в другом направлении — едва он собрался вернуть «Пост» владельцу, как взгляд его упал на первую полосу: «Жена офицера полиции названа в качестве последней жертвы Неона».

«Ой, блин, как здорово!»

— Ладно, отдавай взад, — потребовал Фил несколько брюзгливо, как показалось Гэри. Пусть у него своя группа и подобная пташка, но зачем так раздражаться? Гэри смиренно отдал газету. Все можно будет прочесть потом в Интернете. До чего же вкусная перспектива!

Фил тем временем долдонил про «Клубок спагетти»: да как хорошо пошли дела у группы после победы в «Битве оркестров», да где они теперь играют… Для Гэри все это было чушь собачья и пустое сотрясение воздуха. Он уже ощутил знакомый зуд, размышляя, планируя и комбинируя.

— Ничего, если я брошу тачку на заднем дворе, как обычно?

Гэри, вздрогнув, очнулся от своих мечтаний и кивнул.

— Ключи оставлю тебе.

— Конечно.

Фил поднялся, и Гэри последовал его примеру.

— А ты кочумай пока. Рад был повидаться, чувак, — сказал Фил. Гэри едва не передернуло. Филу уже скоро сорок! Лабухские словечки, которые из него изливались, давно устарели, как хиппарские клеши. Если даже якшаешься с малолетками, вовсе не обязательно самому становиться таким же мудаком. По крайней мере, не лезет обниматься, слава Христу. Ну конечно, микробов ведь можно подцепить…

— Поскольку мне сейчас с группой мотаться, — продолжал Фил, — не возражаешь, если я фургон пока у себя подержу?

— Подержи, если надо.

— Взаимовыручка, брат, — великое дело.

— Это уж точно, — машинально отозвался Гэри, думая о своем.

— Поеду забирать тачку — попрошу Тану меня подбросить. Заодно и познакомитесь.

— Отличный план.

Выйдя вслед за Филом из дома, Гэри открыл двойные ворота, чтобы тот мог заехать на площадку позади дома. Посторонился, и мимо него во двор медленно скользнула машина-зверь — леворульный «Мустанг», такой ослепительно-желтый, что было больно глазам.

42

Согласно информации на веб-сайте, звукозаписывающая студия, которая спонсировала «Битву оркестров», открывалась в десять утра. Джексон позвонил по указанному телефону. Долго слышал одни только длинные гудки, пока не включился автоответчик. Мэтт объявил, что он офицер полиции, что есть важный разговор, и оставил свой телефон с просьбой перезвонить.

Потом он направился на Стилхаус-лейн в один из музыкальных магазинов, которые вчера вечером были уже закрыты.

— Эти группы вам знакомы? — Джексон развернул афишу.

Молодой парень лет семнадцати изучил список. В мочке левого уха у него зияла впечатляющая дыра. Прямо сквозь нее Джексону была видна выставка аккордеонов у противоположной стены.

— Попса, — произнес юнец с тем же выражением, с которым сказал бы «херня». — Не моё. Я больше по грайндкору[89].

Мэтт не имел ни малейшего понятия, о чем тот толкует.

Мальчишка бросил в рот пластинку жевательной резинки; предложил и Джексону, который не стал отказываться.

— Единственно, что могу сказать, — проговорил он, постукивая пальцем по афише, — это что упомянутая тут звукозаписывающая студия закрылась с месяц назад. Слишком большая конкуренция.

— Супер, — пробормотал Джексон.

— А вы коп или как? — малый неистово перемалывал зубами резинку.

«Или как», — подумал Мэтт.

— Я работаю над расследованием по делу Неона.

Брови продавца взлетели вверх чуть ли не до линии волос.

— Круто!

Джексон не стал выяснять, в чем, собственно, тут крутизна.

— Не исключено, что он имеет какое-то отношение к музыкальной индустрии.

— Тогда удачи вам в этом деле. Вы вообще представляете, сколько там народу крутится? Могу дать вам список других записывающих студий, если это поможет.

— Буду очень благодарен, — отозвался Джексон, приготовившись скормить эту информацию своему «Айфону». Потом он вручил юнцу визитку.

— Если чего-нибудь услышите, пусть даже и самое незначительное, позвоните.

Про дреды, ярко-желтые машины и возможный интерес к американской музыке он упоминать не стал. Подобное описание было ничуть не лучше паршиво составленного фоторобота — два глаза, два уха, один нос.

Те же рутинные действия Джексон проделал еще в паре подобных магазинов. Это сожрало кучу времени и не принесло ничего ценного.

Вернувшись в квартиру, позвонил Уэйну Гарднеру. Тот отреагировал именно так, как он и предполагал.

— Я трактирщик, а не Саймон, блин, Кауэл![90]

— А как насчет той студии звукозаписи, которая спонсировала мероприятие, — с кем вы там общались?

— Не помню уже.

— Отыщите имя и перезвоните, не то я сам вас отыщу.

Джексон бросил трубку. Почему у него чувство, что его ведут по дороге, уходящей в никуда? Чтобы разработать каждый музыкальный след, понадобится невероятное количество человеко-часов, а без доступа в Ллойд-хаус он больше не может использовать полицейские ресурсы. Время перейти к плану «Б».

«Погуглив» номер бирмингемского отделения Би-би-си, Джексон связался с приемной и попросил, чтобы его соединили с отделом новостей. Первую жертву Неона обнаружили в квартале, примыкающем к их зданию, так что было вполне логично дать свое первое и единственное интервью съемочной группе именно этой телекомпании.

— Джек Эндрю, редактор отдела новостей, — послышался в ответ голос в трубке. Судя по отрывистому тону, дел у телевизионщика было невпроворот.

Едва только Джексон назвался, как настроение моментально переменилось. Эндрю был готов встретиться прямо сейчас, в любое время, в любом месте, где угодно. Мэтт был уверен, что, если как следует поднажать, тот предложил бы ему денег. Наконец Эндрю выдохся. Очень тихо и спокойно Джексон объяснил, когда хочет дать интервью и под каким углом, в каком направлении, как ему хотелось бы, должна идти беседа. Он ожидал возражений, пересыпанных медийным жаргоном вроде «креативный подход» и «целостность восприятия», но Эндрю лишь спросил, не смог бы Джексон прибыть за час до выхода в эфир, и сказал, что с нетерпением ждет встречи.

Через пару минут зазвонил мобильник.

— Мик! — удивленно воскликнул Джексон. — Я думал, ты залег на дно.

— В некотором роде. Послушай, не могу долго говорить. Вернули книгу.

На виске у Джексона нетерпеливо запульсировала жилка.

— Ты был прав насчет карандашных пометок. Они очень важны.

— Каким образом?

— Когда музыканты записывают партитуру, то сначала пишут карандашом, чтобы потом обвести набело. Окончательный вариант часто пишется тонким фломастером, и, понятно, карандашные пометки стираются. Смысл в том, чтобы тот был без всяких помарок, а нотные знаки располагались как можно более плотно. — Карнс примолк. — Алло? Что-то ты сегодня неразговорчивый…

Всё один к одному, понял Джексон. Поделившись с Карнсом последними сведениями, он спросил, готов ли тот поработать ногами, связываясь со звукозаписывающими студиями, общаясь с музыкантами и капая на мозг Уэйну Гарднеру.

— Мне тут прикомандировали пару салаг. Детективов-констеблей Тонкс и Мандера. Могу поставить их на это дело.

— Им можно доверять? Не проболтаются?

— Им обоим еще больше плевать на Броуна, чем нам с тобой.