теперь сидели довольные, подложив под себя обрезки пенопласта – «пены», – которые бывалые туристы всегда привязывают к пояснице и используют для сидения. Этакие голубки. Игорь с Мариной переглянулись и фыркнули. Макс тут же показал им язык.

– Чего ржете-то? Завидно?

– Есть хотим! – Инга похлопала себя по голому пузу. – Где мой «жорик»?

– А, проголодалась, Ингочка? Там твой «жорик», на суку, с остальными вместе.

Встав, Саня протянула руку и, сняв висевший на суку мешочек с обеденными принадлежностями – «жорик», кинула его подруге.

– Лови!

– Ап! – Ловко поймав мешок, Инга вытащила оттуда китайскую пластиковую миску. – Наливайте! Надеюсь, тушенку в суп не заба-бахали?

– Да нет, знаем, что ты у нас вегетарианка. Ну, а нам все равно. Мы тушенку и так поедим, из банки. Майонеза купили?

– Купили.

Иваныч гордо выставил на импровизированный стол – брошенный на землю туристский коврик – бутылку водки «Русский размер», единственную, что нашлась в магазине.

– Паленка, наверное? – недоверчиво произнес Макс.

– Не пей! – хором отозвались Акимцев с Иванычем. – Мы сами выпьем, вот, с девушками. Верно, девчонки?

Немного выпив и плотненько закусив, все почувствовали приятную истому. Так сказать, сонная доза.

– Что, может, песен попоем? – Макс потянулся к гитаре.

– Давай позже, – отмахнулся Иваныч. – Часок покемарим, как раз и стемнеет.

– Да не стемнеет еще через час, – рассмеялась Саня. – А вот комаров точно больше станет.

– Да нет их тут почти, – резонно возразил Акимцев. – Вон, продувается все. – Он потянулся. – И вправду, что ль, покемарить?

Иваныч уже давно похрапывал в палатке, слышно было аж на весь берег. Палаток было две – двухместная, «мужская», и трехместка, где спали девушки. Правда, Макс постоянно ворчал, что для храпящего Иваныча нужно было бы раздобыть отдельную палатку и ставить ее метрах в двухстах от основного лагеря. Пусть бы там и храпел.

Вытащив из палатки спальник с ковриком, Макс расстелился было у самых лодок, потом вдруг ухмыльнулся и, подойдя ближе, что-то шепнул Сане. Акимцев догадался что и тоже решил использовать передовой опыт, – взяв спальник и коврики, позвал на дальнюю полянку Марину, по пути показав язык Максу, мол, место занято.

– Мало ль тут, что ли, мест? – усмехнулся тот, обнимая Сашку за талию.

Таким образом, целая пустая палатка осталась в распоряжении Инги, которой, надо сказать, вовсе не хотелось спать. Совсем наоборот… Покопавшись в рюкзаке, девушка вытащила оттуда узкие белые бриджи, джинсовую рубашку с короткими рукавами и комплект оранжевого белья – стринги с бюстгальтером. Стянув топик, подумала и решительно засунула бюстгальтер обратно в рюкзак. Грудь у нее была маленькой, девичьей, и, по здравому размышлению, бюстгальтер не стоило вообще брать с собой. Ладно… Застегнув рубашку на несколько пуговиц, Инга решительно выбралась из палатки. Этим-то хорошо, Максу с Сашкой и Маринке с Игорем. Ну, Саня! Не могла позвать вместо Иваныча кого-нибудь посимпатичней да помоложе! Впрочем, байдарки-то – Иваныча, так что без него в любом случае не обошлись бы. Ничего… Девушка тщательно расчесала свои белокурые, подстриженные в каре волосы и усмехнулась. Похоже, и у нее сегодня кое-что намечается. Сколько времени? Около восьми… Рано. Пусть подождет, помучается, если, конечно, не соврал.

Напевая незатейливую мелодию, Инга прошла поляной, скосив глаза, увидела, как возятся под спальником Игорь с Мариной, усмехнулась – напугать, что ли, их? – покачала головой и, ускорив шаг, направилась дальше, к дороге.

