– Эхма! Нашел чего на старости лет захотеть!

– А чего, по-твоему, я хотеть должен? Вроде все при мне уже есть. И дело, и дом свой, и сыновья взрослые... И авторитет. Теперь – что, теперь надо мир увидать. Ну, опять же не без пользы для дела. Заодно и торговлю приподнять.

– Э-эх... – махнул рукой Дрожин. – Мир повидать. Эка невидаль! Я вот, когда в полку еще служил, где только не был. И что?

– А то! Ты зря не думай, я на тебя смотрю и замечаю. Тебя что ни спроси – все ты знаешь, что ни скажи – на все у тебя каламбур готов. А откуда оно взялось? Разве ты в своем поместье полную голову историй набрал? Нет, в полку и набрал.

– Да чего там...

– Ты давай не скромничай! Припомни, как у Агаповых про крокодилов сказывал. Все вокруг тебя только и крутились. А у исправника на приеме, помнишь? Только тебя и слушали, как ты с арапами знался и на слонах за вином ездил.

Помещик хмыкнул, польщенный.

– Ну, положим, арапов ты и здесь посмотреть можешь, – изрек он.

– Эвон! – рассмеялся в ответ Жбанков. – Где ж я на них полюбуюсь? Разве мужиков своих сажей напачкать?

– Да ты не ухмыляйся, а, будь добр, доберись до Петербурга. Да погуляй вдоль заграничных ведомств. Там арапы, почитай, каждый час проходят. Смешно сказать: важные, как гуси, а такие чернющие!..

– Ну, уж за этим я в Петербург не поеду. Что я, школяр какой, за басурманами бегать, свистать?

– Дело твое, брат. Подбавь-ка наливочки. А все одно, не летал бы ты сам.

– Сказано, решено.

– А вот посуди: захотелось тебе в дороге, положим, щей похлебать. Как быть?

– Как... Сварить – и все дела.

– Сам варить будешь? Или кухарку с собой возьмешь?

– Ну... Из мужиков хоть один кашеварить сможет, я так думаю.

– Пусть так. А на чем он тебе их варить будет?

– Известное дело: щи завсегда на огне готовили.

– На огне? – Дрожин победно щелкнул пальцами. – Стало быть, и дрова с собой прихватишь? А сколько? Вязанку, две или воз? А куда товар складать станешь?

Петр Алексеевич растерянно моргнул, будучи совсем загнан в тупик таким разговором. Но затем лишь отмахнулся:

– Ну тебя, Дрожин. Мне по торговле соображать надо. А про щи и дрова у меня инженер все знает. Летают же люди и с голоду не мрут.

– Эх, Петр Алексеевич... – вздохнул Дрожин, только головой покачав.

– А в «Ведомостях» сказано, окороков с собой брать и рыбы вяленой, – продолжал оправдываться купец.

Дрожин встал, оправил сюртук.

– Хороша у тебя наливочка, Петр Алексеевич, но пора и честь знать.

– Да посиди, – кисло проговорил Жбанков.

– Покорно благодарствую. Однако опасаюсь, без меня в усадьбе мужики вишню пересушат. Вишню я сушу, – пояснил он. – Повезу на продажу. Вишня хорошая в этом году. Не пожелаешь у меня купить?

– А... – махнул рукой купец, – до того ли мне сейчас?

– Как знаешь, Петр Алексеевич. Бывай, значит.

* * *

Последние приготовления завершились раньше чем через месяц. Не откладывая дела в долгий ящик, Жбанков велел инженеру готовить снаряд в дорогу немедля. Вот тут и состоялся у них один своеобразный разговорчик.

– Это... – проговорил инженер и зашелся гулким кашлем.

– Ну? – невозмутимо отвечал купец.

– Я говорю, на неделе уже отчаливать будете, а с кем лететь собрались?

– А тебе что за дело?

– Ничего, просто надобно знать.

– Ну, положим, Гаврюху беру – приказчика. Мужиков возьму человек пять, в помощники.

– Мужиков... – Меринов тяжело сглотнул. – Должно быть, шибко смекалистые у вас мужики, ежели хотят снаряд от земли поднять и к планетам направить.

– Не пойму я, о чем это ты?

– О том говорю, что снаряд – не упряжка. Его вожжами не постебаешь. Кто, спрашиваю, этой махиной рулить будет?

Купец при этих словах сел как подкошенный. О главном он и не подумал. В самом деле, следовало брать с собой хоть одного ученого человека, чтоб тот смог найти дорогу и разобраться во всех трубочках и гаечках, что накрутил в огромном количестве инженер Меринов.

– Вот те на... – только и сказал Петр Алексеевич. – И что ты сам на такой счет мыслишь?

– Тут и мыслить нечего, – беспечно ответил инженер. – Требуется пилотов выписывать.

– А, ну так выпишем, – с облегчением рассмеялся Жбанков, радуясь, что вопрос разрешается столь просто.

– Из Англии... – нерешительно добавил Меринов. – Я говорю, надо бы пилотов из Англии.

– Ну, можно и из Англии, – осторожно согласился Жбанков. – А что, непременно оттуда?

– Как есть, непременно. Поскольку снаряд по заграничным приборам полетит, то и...

– Ну... ладно, раз такое дело.

– Можно из Германии, – поспешно уточнил Меринов. – Но из Англии дешевле.

– И намного?

– Может, копеек на десять.

– Ну, невелика разница, – усмехнулся купец.

– Как сказать... Ежели пилотов трое будет – а меньше и невозможно, – то в час на них уже и целых тридцать копеек выйдет. День да ночь – двадцать четыре часа, сами изволите помножить. А лететь вам...

– Постой-постой! – выпучил глаза Жбанков. – Ты говоришь, десять копеек в час? В ЧАС?!!

– Да не десять... По полтора рублика в час нынче англичане просят. А немцы – те и поболее.

– Полтора рубля в час! – пролепетал побледневший купец. – Да как же... Помилуй, Капитон Сергеевич!

– А вы что ж думали? – добродушно усмехнулся инженер и полез за носовым платком.

– Я думал... Ну, может, в день копеек шестьдесят, – растерянно проговорил Петр Алексеевич.

– За шестьдесят копеек извозчика ломового извольте нанимать. Да и тот по нашим временам работать не согласится. А тут – английские пилоты. – Инженер с важностью поднял палец.

– Поди, братец, – торопливо попросил Жбанков, махнув рукой. – Поди на двор. Мне посидеть надо, покумекать.

Когда инженер вышел, Жбанков вскочил и начал возбужденно кружить по кабинету. Известие о заграничных пилотах его поразило. Весь его прожект валился навзничь, как подрубленный. Никаких торговых барышей не хватит, чтоб умерить непомерный аппетит англичан. Однако снаряд уже почти построен и весь город наслышан, что купец Жбанков полетит к планетам. Отменить – потерять и деньги, и уважение. Всякий скажет: «Э-э-э, Жбанков... Что за кисель, а не мужик – весь уезд взбаламутил, деньги потратил, а затем и опростался». Нет, так нельзя. А как тогда?

Петр Алексеевич подошел к окну и посмотрел на гигантский корпус, протянувшийся от колодца до самых конюшен. Он был уже покрашен, и теперь работники выводили на боку большими затейливыми буквами: «Князь Серебряный». Так купец решил окрестить свой летающий транспорт. Жбанков не желал допустить, что такое грандиозное дело пойдет насмарку. Но и платить непомерные деньги иностранцам не собирался.