Она надеялась, что муж обрадуется этому незапланированному малышу так же сильно, как и когда-то новости о ее первой беременности. Но крошечное семечко сомнения, проклюнувшееся в душе, все сильнее разрасталось по мере того, как у Аддисон крепло ощущение отчужденности между ней и Калебом.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку. Муж, по-прежнему не глядя на нее, все бубнил что-то в свой сотовый.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Аддисон Коннор?

– Я слушаю.

– Это доктор Маккей.

Ее гинеколог. Но ведь она была у него на приеме на прошлой неделе, сдала анализы, прошла УЗИ.

Аддисон машинально перевела взгляд на Калеба, опасаясь, что тот может услышать ее беседу с врачом, но муж был всецело занят собственным разговором.

– Чем могу вам помочь, доктор?

Гинеколог замялся.

– Не могли бы вы заехать в клинику сегодня после обеда или завтра?

Аддисон словно обдало холодом.

– Зачем?

– Нам необходимо кое-что обсудить.

– Через час я уезжаю за границу на целый месяц. Если вам нужно что-то мне сказать, говорите сейчас.

Похоже, у него плохие новости. Но ведь еще недавно все было в порядке: обследование показало, что беременность развивается нормально.

– Нам необходимо обсудить результаты сканирования затылочной прозрачности плода.

– Но врач, который делал эту процедуру, не сказал, что имеются какие-либо проблемы.

– Я понимаю. Но, видите ли, мы рассчитываем риски, основываясь на совокупности факторов, а потому учитываем не только результаты этого обследования, но еще и анализ крови, возраст матери и так далее. Наши выводы таковы: у вас высока вероятность родить ребенка, страдающего синдромом Дауна.

Сердце Аддисон пропустило удар.

– Насколько высока?

– Шансы примерно один к ста сорока.

Кровь зашумела в ушах. В голове мелькнуло: «Этого не может быть! Такого не может случится со мной! Все ведь было в порядке! Когда я носила Тристана, я тоже проходила это обследование, и никаких проблем не возникло».

– Миссис Коннор?

– Я думала, что в группе риска женщины, которым уже за сорок, а мне ведь только что исполнилось тридцать.

– Возраст может провоцировать развитие заболевания у плода, но не всегда виной является именно он. Если хотите, мы можем провести пункцию околоплодного пузыря…

– Но эта процедура небезопасная, так?

– Ну, существует небольшой риск спровоцировать выкидыш.

– Тогда я отказываюсь от нее. Больше никаких обследований! Не хочу!

Последовала небольшая пауза. С другого конца холла Калеб на мгновение встретился глазами с женой. Еще несколько лет назад он был для нее опорой во всем. Но сегодня, услышав эти плохие новости, Аддисон почувствовала себя бесконечно одинокой.

– Миссис Коннор, я уважаю ваше решение. Когда плоду исполнится двадцать недель, вам предложат пройти повторное УЗИ. Я настоятельно рекомендую его провести. Если синдром Дауна у ребенка все-таки есть, то могут иметься и сопутствующие дефекты сердца. Нам необходимо выявить их еще до родов – это в интересах вашего ребенка.

Аддисон сделала глубокий вдох, пытаясь заставить себя мыслить трезво. Внезапно в памяти всплыло воспоминание о том, как, вынашивая Тристана, она проходила УЗИ. Ей и Калебу тогда сказали, что у них ожидается мальчик. Они так обрадовались, что тут же направились в ближайший магазин детской одежды, чтобы присмотреть вещи для будущего ребенка. А теперь на Калеба нельзя положиться: вряд ли он выкроит в своем графике время, чтобы свозить жену на УЗИ. Придется отправиться на обследование в одиночку.

Муж в это время уверял кого-то по мобильнику:

– Я могу сделать это сегодня вечером, мне несложно. Дай мне только немного времени. – Он снова кинул взгляд на Аддисон и вздрогнул, заметив, что она смотрит на него. – Мне нужно уладить кое-что дома.

Аддисон охватил гнев. Неужели Калеб забыл, что им меньше, чем через час надо быть в аэропорту? О, нет! Он не посмеет! Или все же?..

Она произнесла в трубку:

– Доктор Маккей, я сегодня уезжаю, через месяц вернусь и приду на УЗИ. Вы можете меня записать заранее?

– Разумеется, миссис Коннор. Мой секретарь вас запишет. Если вам понадобится что-то уточнить, пока вы будете в отъезде, звоните мне.

Она положила трубку и повернулась к мужу. Тут сделал шаг ей навстречу.

– Аддисон, милая…

Когда он называл ее так в последний раз? Когда пропустил рождественское выступление Тристана в детском саду? Или когда пообещал искупать сына и уложить его спать, почитав на ночь сказки, а сам снова задержался на работе? Тристан тогда так и уснул, сжимая в руке книжку со сказками.

Аддисон вытянула перед собой руку.

– Иди собирайся, Калеб. Такси будет здесь через сорок минут.

Он указал на свой мобильник.

– На работе настоящий завал. Предстоит сложная сделка по слиянию двух компаний. Это отнимает у меня все силы. Время поджимает. Я не могу уехать прямо сейчас. Да еще на целых четыре недели. Это слишком долго. Об этом не может быть и речи. Я должен быть здесь.

Гнев и разочарование, кипевшие в душе Аддисон последние три года, внезапно вырвались на поверхность.

– Да, работа отнимает у тебя все силы. Ты, похоже, больше не обращаешь внимания на свою семью. Тебя никогда нет дома. А если ты и дома, то мыслями всегда не с нами.

Калеб вздрогнул, словно от боли, но Аддисон было его сейчас не жаль – слишком много в последнее время ей выпало разочарований и одиноких ужинов.

Он покачал головой.

– Это нечестно.

– Нечестно? Нечестно? – Она, уже не в силах контролировать себя, прокричала: – Знаешь, что такое «нечестно»? Это когда твой сын, выступая в детском саду, смотрит на дверь, ожидая, что вот-вот ты войдешь в комнату. Я помню, что ты опять сослался на какую-то срочную работу. Но попробуй объяснить это четырехлетнему ребенку. – Она указала на себя. – Это я видела разочарование на его лице, а не ты.

Калеб в смятении уронил портфель и, избегая взгляда жены, провел рукой по своим еще мокрым волосам.

– Пожалуйста, прекрати!

Аддисон уже трясло. Им давно надо было сесть и поговорить по душам, но Калеба вечно не было дома.

Чудо, что она вообще забеременела. Последний раз они занимались любовью двенадцать недель назад. У Аддисон тогда зародилась смутная надежда, что, наконец, муж снова начнет замечать ее, разговаривать с ней. В тот день была очередная годовщина их свадьбы, и Аддисон думала, что Калеб не вспомнит об этом. Но он, придя домой, вручил ей прекрасный букет цветов, торопливо подписанную открытку и тонкий золотой браслет, купленный в единственном ювелирном отделе, открытом так поздно ночью. У Аддисон на глаза навернулись слезы. Ей показалось, что между ней и Калебом вспыхнула искра былой страсти, что это станет для них поворотным моментом. Но на следующий день все пошло по-старому.