Вечер был тихий, спокойный, за лесом неспешно клонилось к закату солнце. Выбравшись сквозь травяные заросли на обочину, Инга остановилась и тихонечко засмеялась – тоненькая фигурка ее в белых бриджах и светло-голубой джинсовой рубашечке отбрасывала в лучах заходящего солнца длинную смешную тень. Посмеявшись, Инга взъерошила волосы, приставила к носу ладони – ну, вылитый Буратино! Как там, в песне?

– Кто очень скоро будет тут? Скажите, как его зовут?

– Бу-ра-ти-но, – прокричав по слогам, захлопал в ладоши неизвестно откуда объявившийся Михаил.

– Ой, – смутилась Инга. – Как ты незаметно подобрался! А мотоцикл где?

– Там, у столба, – с улыбкой кивнул парень. На нем была все та же желтая рубашка с короткими рукавами, джинсы, на левой руке – повязка.

– Укус крылатого змея?

– Напрасно ты смеешься, – обиделся новый Ингин знакомец. – Я уж думал, все, кирдык. И вообще, помнится, еще в детстве бабка моя что-то такое про летучих гадов рассказывала. Даже молитвы да заговоры знала.

– Что ж ты к ней не пошел, заговорить?

– Так не здесь она сейчас, в больнице, в Шугозере.

– А, – засунув руки в карманы, протянула девушка. – Болеет?

– Артроз, – махнул рукой Михаил. – Одно слово – старость.

Они подошли к мотоциклу. Усевшись на сиденье, Михаил положил руки на руль и кивнул:

– Садись, покатаемся. В клуб рано еще.

– Вот как? – Инга уселась позади юноши. – А укушенная рука тебе не помешает? И куда мы поедем?

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Михаил. – Но ты точно не пожалеешь.

Он запустил двигатель и погнал мотоцикл в сторону той деревни, куда уходили в поисках магазина Игорь с Мариной. Быстро пролетели мимо низкие деревянные домики, скамейки, автобусная остановка с остатками кострища и настенными росписями. Вскоре асфальт кончился, затрясло, и Инга крепче прижалась к парню. Тот обернулся, подмигнул и, снизив скорость, свернул на лесную дорогу. Миновав ельник и березовую рощицу, они выехали на невысокий холм, поросший васильково-желтой травой. Внизу, у подножья холма, виднелось асфальтированное шоссе, а еще ниже – широкая ложбина с маленькими, разбросанными вдоль проселочных дорог домиками, блестевшей на солнце рекой и далеким, покрытым синеватой дымкой лесом. Михаил остановил мотоцикл и горделиво обернулся – ну как, мол?

– И в самом деле, красиво! – Слезая с сиденья, Инга незаметно расстегнула на рубашке несколько пуговиц.

– Ты тоже очень красивая, – положив мотоцикл в траву, признался Михаил.

Инга усмехнулась:

– Да ну тебя.

– Нет, правда!

Юноша подошел к ней ближе, положил руки на талию, обнял.

– Можно я тебя поцелую? – как-то несмело попросил он.

– А если я скажу, что нельзя? – лукаво подняла брови Инга.

– Все равно поцелую. – Михаил приник губами к жарким девичьим губам. Инга не сопротивлялась, наоборот, еще непонятно было, кто кого целовал…

– Здорово. – Тяжело дыша, девушка откинула голову, чувствуя, как, словно в омуте, тонет в синих глазах парня.

Руки Михаила между тем уже залезли к ней под рубашку и нежно гладили талию, спину, живот… Вот уже расстегнута последняя пуговица, обнажена грудь, маленькая, с упругими темно-розовыми сосками, а вот и сброшенная рубашка полетела в цветы иван-чая, а за нею – и бриджи, и оранжевые, купленные в недешевом бутике, стринги.

Сладостно застонав, Инга опустилась в траву и, крепко обняв, притянула парня к себе…

Вне себя от