Семья Нагалакшми с Бхагаваном

Нагалакшми

Моя мать Нагалакшми была простой деревенской девушкой, жившей далеко от Аруначалы. Она была игривым ребёнком и закончила, возможно, только три или четыре класса школы. Она вышла замуж за моего отца Т. Н. Венкатарамана в возрасте тринадцати лет. Мой отец был племянником Бхагавана. Моя мать тоже была родственницей Бхагавана, однако в тот момент она об этом не знала. (Дед моей матери был дядей Бхагавана по материнской линии.) О величии Бхагавана ей рассказывала Аламелу Аммаль, сестра Бхагавана, а также приёмная мать моего отца. Во время свадьбы Нагалакшми сказала Аламелу Аммаль, что хочет увидеть Бхагавана. Аламелу Аммаль дала ей Собрание Произведений Раманы Махарши на тамильском, в то время сокращённую его версию, и сказала: "Когда ты запомнишь все стихи в этой книге, я возьму тебя на Аруначалу к Бхагавану."

Отнесясь к этому серьёзно, моя мать выучила все стихи наизусть за несколько недель. Хоть она и не понимала их философского содержания, они задели в ней духовную струну. В 1930 году, через год после свадьбы, когда ей исполнилось четырнадцать, у неё появилась возможность получить даршан Бхагавана. Бхагаван долго смотрел на неё. Позже она рассказывала мне, что этот взгляд как бы говорил: "Почему же тебя так долго не было?" Другие избранные преданные Бхагавана переживали то же самое, впервые представ перед Бхагаваном — явное указание на то, что они принадлежали его сфере. Тем не менее, он ко всем относился одинаково — для него все были родня. Уникальность Бхагавана состоит не только в его духовном статусе, но также в его тёплых межличностных отношениях. Он оказывал глубокое братское влияние на свою сестру и питал огромное уважение к матери. Что же касалось нас, его внуков, он не был для нас Бхагаваном, или учителем, но как обычный дедушка он мягко командовал нами и говорил нам, что делать. Он часто подзывал нас: "Поди-ка сюда. Сядь!" Однако в те дни невестка, как правило, была довольно сдержана со свёкром и наоборот. И Бхагаван поддерживал эту сдержанность в отношении моей матери. Но одним своим взглядом и присутствием он даровал ей духовное благословение. Сети его Милости крепко держали её.

Мой отец получил работу и должен был отправиться ещё дальше на юг, и моя мать, естественно, сопровождала его. Она молилась Бхагавану о его непрерывном духовном присутствии. Благословления Бхагавана являются, конечно же, признаком его духовного присутствия. Когда в 1934 году у Нагалакшми родился сын, первый из семерых детей, его отнесли к Бхагавану, который назвал его Сундарам. Сундарам является нынешним президентом Раманашрама. Следующим ребёнком был я. Я родился в 1936 году. Когда меня принесли к Бхагавану, он сказал: "Дать ему имя ничего не стоит, ведь он с ним родился." Это было правдой, так как я родился на Ганеш Чатуртхи, в день рождения Господа Ганеши! Поэтому меня назвали Ганешан. Таким же образом Бхагаван дал имя всем моим братьям и сестрам. Моего младшего брата назвали Субраманьян (по имени младшего брата Ганеши), а четырём сестрам дали имена Лакшми, Алагамма, Мангалам и Сарасвати.

В 1938 году, когда мне было два года, вся наша семья переехала на Аруначалу. Мы жили в городе. Закрутившись в водовороте домашних дел и заботы о семье, моя мать всё же каким-то образом находила время для духовной садханы. Она научила нас смотреть на Бхагавана как на Бога, а также впитывать всё, что нам было доступно, из его мощного духовного присутствия. Конечно, тогда мы не могли понять всей важности её слов. В холле Бхагаван был довольно сдержан и строг с моей матерью.

Женщины, работавшие на кухне, страстно желали получить благословления Бхагавана. Они приходили в ашрам из города к пяти утра. К тому времени, когда они заканчивали свою работу, было уже шесть вечера. Это не оставляло им времени разыскивать Бхагавана в холле и слушать его мудрые речи. Поэтому Бхагаван приходил на кухню где-нибудь между двенадцатью и двумя часами дня, под тем предлогом, чтобы дать им совет, что приготовить на ужин, но на самом деле, чтобы поделиться с ними духовным учением. Так как эти женщины хотели, чтобы моя мать тоже получала наставления, они просили её остаться. Как только Бхагаван входил на кухню, они говорили ей сделать простирание. Много лет спустя, моя мать поделилась со мной тремя практическими советами, которые дал ей Бхагаван.

Когда в Раманашрам приезжали семьи, женщины и дети ночевали у нас в доме, так как им не было дозволено находиться в ашраме после заката. Моя мать ухаживала за ними. (Некоторые из преданных женщин останавливались также в доме Эчаммы.) Однажды, когда моя мать была ещё совсем молодой, к нам домой пришла девушка со своими родителями. Ей было девятнадцать лет — примерно столько же, сколько моей матери. Она трагически потеряла мужа в очень юном возрасте. Они с моей матерью стали подругами. Однажды обе пошли в ашрам искупаться в пруду. После купания девушка надела, как показалось моей матери, очень красивое сари. Моя мать сказала восхищённо: "Твоё сари очень красивое!" Это был просто спонтанный искренний комплимент.

Однако после того, как девушка уехала, моя мать получила от неё посылку. В пакете было два таких сари. В то время всё, что было получено по почте, даже адресованное лично преданным, подавалось Бхагавану. Бхагаван в свою очередь отдавал это преданным, которые принимали это с благодарностью как прасад. В тот день, зайдя на кухню, Бхагаван выглядел очень сердитым. Когда моя мать простёрлась перед ним, он сказал: "Мы пришли жить в ашрам. Мы должны довольствоваться тем, что имеем. Многие богатые люди посещают ашрам в дорогой одежде и драгоценностях. Мы не должны обманываться этим роскошным видом. Когда мы видим на них эти вещи, мы должны чувствовать, что сами носим их. Вести жизнь без желаний это лучший способ жить здесь. Тогда вас не будут тревожить внешние прибавления и потери, увлечения и отвлечения. Будьте удовлетворены! Никогда не домогайтесь того, что вам не принадлежит!" Моя мать заплакала с горя. Кухарки встали на её сторону и стали упрашивать Бхагавана: "Нагу не виновата; она не просила сари. Люди прислали их ей по своему желанию. Бхагаван, она плачет!" Тогда Бхагаван повернулся к моей матери и сказал: "Всё хорошо. Это было