– Нет, не видел. Неужели вы думаете, что я открывал мешок?

Я думал, что это огорчит Рультабийля, однако он внезапно подошел к господину Дарзаку и проговорил:

– Ах, так вы не видели его лица? Но это же прекрасно! – Журналист пожал господину Дарзаку руку и продолжал: – Но главное не это. Сейчас нам важно не замкнуть круг. И вы, господин Дарзак, поможете нам в этом. Погодите-ка!

С радостным видом Рультабийль встал на четвереньки. Теперь он напоминал повадкой собаку: ползал по всей комнате, заглядывал под стулья, под кровать – точно так же, как делал это когда-то в Желтой комнате; время от времени он поднимал голову и говорил:

– Все-таки я что-нибудь да найду. Что-нибудь, что нас спасет.

Бросив взгляд на господина Дарзака, я спросил:

– Но разве мы уже не спасены?

– Я найду что-нибудь, что спасет наш мозг! – повторил Рультабийль.

– Парень прав, – заметил господин Дарзак. – Нам обязательно нужно узнать, как этот человек вошел сюда.

Внезапно Рультабийль встал, держа в руках револьвер, который он выудил из стенного шкафа.

– Вы нашли его револьвер? – проговорил Робер Дарзак. – По счастью, он не успел им воспользоваться.

С этими словами господин Дарзак вытащил из кармана пиджака собственный револьвер, который спас ему жизнь, и протянул его молодому человеку:

– Вот настоящее оружие.

Рультабийль прокрутил барабан револьвера Дарзака и вытащил стреляную гильзу, затем сравнил этот револьвер с другим, найденным в шкафу и принадлежавшим убийце.

Это был «бульдог» лондонской фирмы; он казался совсем новеньким, все патроны в нем были целы, Рультабийль признал, что из него еще не стреляли.

– Ларсан прибегает к огнестрельному оружию только в крайнем случае, – пояснил он. – Он не любит шума. Будьте уверены, он хотел лишь напугать вас, иначе выстрелил бы не раздумывая. – Рультабийль отдал Роберу Дарзаку его револьвер, а оружие Ларсана спрятал в карман.

– Теперь оружие ни к чему, – проговорил господин Дарзак и покачал головой. – Клянусь вам, совершенно ни к чему.

– Вы полагаете? – осведомился Рультабийль.

– Уверен.

Рультабийль встал, прошелся по комнате и сказал:

– Когда имеешь дело с Ларсаном, в таких вещах никогда нельзя быть уверенным. Где труп?

– Спросите у госпожи Дарзак, – отозвался господин Робер. – Мне хотелось бы забыть о нем. Я не хочу ничего больше знать об этом ужасном деле. Если ко мне вернутся воспоминания о страшном путешествии, когда у меня в ногах покачивался мешок с умирающим человеком, я скажу себе: «Это кошмар!» И прогоню его. Не говорите больше со мною об этом. Где труп, кроме меня, знает лишь госпожа Дарзак. Она вам и скажет, если захочет.

– Я тоже забыла, – отозвалась госпожа Дарзак. – Так надо.

– Однако, – покачав головой, продолжал настаивать Рультабийль, – вы сказали, что он умирал. А сейчас вы уверены, что он мертв?

– Уверен, – просто ответил господин Дарзак.

– Ох, все уже кончено, все кончено, не правда ли? – подойдя к окну, умоляющим голосом проговорила Матильда. – Смотрите, солнце! Эта страшная ночь миновала. Все кончено!

Бедная дама в черном! Слова «Все кончено!» были словно вопль ее души. Ей хотелось забыть ужасную драму, которая произошла в этой комнате. Ларсана больше нет. Ларсан погребен. Погребен в мешке из-под картошки.

Внезапно мы в испуге вскочили: дама в черном исступленно захохотала. Но почти сразу хохот резко оборвался, и наступило гнетущее молчание. Мы не осмеливались смотреть ни на нее, ни друг на друга. Первой заговорила она:

– Уже прошло. Все кончено. Больше я смеяться не буду.

И тут раздался очень тихий голос Рультабийля:

– Все будет кончено тогда, когда мы узнаем, как он сюда вошел.

– К чему? – возразила дама в черном. – Эту тайну он унес с собой. Объяснить это мог лишь он, но он мертв.

– Он будет по-настоящему мертв, только когда мы узнаем, как он сюда вошел, – отчеканил Рультабийль.

– Очевидно, – вмешался господин Дарзак, – раз мы этого не знаем, но хотим узнать, он будет все время вставать перед нашим мысленным взором. Его нужно прогнать.

– Так давайте прогоним, – согласился Рультабийль.

Он нежно взял даму в черном за руку и попытался увести ее в соседнюю комнату, говоря, что ей нужен отдых. Однако Матильда заявила, что не пойдет туда, потому что мы собираемся изгонять призрак Ларсана. Нам показалось, что она снова начнет хохотать, и мы дали знак Рультабийлю, чтобы он больше не настаивал.

Тогда Рультабийль отворил дверь и позвал Бернье с женой. Мы буквально заставили их войти в комнату, после чего принялись сопоставлять, кто что знает. В результате выяснилось следующее.

Во-первых, в пять вечера Рультабийль побывал здесь и заглянул в шкаф. В обеих комнатах никого не было.

Во-вторых, после пяти часов комнату открывали дважды; оба раза делал это папаша Бернье, который в отсутствие супругов Дарзак один мог ее открыть. В первый раз – в пять часов с минутами – он впустил господина Дарзака; во второй раз – в половине двенадцатого – он выпустил господина и госпожу Дарзак.

В-третьих, между шестью с четвертью и половиной седьмого Бернье запер дверь, выпустив нас с господином Дарзаком.

В-четвертых, входя в комнату, господин Дарзак запирался на задвижку; сделал это он и днем, и вечером.

В-пятых, Бернье дежурил у двери непрерывно с пяти до половины двенадцатого, не считая двухминутной отлучки около шести часов.

Когда все это было установлено, Рультабийль, сидевший за столом Робера Дарзака и делавший записи, встал и сказал:

– Ну вот, все очень просто. Надежда у нас только одна – короткий перерыв в дежурстве Бернье, имевший место около шести. Во всяком случае, в тот момент у дверей никого не было. Однако за дверью находились вы, господин Дарзак. Напрягите память и скажите: продолжаете ли вы настаивать на том, что, войдя в комнату, вы тотчас же закрыли дверь и заперлись на задвижку?

Без малейших колебаний господин Дарзак торжественно проговорил:

– Да, настаиваю. И отпер задвижку я только тогда, когда вы с вашим приятелем Сенклером постучались в дверь. Я настаиваю на этом.

Впоследствии оказалось, что он говорил сущую правду.

Супругов Бернье поблагодарили, и они вернулись в привратницкую. Проводив их, Рультабийль дрожащим голосом заявил:

– Итак, господин Дарзак, вы замкнули круг. Теперь ваши комнаты в Квадратной башне заперты так же, как в свое время была заперта Желтая комната или таинственный коридор – надежно, как сейф.

– Сразу ясно, что имеешь дело с Ларсаном: те же приемы, – заметил я.

– Да, приемы те же, господин Сенклер, – согласилась госпожа Дарзак и, оттянув галстук на шее у мужа, показала на его раны. Взгляните, – сказала она, – рука