– О мама, какие странные рассуждения! То, что ты говоришь, просто неумно! Это ты не считаешься с фактами. Миссис Витла больше не любит Юджина. Это ее собственные слова. Она мне так и написала. Я получила от нее письмо и отдала его Юджину. И он не любит ее. Она это знает. Она знает, что он любит меня. Но если она его не любит, так в чем же дело? Разве он не имеет права любить кого-нибудь другого? А я люблю его и хочу быть с ним. И он хочет быть со мной. Почему же нам не соединиться?

Несмотря на все свои угрозы, миссис Дэйл не могла не задуматься над тем, к каким последствиям привела бы ее попытка предать поведение Юджина общественной огласке. А последствия были бы ужасные и не замедлили бы дать о себе знать. Юджин пользовался известностью. Убить его, – впрочем, она едва ли серьезно думала об этом, – убить и не суметь сохранить преступление в тайне значило вызвать невероятный скандал и всякие расследования, не говоря уже о толках в обществе. Очернить его в глазах Колфакса или Уинфилда значило опорочить Сюзанну не только в их мнении, но и в мнении других членов их круга, поскольку они вряд ли сохранят это втайне. Отставка Юджина вызвала бы немало толков. Если он уйдет со службы, Сюзанна может убежать с ним – и что тогда? Миссис Дэйл с ужасом думала о том, что малейшего намека на эту историю, одного неосторожно сказанного слова достаточно, чтобы вызвать катастрофу. С каким восторгом ухватилась бы за подобную сенсацию так называемая желтая пресса! Как смаковала бы она все подробности! Положение в высшей степени опасное. И тем не менее надо что-то сделать, и притом безотлагательно. Но что?

И тут ей пришла мысль, что все же есть меры, к которым можно прибегнуть, не подвергая себя большой опасности и не рискуя непоправимыми последствиями. Только бы выиграть время и убедить Сюзанну подождать. Если ей удастся взять с нее слово, что она в течение десяти или хотя бы пяти дней ничего не предпримет, все может еще окончиться благополучно. За это время она повидается с Анджелой, с Юджином и даже с мистером Колфаксом. Для этого ей нужно было заручиться словом Сюзанны – на которое, она знала, можно было полностью положиться, – что до истечения срока та ничего не предпримет. Под тем предлогом, что Сюзанне самой нужно время, чтобы подумать, миссис Дэйл долго упрашивала ее не спешить, пока девушка, наконец, не согласилась, при условии, что мать разрешит ей позвонить Юджину и сказать, как обстоит дело. Юджин звонил ей на другой день после ее первого разговора с матерью, но слуга, по распоряжению миссис Дэйл, ответил, что Сюзанны нет в городе. Он звонил и на следующий день, и снова с тем же результатом. Он написал письмо, но миссис Дэйл перехватила его и спрятала. И только на четвертый день Сюзанна сама позвонила ему и все рассказала. Юджин испытал острое сожаление, что она поспешила выдать матери их тайну. Но теперь уже ничего не оставалось, как бороться до конца. Он сказал, что готов на любой риск, на любые жертвы, лишь бы добиться Сюзанны.

– Не приехать ли мне, чтобы поддержать вас? – спросил он.

– Нет, не раньше чем через пять дней. Я дала слово.

– И я не увижу вас?

– Нет, Юджин. Только через пять дней.

– Неужели мне нельзя даже позвонить вам по телефону?

– Нет. Подождите пять дней. Тогда – пожалуйста.

– Хорошо, моя радость, мое божество, я подчиняюсь. Я сделаю все, что вы прикажете. Но если б вы знали, родная, какой это долгий срок!

– Я знаю. Но потерпите немного.

– И ваши чувства не изменятся?

– Нет.

– Вас не могут уговорить?

– Нет, конечно, нет. Вы ведь знаете, дорогой, что не могут. Почему же вы спрашиваете?

