111 По Диодору (XIV, 33, 1), их было 1200.

112 По Диодору (XIV, 32, 6), это столкновение произошло в Ахарнах.

113 Гиппарх — начальник конницы.

114 Одеон — общественное здание, куда собирались послушать музыку и декламацию.

115 Подробно описывает эту процедуру Лисий (XIII, 37): «Тридцать правителей сидели на тех местах, на которых обыкновенно сидят пританы. Перед правителями стояло два стола. Камешки бросали не в урны, а их полагалось открыто класть на столе: оправдательные — на первый стол, обвинительные — на второй. При таком способе голосования мог ли кто-либо быть оправданным?»

116 Мунихия — холм на восточной стороне того мыса, на котором находится Пирей.

117 Гипподамов рынок — рынок, построенный по новой системе архитектором Гипподамом Милетским, современником Перикла.

118 Бендидий — храм фракийской богини Артемиды Бендиды. «’Несмотря на то что оружие у них было отобрано. См. гл. 3, § 20.

120 См. выше, § 2 и 3.

121 См. выше, § 6.

122 Пэан — искупительная песнь, своего рода призыв к Аполлону-Искупителю, исполнявшаяся и в честь победы, и во время битвы. В последнем случае — распевный речитатив, служивший пробуждению воинского духа и обретению покровительства демонов-керов. Бог кровопролития Эниалий призывался криком: «А-ля-ля!» (Р. С.)

123 См. коммент, к гл. 3, § 54.

124 Дядя философа Платона.

125 Об элевсинских мистериях см. выше, коммент, к кн. I, гл. 4, § 20. Глашатай мистов — очень почетная должность, которую могли занимать только члены старинного рода Евмолпидов.

126 Всего было убито правителями 1500 граждан (Аристотель, Афинская полития, 35,4; Исократ, XII, 67; XX, 11; Эсхин, III, 23, 5).

127 Имеется в виду последняя часть Пелопоннесской — Декелейская война, которая велась непрерывно с 414 до 405 г. до н. э.

128 Т. е. соратникам Фрасибула.

129 Каждый из них назывался декадухом (Гарпократион, s. ν. δέκα). О характере правления декадухов рассказывает Диодор (XIV, 33,5): «Граждане, находившиеся в Афинах, лишили власти тридцать правителей и изгнали их из города; вместо них они избрали десять человек с неограниченными полномочиями для изыскания способа прекращения войны и примирения с противниками. Но, захватив власть, последние и не думали делать того, для чего они были избраны, стали сами тиранами и призвали из Лакедемона войско из 40 кораблей и 1000 солдат с Лисандром во главе». Еще определеннее говорит о них Лисий (XII, 54 сл.): «Они изгнали тридцать правителей, исключая Фидона и Эратосфена, и выбрали правителями их злейших врагов, ожидая, что они будут относиться со справедливой ненавистью к тридцати правителям и с симпатией к находившимся в Пирее гражданам. Однако те самые… которых считали злейшими врагами Харакла, Крития и всей их компании, оказавшись сами во главе правления, только раздули среди горожан еще большую вражду к пирейским изгнанникам. Этим они явно обнаружили, что боролись они не за пирейских изгнанников и не за убитых без вины, что им было мало дела до совершенных уже правителями казней и до тех казней, которые они могли совершить еще в будущем… Нет, их удручало то, что были люди, имевшие большую власть и быстрее обогащающиеся, чем они сами». По-видимому, декадухи принадлежали к умеренно-олигархической партии, одинаково враждебной и к демократам и к тиранам. Нет основания обвинять их в беззакониях: по возвращении изгнанников они представили отчет о своей деятельности междупартийной комиссии, ион был утвержден (Юстин, V, 10, 7; Непот, Биография Фрасибула, 3, 1). Поэтому они не упомянуты (см. ниже, § 38) в числе лиц, на которых амнистия не распространяется (см. коммент, к § 43). Аристотелю, как полагает Эд. Мейер (Gesch. d. Alt., V, 40), должно было казаться странным, что эти десять лиц, с одной стороны, боролись с демократами в Пирее и казнили крайних демократов, обнаруженных в городе; с другой — в их среде были столь симпатичные этому ученому люди, как Ринон и Фаилл, и отчет, представленный ими, был утвержден народом. Поэтому он и сделал (Афинская полития, 38) несоответствующее действительности допущение, что выбранная после свержения тридцати правителей «коллегия десяти» была вскоре лишена полномочий, так как она правила в духе своих предшественников и была заменена другой такой же коллегией, уже лояльной и либеральной.

130 Всадники не всегда носили щиты; но в данном случае они должны были быть готовы выступить и как всадники, и как гоплиты.

131 См. коммент, к кн. I, гл. 2, § 10.

132 Эксонейцы — жители прибрежного аттического дема Эксоны.

133 По Диодору (XIV, 32, 6), тридцать правителей отправили своих послов еще до смерти Крития; Аристотель (Афинская полития, 37,2) смешивает это посольство с посольством, призвавшим Каллибия (см. выше, гл. з,§ 13).

134 Об этом посольстве подробно рассказывает Лисий (XII, 58): «Фидон (один из десяти правителей), отправившись в Лакедемон, стал убеждать лакедемонян идти походом на Афины, ложно утверждая, что иначе город попадает в руки беотийцев, и приводя другие доводы, которые он считал наиболее убедительными для них. Однако ему не удалось добиться этого — потому ли, что жертвоприношения не давали благоприятных предзнаменований, или просто потому, что лакедемоняне не желали вмешиваться. Зато ему удалось получить ссуду в сто талантов для найма охотников и согласие на то, чтобы во главе этого наемного войска стал Лисандр, благосклонно относившийся к олигархии». Призванное войско состояло из 1000 воинов и 40 кораблей (см. коммент, к § 23).

135 О том, как эти деньги были впоследствии возвращены лакедемонянам, рассказывает Демосфен (XX, 11–12): «Когда граждане примирились между собой и был водворен прочный порядок в государстве, лакедемоняне прислали послов с требованием возврата денег. Произошел спор: одни говорили, что эти деньги должны вернуть те, кто их занимал, т. е. партия, в руках которой был город; другие же полагали, что надо выплатить эти деньги из общих — казенных — сумм, дабы это было первым проявлением общего согласия. И народ, как говорят, склонился на сторону того, чтобы внести эти деньги из казенных сумм, и таким образом согласился участвовать в этом расходе, чтобы ничем не расстраивать установившейся солидарности». Ср. также: Исократ, VII, 68.

136 Это было не гражданское ополчение, а наемное войско.

137 Другие писатели объясняют поведение Павсания мотивами гуманности. Так, Юстин (V, 10) говорит, что Павсанием руководило сострадание к изгнанникам и ему хотелось вернуть их на родину. Периэгет Павсаний (III, 5,2) говорит, что «он не желал, усиливая тираническую власть безбожных людей, покрыть Спарту несмываемым позором». Диодор (XIV,