В стенку постучал охранник. Пора выметаться. Я натянула ветровку и вышла на промозглую улицу. Сбежала по ступенькам, и тут меня остановил вкрадчивый мужской голос:

— Привет.

Я остановилась, как вкопанная.

От громадного черного пикапа, припаркованного на именной стоянке менеджера, отделился крупный мужчина. Я не сразу увидела лица — уже стемнело. У нас по темноте лучше не шляться — никогда не знаешь, чем закончишь путь: в чьей-то постели, где твоего разрешения не спросят, или в чьем-нибудь подвале.

Загородив мне путь, перед крыльцом остановился Зверь.

Высокий, с мощной широкой грудью. Я впервые видела его живьем. Облегающая футболка топорщилась на развитых грудных мышцах, облепила поджарый живот. Она была такой тесной, что стало заметно: в соске под футболкой что-то есть. Черные джинсы, высокие кожаные ботинки… Наглый взгляд.

Так смотрят те, кому нечего бояться. Зверь знает: после темноты он самая страшная тварь.

Я отступала, пока не налетела спиной на дверь. Несколько раз пнула ее ногой.

— Помогите! — заорала я и повернулась к окну.

Охранник был на месте и прекрасно видел, что происходит. Но, черт возьми, он не реагировал! Смотрел насквозь, словно я пустое место!

— Тебя зовут Лилия? — хрипловато спросил Зверь, облизывая губы. — Я буду звать тебя Лили.

У него было лицо, достойное обложки. Черты резковатые, но притягательные. Таким красивым может быть клинок или пистолет — опасная красота. У него были высокие, четкие скулы, порочный рот и безумные огоньки в глазах. Он привык к вседозволенности. Светлые, волосы выше плеч, но все равно длинные. С одной стороны он заправил за ухо. В мочке блестела сережка.

— Садись в машину.

Он поднимался по ступеням ко мне. В руке появился нож. Свет фонаря упал на плечи, покрытые черными татуировками. Сердце словно облило кислотой. Знаю, куда он меня поволочет: туда же, где теперь Вика. В «Авалон».

— Нет-нет-нет, — запищала я, приседая.

— Привет, Лили, — повторил он. — Меня за тобой прислали. Можешь пойти со мной сама и тогда будешь хорошей девочкой. А хорошие девочки попадают в постель к моему брату. Или можешь начать сопротивляться, тогда станешь плохой девочкой. А плохие девочки попадают в постель ко мне. Выбор за тобой.

Я проскользнула под перилами, спрыгнула с крыльца и бросилась бежать.

Он не ожидал, что я попытаюсь спастись.

В спину полетел удивленный смех.

На секунду я замешкалась, выбирая направление: к людям в сторону дороги или в переулок? Инстинктивно тянуло к людям: на свет. Всего за поворотом оживленная улица, где кипит жизнь, еще не закрыты магазины, но мне там не помогут. Скорее в темном переулке спасусь.

Я бросилась туда и поняла, почему он смеялся: Зверь догнал меня в два счета.

— Какая быстрая… — за волосы он притянул меня к себе, а когда я заорала, оттолкнул к стене, собираясь прижать.

Я уперлась руками в железную грудь.

— Не прикасайтесь!

Но мощное тело, как таран, легко преодолело сопротивление. Зверь наклонился. От него пахло чем-то пряным. Сладкое дыхание скользнуло по губам. Он дышал так, словно хочет меня. Но когда заговорил, голос был стальным:

— Ты меня провоцируешь, — хрипловато сказал он.

Зверь говорил тише, чем обычно люди. Неторопливо, словно приценивался в каждом слове. Перехватив меня за горло, он накрыл мой рот рукой и сжал.

— Не дергайся, поняла? — я кивнула, пока пальцы не раздавили мне челюсть. — Твой отец должен нам. Поэтому за тобой послали. Замолчи и не сопротивляйся.

Я не успела сказать, что отца у меня нет.

На губах оказался липкий скотч, под него попали несколько прядей волос и намертво пристали ко рту. Он развернул меня к себе спиной и обмотал руки. От земли оторвал, словно я пушинка и зашвырнул на заднее сиденье пикапа.

Я перевернулась на бок, утопая в сиденье. Мои умоляющие глаза Зверя не тронули.

— Лежи тихонько, — он обернулся из-за руля, и набросил на меня одеяло, от которого пахло чем-то пряным.

Я покрутилась, но избавиться от одеяла не смогла. Беспомощно озиралась, не могла дышать только ртом, запах специй щекотал нос. О каком отце он говорил? Появилась робкая надежда: а может, меня с кем-то перепутали?

Пикап рванул с места.

Рев двигателя, плюс Зверь врубил музыку — я оглохла, меня ботало на каждой кочке. Сердце билось, как ненормальное. Вместо того, чтобы побеспокоиться о себе, я думала о Вике: совпадение ли, что нас похитили друг за дружкой?

Машина остановилась. Стихла музыка. Я настороженно дышала, подняв голову — ждала, что вот-вот Зверь взвалит меня на плечо и унесет в логово.

Шаги. Открылась дверь пикапа… Сильные руки подхватили меня и прямо в покрывале куда-то понесли. Кажется, мы уже в клубе. Воздух стал спертым, загрохотала музыка, впрочем, быстро стала приглушенной — меня несли наверх, прочь из залов. Я не ориентировалась — ощущение не из приятных. Начала реветь от беспомощности.

— Притащил.

Меня швырнули на что-то мягкое — на кровать? Я дернулась и начала извиваться. Вокруг раздался мужской смех. Как испуганная кошка, я затихла и прижалась к кровати, когда кто-то сдернул с меня одеяло.

Глава 2

По глазам резанул свет.

Приглушенный. Я бегло огляделась, как мышь в западне: кровать окружили люди и изучали добычу Зверя. То есть меня.

Я отползла к изголовью кровати — от них подальше.

Зверь рассматривал меня без выражения.

Слева от кровати, у окна, стояла колоритная пара — мужчина и женщина. Обоим лет по сорок. Она была похожа на ворона: с драматическим черным каре до плеч, нос с горбинкой, глаза с опущенными внешними уголками. И он — бритый, сухого сложения, оба в коже. Присутствие женщины немного успокоило, хотя она смотрела на меня насквозь и с абсолютно холодным видом.

— Скажу Стелле зайти, — сказала она, покачивая бедрами, обтянутыми черными джинсами, вышла за дверь и я осталась наедине с мужчинами.

— Руслан будет доволен, — наконец сказал тот, что рассматривал меня дольше всех.

Он стоял с другой стороны кровати, с таким видом, словно это его спальня. Пока он не заговорил, я думала, что он и есть Руслан — совладелец клуба и брат Зверя. Слишком уж дорогой у него костюм, и уверенный вид. Но нет.

— Скажи брату, я ее принес.

Мужчина в костюме ушел. Зверь переглянулся с лысым — со значением, словно вели мысленный диалог.

— Охранять будешь ты.

Кого охранять — и главное, от чего? Меня? Я проследила взглядом, как ушел лысый, и продолжала смотреть на закрывшуюся дверь. Не хотела переводить