Брови Фрэзера изумленно взлетели.

– Этот? Вы уве…

– Возьмите.

Лорд Джон протянул руку и загнул пальцы Джейми своими. Контакт был мимолетным, однако ладонь кольнуло невидимыми иголочками, и он сжал кулак, надеясь удержать ощущение подольше.

– Благодарю, – тихо произнес Джейми.

– Весьма… рад услужить.

Между тем разговор внизу, похоже, закончился: Брианна поворачивалась, ее муж с сыном уже прошли вперед. Уильям поклонился, сняв шляпу; очертания головы так явно напоминали рыжую…

Лорд Джон вдруг почувствовал, что не в силах видеть, как они расстаются, хотелось сохранить в памяти это зрелище – их обоих вместе. Он закрыл глаза, ощущая на лице дуновение бриза. Что-то мимолетно коснулось его плеча, воздух за спиной пришел в движение.

Когда он открыл глаза, ни в комнате, ни на улице никого не было.

Сентябрь 1776 года

Роджер укладывал последние трубы, когда на него наскочили Джемми с Эйданом, словно пара чертиков из коробочки.

– Папа, папа, Бобби приехал!

– Бобби Хиггинс? – Роджер выпрямился, чувствуя, как негодуют мышцы спины, и глянул в сторону Большого Дома, но не увидел никаких следов лошади. – И где же он?

– На кладбище, – с важным видом доложил Эйдан. – Думаешь, пошел смотреть на призрака?

– Сомневаюсь, – спокойно отозвался Роджер. – На какого еще призрака?

– Мальвы Кристи! – пояснил Эйдан. – Она выходит из могилы – все так говорят!

Он храбрился, но безотчетно обнял себя руками. Джемми выпучил глаза, явно неосведомленный о таких подробностях.

– Как – выходит? Куда?

– А так! Ее же уби-и-и-или, балда! Те, кого убили, всегда выходят из могилы и ищут своих убийц.

– Глупости, – твердо отрезал Роджер. Джем, разумеется, знал, что Мальва Кристи умерла: он ходил на похороны вместе с остальными детьми Риджа, но о ненужных деталях они с Брианной умолчали. Да уж, попробуй тут хранить секреты… Только бы у Джема не начались ночные кошмары!

– Никого она не ищет, – сказал Роджер, стараясь придать голосу убедительности. – Ее душа в раю, с Иисусом, она счастлива, а тело… Когда люди умирают, им больше не нужны тела, и потому мы их хороним в могилу. Там они и остаются до Судного дня.

Эйдан явно остался при своем мнении.

– Ее видел Джоуи Маклафлин пару недель назад, в пятницу, – заявил мальчишка, покачиваясь с носка на пятку. – Говорит, летела через лес, вся в черном, и жутко завывала!

Джемми испуганно выпучил глазенки. Роджер отложил лопату и взял его на руки.

– Джоуи Маклафлин выпил больше обычного – вот и все. – Мальчики были уже знакомы с концепцией алкоголизма. – Если кто-то и завывал в лесу, то, скорее, Ролло. Пойдем, найдем Бобби, и вы сами увидите могилу Мальвы.

Он протянул руку Эйдану. Тот с радостью ухватился за нее и всю дорогу трещал, как сорока.

Что будет с Эйданом, когда он уедет? Идея отъезда, сперва такая внезапная, призрачная, немыслимая, день за днем просачивалась в сознание. Роджер привычно выполнял рутинную домашнюю работу, копал канаву для водопровода, носил сено, рубил дрова стараясь думать про себя: «Уже недолго осталось». И все же трудно было представить, что он больше не откроет дверь хижины и не увидит Брианну, увлеченную каким-нибудь дьявольским экспериментом на кухонном столе, а Джем с Эйданом крутятся у ее ног…

Чувство нереальности становилось еще сильнее, когда он проповедовал по воскресеньям или совершал обходы, посещая больных и утешая скорбящих. Глядя в эти лица – внимательные, взволнованные, скучающие, кислые или озабоченные, – он просто не мог поверить, что должен уехать, бросить их всех. Как им сказать, думал он с тоской; особенно тем, за кого он нес наибольшую ответственность – Эйдану и его матери.

Роджер молился, ища силы, поддержки, совета.

И все-таки… и все-таки перед глазами стояли синие ноготки Аманды, ее хриплое дыхание, и смутные очертания камней Окракоука с каждым днем приближались, становились все отчетливее.

Бобби Хиггинс и вправду оказался на кладбище; стреноженная лошадь паслась в соснах. Он сидел возле могилы Мальвы, склонив голову в раздумьях. Когда Роджер с мальчиками подошли, он поднял голову, бледный и угрюмый.

– С возвращением, Бобби!.. Ну-ка, идите поиграйте.

Бросив подозрительный взгляд на могилу, украшенную увядшим букетом цветов, мальчики бодро потрусили в лес охотиться за белками.

– Э-э… не чаял тебя снова увидеть, – добавил Роджер неловко, пожимая ему руку.

Бобби опустил голову, медленно отряхивая с штанов сосновые иглы.

– По правде говоря, я приехал насовсем. Если можно, – поспешно добавил он.

– Насовсем? Конечно, здорово! – воскликнул Роджер. – А ты… что, поругался с его светлостью?

Изумленный таким предположением, Бобби решительно покачал головой.

– Нет, ну что вы! Его светлость был так добр – с самого начала! – Он помедлил, кусая нижнюю губу. – Просто… Понимаете, к его светлости стало приезжать много народу. Политики, армейские…

Он непроизвольно коснулся клейма на щеке, выцветшего, но все еще заметного. Роджер понял.

– И тебе там стало неуютно, да?

– Ага… – Бобби бросил на него благодарный взгляд. – Раньше как бывало: его светлость, я да кухарка. Иногда гость приедет к ужину или останется на несколько дней – просто и ясно. Когда я ездил по поручениям, отвозил пакеты, люди пялились, но только первые пару раз, потом привыкали, – он снова коснулся лица, – и все было нормально. А теперь…

Он умолк, предоставив Роджеру догадываться о возможной реакции чопорных британских офицеров – как же, такое пятно на репутации армии: либо открытое неодобрение, либо болезненная вежливость.

– Его светлость все понял, он умный. Сказал, что будет скучать, дал мне десять фунтов и пожелал удачи.

Роджер уважительно присвистнул. Десять фунтов – весьма солидная сумма. Не состояние, конечно, однако вполне достаточно для начала.

– Здорово. А его светлость знает, что ты решил приехать сюда?

Бобби покачал головой.

– Я и сам не знал, куда ехать. Решил сперва… – Он умолк, покосившись на могилу Мальвы, затем повернулся к Роджеру: – Решил сперва поговорить с мистером Фрэзером. Может, для меня тут уже и места не найдется…

Это было сказано утвердительным тоном, но под ним прятался вопрос. Все в Ридже знали и привечали Бобби, однако Лиззи вышла замуж, а Мальва погибла… Ему нужна жена.

– Хм… Я думаю, тебе будут рады, – произнес Роджер, задумчиво глядя на Эйдана – тот висел на дереве вниз головой, а Джемми обстреливал его сосновыми шишками. На мгновение Роджера охватило странное чувство – нечто среднее между благодарностью и ревностью.