— Когда он был убит?

— Около часа ночи.

— А что…

Договорить Лазаренко не успел — в кармане у него зазвонил мобильный телефон. Он достал трубку и глянул на экранчик дисплея. Взгляд майора стал встревоженным, а на лбу у него прорезались морщины. Он поднес трубку к уху и сказал:

— Слушаю вас… — Несколько секунд он действительно слушал, затем кивнул и сказал: — Слушаюсь, товарищ генерал.

Лазаренко опустил телефон, взглянул на эксперта и угрюмо проговорил:

— Убитый — важный российский чиновник. И если мы сделаем что-то не так— нам надают по шапке.

Ты продолжай работать, а я соберу всех наших и проведу с ними разъяснительную беседу. И будь осторожнее. Если в деле замешаны русские — жди неприятностей.

Генерал Уколов откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Егора Кремнева. Несколько секунд он разглядывал его лицо так, словно хотел обнаружить в его выражении что-то новое. Однако лицо Кремнева было бесстрастно.

Уколов чуть прищурил светлые глаза и сказал:

— Я рад, что ты вернулся, Егор.

— Я тоже, — отозвался Кремнев, спокойно и прямо глядя начальнику в глаза.

— Как к этому отнеслась Мария? — поинтересовался генерал.

— С пониманием, — ответил Егор.

— И ты снова готов с головой окунуться в работу?

На этот раз в глазах Егора — серых, холодных — мелькнуло выражение, похожее на озабоченность.

— Николай Георгиевич, — негромко заговорил он, — у меня есть к вам личная просьба. Мне бы не хотелось уезжать далеко от России. Маша на девятом месяце. Сами понимаете.

— Понимаю, — кивнул генерал Уколов и задумчиво нахмурился. — Понимаю, Егор… Очень хорошо тебя понимаю. — Несколько секунд генерал задумчиво барабанил пальцами по столу. Затем сказал: — Значит, говоришь, не хочется уезжать далеко?.. Есть одно дело. И как раз неподалеку. Но… как бы тебе лучше сказать… это дело не. совсем обычное. — Тут Уколов сделал паузу и взглянул не Кремнева лукавым взглядом. — Скажи-ка, Егор, ты когда-нибудь занимался сыскной работой?

— Сыскной? — Серые глаза Егора прищурились. — Что вы имеете в виду?

— А что обычно имеют в виду, когда говорят о «сыскной работе»? Есть преступление — раз. Нужно найти преступника — два. Идет следствие — три. Ты когда-нибудь участвовал в расследовании преступлений?

— Приходилось, — сказал Егор. — Помнится, три года назад я даже внедрился в комиссариат Парижа.

— Да-да, я помню, — кивнул генерал Уколов. — Значит, опыт у тебя есть. Выходит, эта работа как раз для тебя. А теперь давай обо всем по порядку. В Угории намечаются президентские выборы. Через несколько месяцев начнется предвыборная гонка, а затем и избирательная кампания. Как ты понимаешь, российское правительство заинтересовано в том, чтобы к власти в этой стране пришли пророссийски настроенные политики.

Егор кивнул в знак того, что понимает, и начальник отдела спецопераций неторопливо продолжил:

— В Угорию, в славный город Дэнск, на секретные переговоры отправилась группа наших представителей — два крупных государственных чиновника и два крупных бизнесмена. Переговоры проходят уже вторую неделю. Сам понимаешь — вопрос важный, и требуется много времени, чтобы обсудить все нюансы.

Егор снова кивнул.

— И вот два дня назад случилось нечто неприятное, — продолжил генерал Уколов. — Один из наших чиновников погиб. Его убили в съемной квартире.

— Он остановился в съемной квартире? — удивился Егор. — А почему не в отеле?

Генерал взглянул на Кремнева с укором.

— Вижу, длительный перерыв в работе не пошел тебе на пользу, — сказал он. — Наша делегация — неофициальная. И организаторы переговоров сделали все, чтобы не допустить публичности. Теперь понимаешь?

— Да, — ответил Егор. — Простите за глупый вопрос.

Генерал Уколов хмыкнул.

— Ничего, с каждым бывает. Так вот, наш чиновник убит. Газеты не подняли шумиху только потому, что чиновник этот — человек непубличный. Он работал в секретариате президента. Зовут — Виктор Афанасьевич Миронов. Это убийство можно было бы списать… да на что угодно. Но семь часов спустя был убит представитель угорской стороны — вице-президент концерна «РАФО-КИТ» Вакар Далмацкий.

— Далмацкий? — вскинул брови Егор.

Генерал Уколов кивнул:

— Да.

— Но я об этом ничего не слышал.

Генерал Уколов досадливо поморщился.

— Ничего удивительного. Имя этого бизнесмена на слуху, однако факт его гибели решили пока не делать достоянием общественности.

— Странно, что это удалось, — заметил Егор.

— Ничего странного. Расследованием убийства занялись люди, подконтрольные губернатору Дэнской области. Любая утечка информации исключена. По крайней мере, еще пару-тройку дней наши угорские коллеги смогут держать ситуацию в своих руках. А потом… Потом есть большая вероятность того, что разгорится скандал и переговоры будут сорваны.

Уколов достал из бронзового стаканчика карандаш и принялся вертеть его в руках.

— Переговоры уже на грани срыва, — сухо проговорил он. — Губернатор отдал распоряжение о тайном расследовании этих убийств. Но российские власти, после всего, что случилось, не слишком доверяют своим угорским коллегам.

— Их можно понять, — сказал Кремнев.

— Да, — кивнул генерал, — их можно понять. Так нот, наши власти настаивают на том, чтобы в расследовании участвовал российский агент. Хотя бы в качестве наблюдателя.

Егор едва заметно усмехнулся и поинтересовался:

— И как отреагировали на это требование угорские власти?

— Они согласились, — ответил генерал. — Нехотя, но согласились. Теперь мы должны послать в Дэнск своего наблюдателя. И этим наблюдателем, Егор, будешь ты.

Генерал Уколов внимательно взглянул на Егора, затем чуть подался вперед и сказал:

— Егор, я хочу, чтобы ты отправился в Дэнск и проконтролировал работу угорских сыщиков. Задание очень важное. Я бы не хотел, чтобы ты считал его легким.

— Какими полномочиями я буду наделен? — уточнил Кремнев.

Генерал Уколов усмехнулся:

— Самыми широкими! Но, конечно, это только на бумаге. Как все пойдет в жизни — я не знаю. Возможно, тебя повсюду будут отшивать. Ты иностранец, чужак. Их будет раздражать твое стремление сунуть свой нос в «чужие дела». Хотя… — Генерал пожал плечами. — Я не исключаю, что ты сможешь найти среди угорских сыщиков друзей. В конце концов, не так уж сильно мы друг от друга отличаемся. И пророссийские настроения в Восточной Угории очень сильны.

Егор внимательно выслушал генерала, затем сдвинул брови и с мрачноватой насмешливостью осведомился: