Черная тень ударилась об окно, от неожиданности мужчина отпрянул. Плохое зрение не позволило ему подробно разглядеть диковинную птицу, но одну деталь он увидел достаточно отчетливо. В том месте, где у всех уважающих себя пернатых должен был находиться клюв, у птицы присутствовала зубастая пасть. Шею городского птеродактиля опоясывала массивная, толщиной в мизинец, цепь. Тяжелый кулон оттянул замочек, отлитый в виде паучьей свастики. Чудовище на чистом русском языке изрекло:

– Доброй кончины, гость! Рад представиться! Гальба, Всадник Первой Стражи!

– Что?!

Любой уважающий гражданин должен был закричать «Караул!», позвать на помощь полицейских, а он вступает в беседу с говорящей птахой!

– Ты задержался в гостях, Странник?! – фамильярно осведомилась птица. – Память – прихотливая штука! Одно помним, другое забываем!

Роман Сергеевич был парень не робкого десятка! Хоть затряслись поджилки и лоб покрыла ледяная испарина, он вдавил ригельную задвижку, окно захлопнулось. Птица-мутант ударила крыльями по стеклу.

– Гальба разгневан! – заорала она дурным голосом. – Гальба жаждет мести!

Далее чудище совершило акробатический кульбит, едва не задев крыльями троллейбусные провода. Неожиданно внимание птицы привлекла торговая палатка, украшенная красочной рекламой: «Счастливый час! Два блина по цене одного. 11.00–12.00».

Авдеев был хорошо знаком с хозяином торговой палатки. Красочный рекламный постер, изображающий сочный блин, украшенный алым куском семги со стекающей белой подливкой, просматривался с Литейного проспекта. В нижнем левом углу маленькими буквами был выведен логотип фирмы «Аврио». Директор мог гордиться своей работой.

В тени высокого тополя лысый дядечка степенно вкушал блинчик, макая подрумяненный ломтик в подливку и запивая снедь богов сладким кофе с молоком. Выражение его лица свидетельствовало о великолепном пищеварении и благодушном настрое. Гальба хищно оскалил зубастый рот.

Роман Сергеевич мысленно перекрестился, хоть и был неверующим. Нападение хищника случилось молниеносно. Острые зубы вырвали добычу из рук человека, от взмаха крыла покатился пластиковый стаканчик. Бурая смесь забрызгала светлые брюки гражданина. Тот отскочил в сторону. Из ларька выбежала продавщица, такая же сдобная и румяная, как ее блины. Она притащила пачку гигиенических салфеток. Совместными усилиями они почистили одежду, гражданин в качестве утешительного приза получил новый блин и возобновил трапезу. Самым поразительным явился тот факт, что никто из присутствующих не удивился появлению хищной птицы в центре города. Словно еду похитила ворона. Чудовище заглотило добычу и, грузно взмахивая крыльями, скрылось над крышами домов.

Роман Сергеевич Авдеев относился к числу людей, привыкших опираться на факты. После исчезновения зловредного животного он открыл браузер и полчаса рыскал в разделе орнитологии, где обнаружил единственное существо, отдаленно напоминающее вороватого монстра. Им оказался большой крохаль, или зубастая утка – водоплавающая птица, обитающая в США и Южной Канаде. С фотографии на человека взирало миролюбивое животное, белая шейная окантовка придавала крохалю сходство со снегирем. Крохаль был ни в чем не виноват, и едва ли он разговаривал, как умный попугай. И на попугаев не стоит возводить напраслину – глупые птицы способны вызубрить отдельные звуки. Гальба рассуждал логично, сердился и угрожал отомстить.

Авдеев ввел в поисковике имя птицы и тотчас получил ответ.

Сервий Сульпиций Гальба – римский император, современник Христа. К информации прилагалась фотография мраморного бюста. Лысый мужчина с орлиным носом и тонкими губами.

– Отстой! – хмуро сказал Роман Сергеевич, хотя прочел в Интернете, что привычка беседовать вслух свойственна шизофреникам и стареющим одиноким людям.

Он осторожно подошел к окну. Дядечка доел блин и удалился, продавщица протирала белоснежной салфеткой столик.

«Обратись за помощью к другу», – гласит народная мудрость. После короткого раздумья он набрал номер телефона. Боря ответил на исходе седьмого гудка, вместо приветствия из динамика понеслась брань:

– Чтоб ты сдох, Авдей! Будишь старого кореша!

За годы дружбы Борис Шевченко не поменялся ни на йоту! Он был величайшим коллекционером городских сплетен и находил крупицы правды в самом нелепом вымысле.

– Дурило ты картонное, Ромка! Наверняка поднялся с петухами!

– В семь тридцать. Сейчас четверть двенадцатого.

– Сон алкаша крепок, но не долог. Опять квасил вчера?

– В бильярд погоняли… – выдавил Авдеев. Он не хотел признаваться, что выиграл приличную сумму и по этому поводу принял лишку.

– Много срубил капусты?

– Мелочь… Больше пропил.

– Игрок чокнутый! Какие планы на уик-энд?

Роман Сергеевич озадаченно почесал кончик носа. Выходные дни как-то начисто вылетали из его жизни. Вероятнее всего, первую половину дня будет торчать перед телевизором, привычно поругивая тупые программы, а вечером отправится в бар.

– Пока не решил… – уклончиво ответил он.

– Говори, что хотел!

С Борей следовало говорить напрямую. В эпоху одноразовых салфеток он носил с собой большой, как наволочка от подушки, носовой платок.

– Ты что-нибудь мыслишь в птицах?

– Кура, индейка, жареный гусь в яблоках…

Авдеев поморщился. Он сообразил, что мог сфотографировать птицу, пока та порхала над перекрестком.

– Ко мне в окно постучалась зубастая птица… – запнулся он. А с чего он вообще решил, что это была птица?!

– И что?!

– Птица разговаривала, как попугай…

– Поздравляю! – брякнул Шевченко. – Добро пожаловать, белая горячка! Ай-ай! – продолжил он шутить, умело копируя известного актера из популярной советской комедии. – Белая! Горячая, совсем белая…

– Проехали! – раздраженно сказал Роман Сергеевич. Он уже пожалел, что позвонил. Если расскажет подробности, тот вызовет санитаров! – И еще я получил рекламную рассылку…

– И по этой причине ты будишь старого, больного человека?!

Авдеев посмотрел в большое зеркало. Там отразился высокий полный мужчина. Редеющие локоны серебрились на висках, взгляд голубых глаз поблек, как выцветшие чернила. Он не побрился с похмелья, и теперь выступающий вперед подбородок покрывала колючая щетина цвета соли с перцем. Причем соли было значительно больше. Завершал удручающую картинку выпирающий живот, который пиджаком не скроешь. Всякий раз, когда он смотрел в зеркало дольше полуминуты, у него возникало гнетущее ощущение пустоты. Словно увидел чужое отражение и оно ему незнакомо. Википедия определяет подобные провалы в сознании как признаки депрессии. Старость наступила внезапно, как стихийное бедствие. Сколько тюбик ни дави, паста все равно закончится!

– Ты слышал про фирму «Химера»?