Отшвырнув бездыханного Рах-кара, убийца склонился над Джошуа.

В свете упавшего факела он смог разглядеть его.

Шрамолицый полуэльф.

– Мне всегда говорили, что у меня хороший слух, – похвастался он. – Никогда не верил в его игры с подчинением. Горм вот верил, но он дурак. А я нет. Ассантэ увидит, что я не Горм, и наконец повысит меня. Так надоело присматривать за этими тупыми тварями!

Он схватил Джошуа за грудки, рывком поднял. Прижал к стене.

Посох валялся где-то в темноте, и сил призвать его не было.

Перечеркнутое шрамом лицо приблизилось к нему.

Джошуа хотел что-то сказать, но полуэльф ударил его в живот, выбивая дыхание.

– Не вздумай говорить, магеныш, никакого колдовства! А то язык отрежу.

Он сунул кинжал в ножны на поясе и ударил снова.

Джошуа согнулся пополам, полуэльф отступил, боясь, что младшего мэтра вырвет на него.

– Я вижу, ты тоже получил отметину. Что ж, поздравляю, парень. На шрамы девки слетаются. На такой, как у меня, конечно, редко, а вот тебе, как по заказу, и рыло сильно не портит, и нужный шарм придает. Не дергайся, а то нарисую, как у меня. Не понравится тебе такой, обещаю.

Джошуа попытался разогнуться, но получил еще один удар.

Полуэльф развернул его боком и прижал к стене. Больно заломил назад правую руку.

– Сейчас мы тебя скрутим. – Он зазвенел оковами. – У меня от Ассантэ есть подарочек, ваш чародейский нелюбимый металл.

Замок щелкнул, сходясь на запястье.

– Давай вторую руку, а то сломаю ее к демонам.

Джошуа подчинился.

Чтобы ловчее перехватить левую, полуэльф ослабил хватку на правой.

И Джошуа решил рискнуть.

Он никогда не делал этого по-настоящему, лишь пару раз пробовал, когда барон Ройс показывал забавные приемы на залитом солнцем дворе замка Гриндо.

Сейчас это была не тренировка, да и полуэльф стоял не сзади, а сбоку, но через мгновение на второй руке должны были захлопнуться кандалы, и тогда жесткая аллергия превратила бы младшего мэтра в хнычущее ничтожество.

И он рискнул.

Как ни странно, ему повезло. Рассеченный ударом затылок встретился с носом полуэльфа, превращая хрящ в кашу.

Бандит вскрикнул. Джошуа, не дав опомниться, уперся плечом ему в грудь и сильно толкнул, бросив на противоположную стену.

Кварторит кандалов нестерпимо жег запястье, делая использование посоха невозможным. Джошуа закричал от ярости и страха и набросился на полуэльфа. Каким-то чудом увернулся от кулака и засветил закованным запястьем противнику в висок.

Полуэльф покачнулся, но не упал. Зарычал, брызжа кровью и слюной, перехватил занесенную для нового удара руку и ударил младшего мэтра в скулу. Перед глазами Джошуа вспыхнули разноцветные искры. Потом он почувствовал, как горло его сжимает крепкая хватка. Он захрипел, пытаясь вывернуться, свободной рукой попытался разжать чужие пальцы под подбородком, но сил не хватало. Пелена опустилась на глаза, и он понял, что сейчас потеряет сознание.

Левая бесполезная рука упала к поясу.

К поясу!

Он никогда не владел левой рукой хоть сколько-нибудь толково. И уж тем более не умел выхватывать ею чужие кинжалы с чужих поясов.

Рукоять легла в ладонь как влитая.

Резко потянуть на себя. Сжать до боли в костяшках пальцев и…

Полуэльф понял за долю мгновения, что его ждет, но увернуться не успел.

– Нет! – Он отпустил шею, но перехватить руку не смог. Когда лезвие погрузилось в кожаную броню, Джошуа навалился на него и ударил снова. Потом еще.

Изо рта полуэльфа хлынула кровь, он заскулил и как-то обмяк, начал сползать вниз.

Джошуа, вцепившийся в него как клещ, опустился следом.

– И все? – как-то обиженно прохрипел бандит, осуждающе глядя ему в глаза. – Ты меня убил, парень, да? Как оно, своими руками-то?

Джошуа отпрянул.

Бросил подальше бесполезный кинжал, стал судорожно отирать руки о хламиду.

– Это ты виноват! Зачем ты пришел за мной? – крикнул он. – Заставил убить себя! Я даже не знаю, как тебя зовут!

– Меня зовут Галфин, – отозвался полуэльф. – Все так неплохо складывалось, а ты все испортил. Ты впрямь… виноват.

Его голова безвольно свесилась. Кровь заливала грудь. Он еще пару раз дернулся, будто противясь неизбежному, и затих.

Рах-кар был еще жив, но лужа бурой крови вокруг показывала, что ненадолго.

– Лабиринт его проводить, – пожаловался он.

– Странное у него третье испытание. – Джошуа аккуратно приподнял голову шамана и подложил под нее сапог Галфина.

– Это не быть испытание, – клекотнул гоблин. – Это просто так. Шутка лабиринта. Древние любить шутить. Третье дальше. Понять, в чем оно, и убить Духа. Освободи мой народ.

– Я постараюсь.

– Мы враги и ненавидеть вас, – гоблин кашлянул, – Но если убивать, то только по своя воля. Не по чужая. Наша месть – это наша месть, не Дурной Дух.

– Я не смогу спасти тебя.

– И не надо. Идти дальше, а Рах-кар пока отдохнуть. Надо еще поймать душа выродка с корявой мордой и помучить ее подольше.

– Как знаешь. – Джошуа поднялся.

Рука, освобожденная от кварторита, сильно ныла. Голова грозила расколоться от боли пополам, а на душе скреблись все проклятые из Бездны разом.

– Прощай, Рах-кар. И спасибо тебе.

– До встречи, – гоблин положил свою палочку с клыками на грудь. – Много еды и добрых костей.

Шаман закрыл глаза и затих.

Джошуа глубоко вздохнул и вошел в залитую дневным светом пещеру.

В яме царил смрад.

Джошуа замутило, он поскользнулся и упал бы, не будь в руках посоха.

Слабый свет полуденного солнца, впервые за все время появившегося на затянутом тучами небе, падал на самое дно, освещая бесформенную кучу.

Джошуа знал, что именно сброшено сюда. Кто именно. Убитые солдаты, которых он повел за собой, обещая победу. Еще утром живые и полные надежд – теперь они были лишь искореженными, безвольными телами с изломанными руками и ногами.

Но откуда этот жуткий запах? Ведь прошло только несколько часов.

Подойдя ближе, он разглядел, что тел в яме намного больше, чем ожидалось. Видимо, защитники замка.

Кислый органический запах разлагающейся плоти ударил его, словно молотом. Джошуа закашлялся, закрыл лицо рукавом хламиды. Подошел ближе.