Возможно, Макрин понимал недовольство, которое он вызывал — поэтому приказал, всё-таки, обожествить Каракаллу. Покойного императора признали богом и построили в честь него храм, где приносились жертвы.

Себе же, в целях экономии и скромности, он запретил отливать изваяния из серебра весом более пяти фунтов и из золота весом более трех фунтов. То бишь, намекал, что меньшего веса статуэтки отливать можно и нужно.

Макрину казалось, что ситуация в империи успокоилась. Однако, он ошибался. Уже заключение позорного, по мнению римлян, мира с Парфией, вызвало недовольство. Кажется, такой мир многих в империи не устроил. Наместники в Малой Армении (княжестве к западу от Евфрата), Азии и Аравии восстали против Макрина и были поддержаны легатами этих провинций Арабианом, Туском и Геллием, командующими войсками этих провинций. Однако, выступления были подавлены, мятежные наместники казнены, а легаты, которые были старыми друзьями Макрина, прощены [Юлий Капитолин. Макрин VIII, 4–5; IX, 1]. АЖА также утверждает (Диадумениан 8.1–9.3), что Диадумениан, или, скорее, его учитель Целиан, требовал казни этих людей, располагавших армиями, однако Макрин проявил легкомыслие.

Мы ничего об этих мятежах не знаем, разве что, с волнениями в Азии как-то связана отставка Юлия Аспера, описанная выше. Ещё Макрин отнял у города Пергама все привилегии, данные ему Каракаллой, причём сделал это демонстративно. Очевидно, что это дело было вызвано мятежом проконсула Азии, к каковой провинции относился Пергам. Дион пишет, что пергамцы громко возмущались этим обстоятельством. Самого Диона Кассия отправили как раз в Азию расследовать обстоятельства и наводить порядок.

Консулами 218 года стали сам Макрин и Адвент, который, после отстранения с поста префекта Рима, сидел без дела. Но, оказывается, что в науке существует проблема этого консульства. Официально считается и во всех основных научных трудах отмечено, что Макрин и Адвент были ординарными консулами 218 года. При этом отмечено, что для Адвента это было уже второе консульство. А когда было первое? У Диона Кассия сказано, что император (Макрин) сделал его сенатором, своим коллегой по консулату и префектом Города [Дион Кассий. Римская история 79. 14]. Правда чуть ниже Дион пишет, что Адвент власть над Городом получил раньше, чем исполнил обязанности консула. Но далее опять идёт уточнение. Дион пишет, что на следующий год Макрин, согласно заведенному Севером и продолженному Каракаллой порядку, отказался стать консулом во второй раз на том основании, что он уже обладал консульским званием [Дион Кассий. Римская история 79, 13]. Это, несомненно, значит, что Макрин был консулом 217 года, но не был консулом 218 года. А как же тогда консульские фасты? Скорее всего, ситуация с консульством Макрина идентична ситуации с консульством Гелиогабала, который стал консулом-суффектом в июле 218 года. Макрин же стал консулом-суффектом в мае 217 года, а Адвент — ещё позже, но тоже суффектом. Поэтому год 217-й в фастах назван именами ординарных консулов Презента и Экстриката. А вот 218-й год получил имена Макрина и Адвента, потому, что Макрин продолжил своё консульство уже как ординарный консул с 1 января. И Адвент, с того же 1 января, получил ординарное консульство, почему и числится консулом во второй раз. Макрин, видимо, собирался отказаться от консульства в мае, отсюда и замечание Диона Кассия.

После заключения мира с Парфией, Арменией и арабами, ничто больше не удерживало Макрина на Востоке. Ближе к весне он стал готовиться к отъезду в Рим. Видимо, именно это обстоятельство послужило спусковым крючком для восстания, поскольку солдаты зимовавшей на Востоке армии осознали, что наступил последний шанс сместить нелюбимого императора. Воины с трудом терпели Макрина. У них не было доказательств его причастности к убийству Каракаллы, а у Каракаллы не было наследника, которому армия могла бы предложить власть. Ни один из командующих на Востоке, видимо, не устраивал солдат в качестве кандидата. И тут по частям и подразделениям стрелой разнеслась весть о том, что у покойного Каракаллы обнаружился сын, который предъявляет права на престол. Он появился в Эмесе и поднял восстание в гарнизоне соседней Рафанеи. Скептикам сообщали, что претендент вовсе не самозванец, поскольку выдвинут семьёй Северов. Никаких сомнений быть не может, это настоящий сын Каракаллы. Армейские части охватило радостное возбуждение. Но что же произошло в Эмесе и Рафанее на самом деле?

Действительно, организатором восстания стала Юлия Меса, вдова Гая Юлия Авита Алексиана, который был легатом Реции, консулом-суффектом и дуксом при Севере, а при Каракалле стал проконсулом провинции Азия, сопровождал императора в Месопотамии и стал советником наместника Кипра, где и умер [Дион Кассий, 80, 3,2]. Его биографию мы уже описывали.

Напомним, что Юлия Меса была старшей дочерью Гая Юлия Бассиана, первосвященника Храма Солнца в Эмесе. Храм был посвящён сирийскому и арамейскому богу солнца Эль-Габалу (аналог финикийского Баала). Культ Баала в Эмесе контролировался жрецами правителями княжества (род которых происходил от арабского шейха Сампсикерама и его сына Ямблиха, Страбон XVI, II, 10) даже после включения княжества в состав провинции Сирия при Домициане. Так что Бассиан был не только жрецом, но и князем-правителем.

Младшая сестра Месы, Домна, как мы знаем, была женой Септимия Севера и матерью Каракаллы, то есть Меса была тёткой Каракаллы.

Учитывая тот факт, что вплоть до 217 года Меса проживала при императорском дворе, можно с уверенностью сделать вывод о наличии большого количества сторонников и клиентов её семьи в армии и среди придворных. После смерти Домны, Макрин приказал Месе возвратиться на родину в Эмесу, где проживать в отцовском доме. Имущество ей было сохранено. Между тем, за долгие годы жизни при императорском дворе, Меса накопила огромное состояние. В своё время она родила Авиту двух дочерей. Старшая дочь Юлия Соэмия Бассиана вышла замуж за Секста Вария Марцелла. Он был могущественным выходцем из всаднического сословия. Уже сказано, что Варий происходил из Апамеи и находился на прокураторской службе: около 195/196 года был «прокуратором вод» в Риме, пока Север находился на востоке, потом стал прокуратором Британии после разгрома Альбина в 197 году. Там он остался на два срока (до 202 года). После этого Варий три срока был прокуратором частного имущества императора (rationis privatae) в Риме. В это время он стал отцом будущего императора Гелиогабала (Секста Вария Авита Бассиана). В марте 212 года Каракалла назначил Марцелла префектом Рима вместо Гая Юлия Аспера и префектом претория (212–216 гг.) вместо Папиниана. Впоследствии Марцелл получил сенаторское звание, стал префектом военной казны, легатом легиона III Augusta и президом Нумидии (216–217 гг.). Умер он, по-видимому, в 217 году, как и его тесть. По всей