Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«То-то он сегодня такой послушный…»
— Героин? — упавшим голосом выдохнула она.
— Да, Нэнси… — печально кивнула Маргарет. — В общем, Тедди мой это дело замял и Джимми твоему решил не сообщать, но только под честное слово, что Рональд сам признается во всем тебе.
Нэнси откинулась в кресле, до боли прикусила губу, но тут же взяла себя в руки.
— А откуда у него… порошок?
— Сказал, что нашел, — пожала плечами Маргарет. — Врет, конечно. Тедди говорит, там без этих братьев Маньяни не обошлось.
— Опять Маньяни?
— Точно, — кивнула Маргарет. — Они там уже чуть ли не каждого пятого мальчишку в «долговую яму» посадили — деньгами, сволочи, ссужают. Понятно, что ребятишки расплачиваются кто как может — порошок на себе таскают, за пивом к пуэрториканцам бегают… Так что не расслабляйся. Маньяни еще никого за просто так не выпускали: или деньги, или порошок. Понимаешь, что это для Рональда значит?
Нэнси автоматически кивнула и еще глубже ушла в себя.
Она ждала этого момента достаточно долго, года два — точно. Рональд быстро взрослел, но еще быстрее замыкался в себе; совсем перестал слушать отца, и Нэнси совершенно точно знала, что однажды это как-то проявится. Но она и представить себе не могла, что ее Рональда подомнут под себя эти чертовы братья!
Она встала и совершенно механически, почти не осознавая себя, приняла участие в поедании бутербродов, а затем и торта, что-то кому-то говорила, что-то спрашивала, хвалила торт, но была уже не здесь, а спустя полчаса, едва солнце начало клониться к горизонту, чуть ли не бегом отправилась домой.
* * *
Салли ознакомился со всем хозяйством автозаправки за полчаса и тут же схватился за метлу. В Хьюстоне он мыл площадку с порошком — каждый божий день, но здесь это было немыслимо да и не нужно. Единственный порыв горячего пустынного ветра приносил с собой столько песка, что мыть или не мыть, вопроса не возникало.
Затем он тщательно собрал в округе весь мусор, все пивные банки, все презервативы, все бумажные пакеты с гниющими остатками недоеденных гамбургеров внутри, а в четыре утра, за два часа до начала своей смены с корнями повыдергивал весь колючий бурьян, закрывающий вид на шоссе из окон заправки.
Затем, ровно в шесть утра, Салли встал на замену уходящему отсыпаться рабочему-итальянцу и двенадцать часов подряд без устали бегал по жаре, принося заказы, оттирая лобовые стекла от вдребезги разбившейся мошкары и подкачивая шины. Снова дочиста подмел площадку и к восьми, перекусив и заправившись хозяйским бензином, выехал в город. И почти сразу же увидел его.
Бледный морщинистый мужчина стоял в кустах пришкольного парка со спущенными штанами и совершенно обезумевшим от греховного наслаждения взглядом.
Салли прижал автофургон к обочине, заглушил двигатель и, предварительно оглядевшись по сторонам, подошел к нему вплотную.
— Бог в помощь.
Грешник судорожно глотнул и с опаской уставился на крепкого белесого парня с маленькими, бегающими глазами и, было видно, — испугался.
— Чего надо? — хрипло выдавил он.
— Познакомиться, — холодно улыбнулся Салли. — Давно здесь стоишь?
Мужчина растерянно моргнул.
— Минут пять…
— И как улов?
Мужчина недоуменно прокашлялся, как вдруг заметил что-то за плечом нежданного собеседника и вытянулся в струнку — словно терьер.
— Отойди… — яростным шепотом просипел он. Салли обернулся. Из школы выбежала разноцветная стайка старшеклассниц.
— Отойди, я сказал! — уже всерьез рассердился мужчина и, не дождавшись, пока Салли выполнит его требование, подхватил сползшие до колен брюки и, обогнув собеседника, засеменил к цели.
Школьницы взвизгнули, бросились врассыпную, а Салли проводил преследующего их греховодника внимательным взглядом и быстрым энергичным шагом вернулся к машине. Это была превосходная шлюха — пусть и в штанах, и времени он терять не собирался.
* * *
Когда Нэнси добралась до дома, Рональд подозрительно прилежно корпел над уроками.
«Поговорить с ним самой?»
Она глянула на сына, поймала его затравленный взгляд, и сердце болезненно защемило. Она знала, что разговор неизбежно сползет к нотациям, а Рональд, вместо того чтобы покаяться и покончить с ним, упрется, займет оборонительную позицию и завязнет еще глубже.
«Сказать Джимми?»
Это было еще худшим вариантом. Нэнси наперед знала, что Джимми рассвирепеет и, может быть, ударит сына, даже наверняка ударит, категорически запретит ему приближаться к братьям Маньяни на пушечный выстрел, но этим все и закончится. А затем пойдут недели томительного, наполненного страхом и неизвестностью ожидания, и однажды она обнаружит, что уже поздно.
Разумеется, был и другой вариант — самый жесткий и абсолютно законный, но тогда бы Рональд приобрел среди сверстников пожизненный статус доносчика, и она вовсе не была уверена, что так будет лучше для всех.
«И что теперь? Ждать?»
Нэнси растерянно огляделась по сторонам и только теперь поняла, что не видит Энни.
— А где Энни? — только чтобы оборвать это затянувшееся молчание, спросила она.
— Там это… — густо покраснел Рональд. — Они на этого психа нарвались… без штанов.
— Какого психа? — обомлела Нэнси и вдруг поняла, — И что?
— Перепугалась, конечно, — ответил Рональд. — У себя сидит. Я отцу позвонил, но они его не…
Нэнси метнулась в детскую, схватила Энни, развернула к себе… Она и впрямь была напугана.
— Сволочь! — тяжело задышала Нэнси и вдруг ясно вспомнила Левадовски с его теорией о зависти к пенису, и внутри у нее полыхнула ярость. — Недоноски!
Нэнси посмотрела на часы и с трудом подсчитала, что до возвращения Джимми со службы осталось порядка сорока минут. Встала, нетвердым шагом спустилась в кладовую и начала разбирать коробки — одну за другой. Старое бальное платье, шляпки, бесчисленные, любовно переложенные бумагой туфли — еще с шестого класса и наконец — главная.
Нэнси посмотрела на коробку невидящим взглядом, потянула за розовую ленточку и сняла пыльную, вдавленную внутрь крышку. Выбросила кучу разноцветного шелкового тряпья и замерла. Перед ней на самом дне коробки лежала матово поблескивающая вороненой сталью «беретта».
Трясущимися руками Нэнси распечатала лежащую рядом упаковку и высыпала тяжелые маслянистые патроны в ладонь. С трудом вытащила обойму и начала ее снаряжать — патрон за патроном, именно так, как однажды научил ее старший брат.
* * *
Салли готовился основательно. Он понимал, что вплоть до темноты, пока солнце не село, его жертва никуда не денется, — лишь бы не приехали копы. А потому он отогнал машину в сторонку, вытащил и разложил на сиденье весь свой инструмент и задумался.