торопясь сделать чужаков со всех концов земли гражданами города-государства, можно ли сравнить их преданность городу-государству с преданностью коренных жителей, которые были гражданами города на протяжении многих поколений?

Лисий был настроен скептически.

Взглянув на реку, он увидел, что множество рыбацких лодок с символом Аида на парусах то появлялись, то исчезали

И вот на берегу реки показалась высокая городская стена, Лисий понял, что они приближаются к городу Турий, и посмотрел на две башни на городской стене.

Раньше две башни, стоящие друг напротив друга, соединяла железная цепь, что выглядело весьма эффектно. Но когда вражеские корабли нападали, железная цепь опускалась вниз, чтобы не дать врагу войти в город через воду. В результате Мелансей использовал предателей для прямого нападения на южный город, что сделало цепь неэффективной, и теперь она уже исчезла, должно быть, она была отрезана Мелансеем. Когда он думает о Мелансее, хотя отношения между Лисием и Мелансеем не очень хорошие, и даже их философия правления полностью противоположна, он все равно не может не чувствовать грусти, услышав о его трагическом конце (когда он был убит жителями Турии, его тело было изуродовано, его даже нельзя идентифицировать как человека).

Рыбацкая лодка Секлиана причалила к пристани в городе Турии. Затем он вышел из лодки и побежал докладывать группе солдат, стоящих на причале.

Вскоре к ним подходит группа солдат во главе со своим капитаном.

Вскоре кротонцы заметили, что даже в городе солдаты сохраняют строй.

«Стратег, мы должны покинуть корабль». — Его свита напомнила Лисиасу, который все еще был погружен в свои мысли.

Лисий, пришедший в себя, огляделся. Он бывал в Турии несколько раз, и в то время в порту Турии было более десятка доков, сделанных из камня и дерева. В портовой зоне стояли сотни кораблей, а ряды за рядами располагались склады, трактиры и жилые дома. Но теперь здесь осталось лишь несколько каменных доков, далеко отстоящих друг от друга, и все они черные от гари. Конечно, все это — шедевр Кротоне.

Лисий сошел с корабля со спокойным выражением лица. Затем та же группа солдат спокойно осмотрела их и подтвердила, что это действительно посланники Кротоне. Тут же один из солдат поскакал доложить об этом в сенат, а делегаты продолжали ждать.

Секлиан вернулся на свою рыбацкую лодку и был ошеломлен внушительным видом капитана патруля. Он был в оцепенении, пока его спутник не пришел напомнить ему: «Секлиан, нам пора покинуть причал!».

Глава 149

«В будущем я стану таким же, как он!». — Секлиан произнес уверенно, полный надежд на будущее: «Развяжи веревку, пойдем к устью моря!».

Лисиас также посмотрел на стоящего перед ним капитана патруля и спросил: «Ты гражданин Амендолары?».

Капитан патруля посмотрел на него и ответил: «Нет, теперь мы граждане Союза».

«Прошу прощения». — Затем Лисиас вежливо спросил его: «Я хотел бы узнать, как обстоят дела с солдатами Кротоне, которых вы захватили?».

«Я не могу сказать вам, где они содержатся, потому что это военная тайна». — серьезно ответил капитан: «Но я могу сказать, что сейчас они в хорошем состоянии, и даже Архонт Давос разрешил госпиталю лечить раненых солдат, но если ваши переговоры провалятся, то их положение может стать плохим. Я слышал, что государственные деятели Турии настойчиво предлагали отправить их на рудник».

Лисий был удивлен. Отпустив пленников на рудники, они точно погибнут! Он вспомнил, что после того, как афинской армии не удалось напасть на Сиракузы, около пяти тысяч или шести тысяч человек были взяты в плен, и их отправили добывать руду в каменоломне. Всего за несколько лет почти все они погибли. Это заставило его немного понервничать.

Через некоторое время солдат вернулся и прошептал на ухо капитану патруля: «Ведите их по самому дальнему маршруту».

И тогда капитан патруля немедленно кивнул и сказал делегатам Кротоне: «Сенат согласился встретиться с вами. Пойдемте».

После того, как группа прошла через руины порта и вошла в город, делегаты Кротоне не могли поверить в то, что видят.

По сравнению с холодным портом, это место наполнено людьми и шумом, мужчины и женщины, старые и молодые, заняты делом. Некоторые убирают пепел, переносят камни и обломки. Некоторые уже снова начали утрамбовывать землю и насыпать ее в соответствии с указаниями мастеров. Затем все больше и больше людей строят деревянные каркасы, обкладывая стену камнями и кирпичами. Кирпичи, раствор и дерево… Весь главный город Турии превратился в большую строительную площадку, где люди в поте лица и с энтузиазмом отстраивают свои дома. Они настолько сосредоточены на своем деле, что когда мимо проезжали делегаты из Кротоне, почти никто не поднял глаз.

Хотя тысячи людей работали одновременно, шум был не хаотичным, а хорошо организованным. Лизиас заметил, что важную роль в этом сыграли несколько человек с красными веревками на головах. Они направляли и координировали работу на строительной площадке. А настоящим хозяином был исхудалый старик. Он продолжал смотреть на работу остальных, и когда находил проблему, останавливался и проверял чертеж. Затем он говорил с окружающими его людьми, и кто-то спешил все исправить.

«Кто он?». — с любопытством спросил кто-то из делегатов Кротоне.

«Гераклид, ученик греческого архитектора Гипподама». — ответил капитан патруля.

Изначально Гераклид собирался продолжить руководство строительством дороги из Амендолары в Турию после завершения строительства складов и трактиров в Амендоларе. Однако, узнав, что сенат собирается восстановить Турий, он сразу же вызвался разработать проект и возглавить работы по восстановлению Турия.

Давос охотно согласился и выдвинул ряд собственных требований к строительству нового Турия.

Гераклид испытывает сложные чувства к этому городу, который запечатлел его славу и где он прожил 20 лет. Он настолько хорошо знает его, что может спокойно ходить по городу даже с закрытыми глазами. Он может сосчитать высоту местности и изгиб берега реки в каждом месте. Он излил все свои эмоции на перо и за ночь закончил проектные чертежи нового города Фурии.

Давос смотрел на это с большим восхищением. После этого Гераклид каждый день проводил на строительной площадке, полный энергии и скрупулезно следя за ходом восстановительных работ. Его энтузиазм в работе заразил и людей, которые восстанавливали свои дома для себя, и поэтому ход реконструкции ускорился.

А делегаты из Кротоне, конечно, не знали, насколько жители Турии уважают этого исхудалого старика, и не помнили, кто такой Гипподамус. Поэтому они лишь вежливо кивнули, а затем переключили свое внимание на другие места.

Лисий спросил, как бы невзначай: «Боюсь,