Тлаcкала был крупным городом-государством, успешнее всех сопротивлявшимся вхождению в империю мешика. Прочие народы были покорены и вынуждены подчиниться – что им, конечно, не нравилось. Некоторые из них сочли прибытие испанцев дарованной небом возможностью вернуть свою былую независимость. Многие тлаcкаланцы воспринимали испанцев как наемников, надеясь с их помощью выиграть, и пошли, как они считали, на тяжелую сделку в обмен на их помощь{1713}.

Кортес и его офицеры понемногу оправились от ранений. После этого они посвятили несколько месяцев завоеванию небольших городков империи мешика – например Тепеаки к востоку от столицы. Кортес умышленно использовал террор, чтобы избежать последующего сопротивления. Наконец его армия, усиленная помощью местных индейцев и новыми испанскими добровольцами, прибывшими из Санто-Доминго, весной 1521 года осадила Теночтитлан{1714}.

В это время из Испании через Канары вышла экспедиция, отправленная двумя старыми конверсо, компаньонами Кортеса, Хуаном де Кордовой, известным серебряных дел мастером из Севильи, и Луисом Фернандесом де Альфаро, торговцем и некогда морским капитаном, который привез Кортеса в Индии в 1506 году и чья жизнь была описана раньше. Родриго де Бастидас из Санто-Доминго тоже отправил экспедицию{1715}.

Кортес собрался атаковать Теночтитлан со стороны озера, поручив севильцу Мартину Лопесу построить двенадцать бригантин. Они были построены в Тлаcкале, доставлены через холмы по частям и были собраны в дельте реки, впадавшей в озеро: впечатляющее действие, наподобие акции Бальбоа на Панамском перешейке.

Много раз испанцы терпели неудачи во время осады и долгой битвы. Это сражение обычно описывается как невиданное в Новом Свете, наравне с наиболее кровавыми европейскими битвами: оно, несомненно, было одной из решающих битв мировой истории. Благодаря использованию бригантин испанцы быстро получили контроль над озером и, соответственно, отрезали мешика от источников снабжения пищей и прочими припасами. Бои привели к разрушению города и гибели от голода или во время битвы многих мешика. Последние почти всегда бросались в бой с храбростью, возможно, подбадривая себя священными грибами и кактусом пейотль{1716}. Но 13 августа 1521 года двоюродный брат и наследник Монтесумы, молодой император Куаутемок, сдал город Кортесу. Многие тысячи мешика были убиты. Этот народ никогда больше не оправился от краха, но в то же время некоторые из выживших мешика присоединились к последующим завоеваниям на стороне испанцев. Потери испанцев в Мексике с 1518 года составляли около пяти сотен человек{1717}.

Победа Кортеса над многократно превосходящими силами мешика имеет несколько объяснений. Более дисциплинированные испанцы были организованы в отряды и подразделения, аналогов которым у мешика не было. Кортес проявил себя превосходным командиром: он всегда был спокоен, особенно в сложных ситуациях Он всегда бился в первых рядах и всегда был способен творчески импровизировать, если дела шли плохо. Он был хорошим лидером как при отступлении, так и в наступлении, он умел ободрять своих солдат, говоря сдержанным и вдохновляющим голосом. Он также умел объяснять «превосходным образом… нашу святую веру» индейцам{1718}.

Сыграли свою роль и другие моменты. Берналь Диас писал, как во время осады Теночтитлана Кортес эффективно поддерживал связь по переписке с Альварадо. Берналь Диас комментировал: «Он всегда писал нам, что делать, где и как нам сражаться»{1719}. Роль переписки во всех этих завоеваниях XVI века была названа «буквальным преимуществом» или «возможно… самым важным» различием между испанцами и местными{1720}. Одна из переводчиц Кортеса и впоследствии его любовница, Марина, также сыграла огромную роль.

Обе стороны были убеждены в своем преимуществе. Убежденность испанцев в том, что они несут истинную веру тем, кто приносит в жертву людей, стоила многого. При Кортесе находились трое или четверо священников (священник Хуан Диас, брат Херонимо де Агилар, фрай Бартоломе де Ольмедо, францисканец фрай Педро де Мельгарехо) – но все его люди сами по себе были одержимы религией. Эта религиозность усиливалась по мере продолжения конкисты, когда вскрывалась правда и правда о человеческих жертвоприношениях, которые практиковали индейцы.

Испанцы также оказались способны на импровизацию и поиск решений, которые мешика казались по меньшей мере странными. Например, когда после завоевания Теночтитлана стало отчаянно недоставать пороха, Кортес отправил двоих своих самых надежных товарищей Франциско де Монтано и Диего де Пенялосу к вулкану Попокатепетль. Те спустили в кратер третьего, Франсиско де Месу, дабы набрать в корзину серы{1721}.

Однако решающим фактором оказались оружие и лошади. Чтобы не дать мешика прятаться на крышах зданий своей столицы, забрасывая улицы камнями, был открыт ураганный, пусть и не точный, огонь из мортир и кулеврин. Лошади не были эффективны при рукопашном бою в городе – но они сыграли решающую роль в полевых сражениях, например в битве при Отумбе; к тому же сначала они показались мешика ужасающей диковиной. Аркебузы и более старинное оружие вроде арбалета не играли большой роли в сражениях – но длинный заточенный кастильский меч, как и везде на Карибском архипелаге, стал важнейшей частью испанского успеха. По сравнению с ним мешикские мечи из острого обсидиана, вставленного в деревянные рукояти, были предназначены в первую очередь для того, чтобы ранить, а не убивать, поскольку их хозяева рассчитывали ранить противника и взять его в плен ради жертвоприношений по праздникам.