– О Сюзанна, мне страшно! Вы еще так молоды, любовь такое новое для вас чувство!

– Нет, нет! Мои чувства не изменятся. Мне незачем клясться. Они не изменятся.

– Хорошо, моя радость!

Она повесила трубку, и миссис Дэйл поняла, что ей предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.

Прежде всего она тайком от Сюзанны и Юджина навестила миссис Витла, чтобы услышать, что та знает и что может посоветовать.

Надо сказать, что свидание это не дало никаких результатов, если не считать того, что оно еще более распалило сердце Анджелы, а миссис Дэйл снабдило богатым материалом против Юджина. Анджела не оставляла попыток воздействовать на Юджина доводами и мольбами, открыть ему глаза на чудовищность преступления, которое он хотел совершить. Однако, несмотря на ее состояние, несмотря на все ее доводы, он оставался холоден и тверд и так настойчиво повторял, что со старой жизнью покончено, что она приходила в бешенство. Вместо того чтобы уйти от него, положившись на то, что время заставит его одуматься (или же, наоборот, внушит ей, что надо вернуть ему свободу), она продолжала стоять на своем. В ней все еще жило какое-то чувство к Юджину, она привыкла к нему, он был отцом ее будущего ребенка, пусть нежеланного. Наконец, с ним было связано ее положение в обществе, все ее надежды. С какой же стати она уйдет от него. И, опять-таки, оставался страх за будущее, страх перед событием, которое ее ожидало. Ведь она может умереть. Что станется тогда с ребенком?

– Признаться, миссис Дэйл, – сказала она с некоторым вызовом в голосе, – признаться, я не понимаю Сюзанну. Она достаточно взрослый человек и достаточно давно вращается в обществе, чтобы знать, что женатый мужчина – это священная собственность другой женщины.

– Знаю, знаю, – с тайным раздражением отозвалась миссис Дэйл, – но ведь Сюзанна так молода. Уверяю вас, вы даже не представляете, себе, какой она в сущности ребенок. Она увлекается всякими глупыми сентиментальными теориями. Я немного подозревала это в ней, но не думала, что это может проявиться с такой силой. Не могу понять, от кого она это унаследовала. Отец ее был человек в высшей степени практический. Впрочем, я не знала за ней ничего дурного, пока она не поддалась влиянию вашего мужа.

– Возможно, что и так, – согласилась Анджела, – но и ее есть за что винить. Юджин – слабовольный человек, он увлекается только тогда, когда его завлекают. А девушка, которая не хочет, чтобы ее соблазнили, не поддастся соблазну.

– Сюзанна так молода, – снова вставила миссис Дэйл.

– Я убеждена, что если бы Сюзанна знала все о похождениях мистера Витлы, она отказалась бы от него, – продолжала Анджела, не сознавая, как опрометчивы ее слова. – Я написала ей. Она должна была бы понять. Его поведение бесчестно и безнравственно, и эта история только лишнее тому доказательство. Я могла бы простить, если бы это было впервые. Но совершенно аналогичный случай произошел лет шесть-семь назад, и года за два до того у него тоже был роман. Если бы он сошелся с Сюзанной, он и ей изменял бы. Сначала он, конечно, будет по уши влюблен, а потом она ему наскучит, и он бросит ее. Да вы и сами поймете, что это за человек. Представьте, совсем недавно он заявил, что намерен снять отдельную квартиру для Сюзанны, и потребовал, чтоб я не мешала ему и никому об этом не говорила! Подумайте только!

Миссис Дэйл многозначительно покачала головой. Конечно, со стороны Анджелы было глупо так отзываться о муже, но об этом не стоило сейчас говорить. Быть может, Юджин и сделал ошибку, женившись на ней. Впрочем, это не могло оправдать в глазах миссис Дэйл его желание увлечь Сюзанну. Будь он свободен, иное дело. Его положение, его ум, манеры – тут нечего было возразить, хотя бы он и был невысокого происхождения.