Злата — просто чудо. Не знаю, кто ещё в свои шесть лет может так усердно слушать нудный рассказ Егора про различия между эволюционными теориями.

Слава с Ритой шепчутся, забившись в самый укромный уголок шатра, и улыбаются, тоже поглядывая в сторону дочери. Хотя нет, улыбается одна Рита, а Чанухин скорее хищно скалится, мысленно раскладывая Егора на будущие переломы.

Наташа делает рывок за вторым по счёту бокалом шампанского и с заговорщическим видом строчит кому-то сообщение в телефоне.

Никита впервые почти за десять лет с момента нашего знакомства прилетел сюда с той же девушкой, что и в прошлом году, но крутится вокруг неё с тем же усердием и азартом, словно они только что познакомились, что вызывает умиление.

Мои родители ведут крайне интеллигентную беседу с отцом Ивановых, которого, наслушавшись рассказов Максима и Тёмки, я боялась как стихийного бедствия, войны и чумы в одном флаконе. Даже старательно увиливала от нашей встречи, дотянув до того момента, когда мы с Максимом уже подали заявление в ЗАГС и сходили на первое узи.

Я представляла себе властного и жестокого человека, наподобие главы мафиозного клана из американских фильмов, который смерит меня презрительным взглядом с ног до головы и бросит своему телохранителю: «Убрать её, немедленно!».

В реальности же Иван Аркадьевич оказался копией Максима, только на тридцать лет старше. И периоды, когда он старательно поддерживал образ умудрённого жизнью мужчины, философствуя, оперируя малопонятными терминами и намекая на высокие связи, чередовались с периодами раздражающих и порой совсем неуместных шуток. И если все трое Ивановых собирались в одном месте и начинали упражняться в остроумии, то это грозило затянуться чем-то похлеще столетней войны.

В отличие от матери Ивановых, его отец хотя бы формально принимал участие во всех самых важных событиях их жизни. И ладно, что каждый раз — с новой пассией. Зато не пытался завести новых детей и оставить нам на воспитание, как случилось когда-то с Егором.

А раз уж речь зашла обо всей родне моего мужа, то самое время возмутиться, где же его самого носит?

Даже если за последние пятнадцать минут он так и не смог найти для меня вишнёвый сок, не беда — я уже передумала и хочу персиковый. А ещё закатить скандал или от души расплакаться, потому что, кажется, знаю, почему он опять вот так внезапно и надолго исчез.

К сожалению, брак — это не бесконечный праздник и сплошное счастье. Мы с Максимом жили вместе больше двух лет до штампа в паспорте, но тогда я и представить не могла, что он окажется таким.

Конечно, я привыкла. Да и Данька забирает очень много времени, поэтому проще не замечать постоянные исчезновения его отца или привычку втихаря сидеть перед ноутбуком по ночам.

Нет, многое можно понять и простить. Но не на детском же празднике!

— Мам, последите за Даней, я прогуляться хочу, — бросаю прямо на ходу и разъярённой фурией отправляюсь в сторону домика-ресторана, в дверях которого последний раз видела своего потенциально мёртвого мужа.

И те полные умиления взгляды, которые приходится изредка на себе ловить, только раздражают ещё сильнее, ведь я и сама знаю, что благодаря животу со стороны выгляжу как первый гибрид утки и пингвина, научившийся развивать скорость гепарда.

К сожалению, худшие мои опасения подтверждаются, и Максима я нахожу в укромном уголке между кухней и не работающим сейчас залом ресторана. С блаженной улыбкой на губах, блестящими от предвкушения глазами и вообще, кажется, совершенно забывшим о том, где он и с кем сейчас должен быть.

Моего приближения он не замечает, и это к лучшему. Я как раз успеваю подкрасться поближе с грацией бегемота и резко выдернуть из его рук этот проклятый телефон.

— Поля?! — испуганно восклицает он, но забрать телефон у меня не пытается, только мечется полным паники взглядом от светящейся на экране переписки к моему лицу. — Я всё тебе объясню, обещаю! Это совсем не то, что ты подумала!

Я смотрю на экран и пролистываю сообщения к началу, попутно убеждаясь, что время первых присланных ему фотографий как раз совпадает со временем его внезапного исчезновения.

— А пришли ещё вид сзади… просто огонь… поверить не могу, что она настоящая… — зачитываю отправленные им после фото сообщения и буквально задыхаюсь от возмущения, испытывая желание стукнуть его прямо этим телефоном по лбу. Пусть ходит с огромным синяком, как в те самые времена, когда придумал целый план, чтобы меня вернуть.

— Ну Поооооооль, — тянет он и ловко сгребает меня своими ручищами, каким-то волшебным образом умудряется прижать вплотную к себе, несмотря на выпирающий живот, и тут же забавно сопит на ухо, щекоча дыханием мою шею. — Это последний раз, я обещаю.

— Ты говорил так всего несколько дней назад, — укоризненно напоминаю я. — Давай ты просто съездишь завтра к этой своей… и потом неделю не будешь о ней вспоминать.

— Да ты у меня святая! — вздыхает Максим, покрывая поцелуями мою шею и поглаживая поясницу. — Люблю тебя очень. Ты единственная понимаешь, Полли, что я никак без этого не могу.

Да как уж тут не понимать, если последние несколько лет он только и говорит об этой своей машинке. Судя по фотографиям, которые сейчас прислали ему ребята из их отдела, оставшиеся корпеть над проектом на время его отпуска, это обычная маленькая коробочка с торчащими наружу мелкими проводками, но Максим просто с ума по ней сходит, утверждая, что это станет по-настоящему революционным изобретением.

Я ему верю, конечно же. Что мне ещё остаётся, если мой муж чокнутый, одержимый, невыносимый трудоголик.

— Я признаю свою вину и готов обеспечить тебе моральную компенсацию, — выдаёт мне на ушко Максим, пока одна его ладонь как бы невзначай опускается ниже поясницы и прихватывает меня за попу. — И не только моральную, кстати.

— Я согласна, — выдыхаю я, расслабляясь, и позволяю ему схватить себя под локоть и резвым шагом увести из здания ресторана, не забывая при этом воровато оглядываться по сторонам.

— Оказывается, чтобы это услышать, не обязательно иметь при себе кольцо с бриллиантом в один карат, — бурчит он, возводя глаза к ярко-голубому, безоблачному небу.

— Просто за последние годы ты наконец научился делать своевременные предложения, — ехидство так и лезет из меня, стоит лишь коснуться этой темы, до сих пор заставляющей Иванова краснеть и мяться, как маленького.

— Я тогда просто ждал подходящего момента!

— Ну конечно, когда Егор притащил к нам коробку с кольцом и спросил, что это такое, настал тот самый подходящий момент.

— Зато как мило и по-домашнему это было, — Максим непринуждённо улыбается, и на его слегка розовых от румянца щеках появляются маленькие очаровательные ямочки. Ещё более обожаемые мной с того момента, как впервые увидела точь-в-точь такие же на пухлых щёчках Даньки.

— Егор прыгал рядом на диване и изображал трансформацию Оптимуса Прайма, по телевизору шли Смешарики, а на всю квартиру стоял запах рыбных котлет.