наполнился благодарностью. Он подошёл к Бхагавану и сказал: "Спасибо, Бхагаван. Вы ответили на все мои молитвы. Я хотел увидеть вас в физической форме."

Позже он описал свой первый даршан с Бхагаваном: "Я увидел Бхагавана, сидящим в кресле в небольшом проходе, соединявшем его комнату и холл. Здесь он принимал посетителей и преданных. От одного его вида меня всего затрясло. Но не из-за беспокойства или неловкости, а потому, что я стоял лицом к лицу с Богом. Это узнавание так меня поразило, что моё тело непроизвольно задрожало. Я глядел на это существо, которое в течении стольких лет было центром всех моих грёз, надежд и ожиданий. Здесь могло бы быть разочарование, неутешительное осознание, что я приехал так далеко, только чтобы увидеть обычного человека, сидящего в кресле, но всё было не так. Глядя во все глаза на Бхагавана, я чувствовал, что это сидит сам Бог. В то раннее утро я почувствовал, что вижу яркий свет, принявший человеческую форму. Он был более великолепен, чем что-либо мною виденное прежде."

Бхагаван повернулся к Уолтеру и улыбнулся. Уолтер почувствовал, что улыбка означала, "Ну наконец-то ты явился", подтверждая, что Бхагаван всё это время направлял его с того портрета там, в Голландии. "Волны экстаза затопили меня. Я пожирал его взглядом. Я смотрел и смотрел, впитывая каждую эманацию его сияния. Много-много лет назад, когда я был ещё маленьким, я верил, что Бог это прекрасное существо в форме человека, которое излучает свет и добро. Я уже давно не верю в это детское представление, считая его просто сказкой, рассказанной доверчивым детям. Однако теперь оно оказалось правдой, потому что вот прямо передо мной была человеческая форма, созданная, казалось, из самого света. Как описать то, что я испытал в то первое утро? Бог явился перед моим взором, провозглашая своё присутствие мне, испуская яркий проникающий свет — свет, который проходил прямо сквозь меня, как рентген."

Красота этого описания Уолтера в том, что он говорит о переживании света, даже ещё не зная, что Аруначала это гора священного огня. В традиции говорится, что Аруначала есть сама мудрость. Бхагаван подтверждает: "Это само Я." Это 'Я ЕСТЬ' и оно в форме огня. Иисус говорит об огне, Моисей говорит об огне, потому что это чистая мудрость, внутренняя мудрость. Аруначала это тоже гора огня, мудрости. Так как человечество забыло эту мудрость, Аруначала принял человеческую форму Бхагавана, чтобы распространить истину об Аруначале, об истине 'Я ЕСТЬ' по всему миру.

В тот момент Уолтер не знал, что он один из посланников, призванных способствовать распространению этой мудрости огня. Западная Европа, наконец, узнала о Бхагаване через Уолтера. Это было его предназначением, и он говорил об этом, ещё даже не зная о нём. Каждый писатель или редактор имеет способность писать красивым языком о мастере. Уолтер говорил: "Каждое слово, мною произнесённое, это мой подлинный духовный опыт. Ничто, приходящее из ума, не может создать поэзию. Это всё из первых уст." Только Уолтер мог так написать.

Уолтер оставался в присутствии Бхагавана, полностью осознавая, что находится в присутствии божественного. Он говорит о своих переживаниях: "Те первые дни были исполнением всего, что я когда-либо надеялся отыскать. На самом деле я могу сказать, это было чем-то гораздо большим. За годы практики у меня были моменты ясности и света, но я был совершенно не готов к возможности встретиться даже с долей этого пылающего присутствия света. Всеми силами своего воображения я не мог себе даже представить, что такие переживания возможны. Таким мощным было излучение присутствия Бхагавана, что оно без усилий проникало сквозь мой ум и материальное тело. Его милость успокаивала ум, наполняла сердце и уносила меня в области далеко за пределы феноменальности. В его лучезарном присутствии было совершенно ясно, что я это не тело, не эго, и не было необходимости ни в каком анализе. Свет, исходивший от Бхагавана, наполнял моё существо, одним махом выметая из меня всю темноту." Все последние недели он провёл в присутствии Бхагавана, переживая эти волны экстаза. В присутствии Бхагавана он чувствовал сияние этого света, но когда он возвращался в хижину, оно постепенно ослабевало. Он твёрдо решил: "Я должен попросить Бхагавана навсегда укоренить во мне это сияние или экстаз. Бхагаван сам должен положить конец периодическим колебаниям этого состояния."

И однажды он сел вдали от Бхагавана, откуда он мог его хорошо видеть, и принялся бомбардировать его мыслями: "Какая польза, Бхагаван, от твоего сияния, если оно доступно мне только в твоём присутствии и покидает меня в ту же минуту, как я оставляю тебя? Скажи мне!" Бхагаван, однако, не поддавался этим запросам. Уолтер вёл войну, но не слов, а сердец. Он упорно продолжал, что было его отличительной чертой ещё с детства. (Вот чему мы должны научиться у Уолтера. Упорство обязательно для всех нас. Не достаточно получить переживание лишь на несколько дней.) Через некоторое время Бхагаван не спеша развернул своё внимание к нему и улыбнулся, что значило, "Чего ты хочешь?" Уолтер чуть не плакал, потому что его молитва Бхагавану была искренней, подлинной. Спустя ещё некоторое время Бхагаван снова посмотрел на него и сфокусировал свой взгляд, благословление и милость так сильно, что это достало до сердца Уолтера. Бхагаван, казалось, говорил: "Уолтер! Ты ищешь свои очки, а они прямо у тебя на носу!" Переживание потрясло Уолтера, и блаженство волна за волной заполнило его. Он догадался: "Постоянство не может быть достигнуто снаружи. Всё, что снаружи, непостоянно; оно придёт и уйдёт. Бхагаван, твой гуру, подтверждает, что неизменная вещь, которую ты ищешь, это нечто совершенно обыденное, сказав: 'Очки, которые ты ищешь, прямо на твоём носу!'" Он почувствовал, что ответ пришёл от Бхагавана, внутреннего гуру, но Бхагаван, внешний гуру, также пристально смотрел на него.

Вот что чувствовал Уолтер: "Вдруг глаза Бхагавана извергли на меня огонь и свет. Не могу другими словами описать тот колоссальный взрыв его взгляда. Со всей своей мощью этот взгляд проник прямо в меня, сжигая всё, что заставляло меня думать, что я нечто другое и отдельное от него. Я ощутил, как правая сторона сердечного центра начала теплеть. Она становилась всё теплее и теплее, а он продолжал всё смотреть на меня, пока я не почувствовал такой жар, будто внутри у меня горел раскалённый шар. Было похоже, что Бхагаван заряжает его чрезвычайно мощным духовным электричеством, потому что под этим пристальным взглядом у меня возникло