Андрей нахмурился, но потом его плотно сжатые губы вдруг тронула улыбка.

— Нет, Даша… Нет у меня «вот такой тачки». И телохранителя. Я тебе не врал.

Слова выходили из него отрывисто, словно он не говорил, а отрезал их от чего–то большего, скрытого от понимания девушки.

— Тогда откуда у тебя столько денег? — мгновенно насторожилась она.

— Я их заработал.

— Как?

— На войне… — Андрею не нравилась эта тема, он нахмурился, но не знал, как повернуть их разговор в иное русло.

— Да врешь, я ведь говорила! — Даша произнесла это с явным облегчением. — Война закончилась семнадцать лет назад.

Андрей пожал плечами, глядя в одну точку.

— Я не заставляю тебя верить. — Ему вдруг стало действительно безразлично, верит ему сидящая рядом девушка или нет. Он все сильнее, все болезненнее ощущал чуждость распростершегося вокруг мира.

— Я провел тридцать семь лет в криогенной капсуле спасательного модуля, — скупо пояснил он. — А эти деньги получил от корпорации «Эхо» в качестве страховки, на установку импланта.

Даша встрепенулась, потом, когда до нее дошел смысл только что оброненных им слов, напряглась.

— Но ты… Ты же истратил их! — с ужасом произнесла она, глядя на застывшие черты Андрея.

— Ну и что? — Он медленно повернул голову, посмотрел на нее и опять спокойно улыбнулся: — Думаешь, теперь пропаду? Нет… Не пропаду. Мы жили без имплантов и умирали без них. И все было нормально.

В глазах Даши вдруг промелькнуло раздражение.

— Зачем ты это сделал? — глухо, с вызовом спросила она.

Андрей пожал плечами.

Действительно — зачем?

Он не мог объяснить ей про девочку, плачущую на краю воронки, чей образ врезался в его память немеркнущим кадром войны. Он знал, что такое беспомощность и боль. Знал, какой гадкий осадок в душе оставляют предательство и ложь, но в то же время чувствовал, что не в состоянии объяснить ей ни единого из своих чувств. Этот мир был совсем не таким, как предполагало его воображение.

Он думал, что когда кончится война, то увидеть кого–то плачущим будет попросту невозможно…

Оказывается, он ошибался. У этих людей были свои проблемы, от которых они плакали, еще как… А война забылась… И сравнивать стало не с чем. И он в ее глазах — чокнутый, придурок, вытащенный из прошлого.

— Так зачем? — настойчиво, с вызовом повторила Даша свой вопрос.

Андрей растерянно посмотрел на нее, и в его глазах тоже начала закипать ответная злость, замешенная на непонимании, обиде.

— Ты была права, — ответил он, погасив окурок и вставая со скамейки. — Я чокнутый. Извини. Меня ждет телохранитель… — с этими словами Андрей повернулся и зашагал прочь, засунув руки в карманы пальто.

Даша несколько секунд смотрела ему вслед, словно окаменев, а потом вскочила и бросилась за ним.

— Андрей, подожди! Он не остановился.

Она догнала его, схватила за локоть.

— Извини.

Он мрачно смотрел куда–то в сторону. Поднятый воротник пальто еще больше подчеркивал бледную худобу его лица. Даша внезапно привстала на цыпочки, опустила воротник, расправила, несколько раз будто ненароком коснувшись его щеки тыльной стороной ладоней.

— Андрей, извини… — повторила она. — Я тоже… Я тоже хочу помочь тебе!

Он наконец перестал угрюмо пялиться вдаль.

— Как ты можешь мне помочь?

— Не спрашивай… Ты все равно не поймешь. Пойдем, тут недалеко… — Она взяла его за руку и настойчиво потянула. — Ну правда, тут рядом, не упрямься.

* * *

Небольшой парк, в котором произошла их встреча, располагался на самом «дне» высотного города.

Даша не стала ничего объяснять, по–прежнему удерживая Багирова за руку, она повела его за собой, в противоположный конец парка, как выяснилось, к остановке общественного магнитного монорельса.

Андрей не стал сопротивляться. В этом не было смысла. Один черт, он не знал, куда ему идти, что делать, а город со своим низким утробным голосом обступал его сознание, давил со всех сторон, что–то нашептывая, внушая неизвестную ему доселе форму общественного отчаяния…

Да и отчаяние ли это было?

Андрей не мог сказать, что видел вокруг себя несчастные лица. Пожалуй, наоборот. Значит, все чувства, которые он приписывал городу, гнездились в нем самом.

Даша молчала, он тоже. Каждый из них по–своему проживал собственные мысли, до той секунды, пока сверху по крутой дуге не соскользнул бесшумный состав из нескольких вагончиков.

Открылись двери, они вошли внутрь, так же молча, сосредоточенно, будто поклялись друг другу в этом молчании. Даша села у окна, Андрей же остался стоять, взявшись одной рукой за идущий под потолком вагона поручень.

Тронувшись с места, состав начал набирать высоту и скорость, причем столь стремительно, что у Андрея засосало под ложечкой.

Мимо текли этажи, уровни, улицы — все это сливалось в разноцветные полосы, казалось, что смотришь ускоренную пленку какого–то старого фильма, потом, когда состав внезапно притормаживал, из чехарды огней и линий вдруг выскакивали детали, подробности, целые кварталы вдруг открывались взгляду, медленно уплывая вниз, словно игрушечные макеты, а потом вновь наступало сосущее чувство зависания внутренностей, и все срывалось в прежнем темпе, смазывая картины за окном в длинные разноцветные полосы.

Через некоторое время, после двух пересадок, Андрей понял, что Даша везет его практически на самый верх, под купол гигантского города–муравейника.

Зал, куда они вошли спустя минут сорок после того, как покинули парк, оказался куполообразным помещением, свод которого призывно сиял мириадами звезд. По его периметру шло сплошное кольцо компьютерных терминалов. За ними сидели люди. У каждого в височную область был воткнут шунт нейросенсорного контакта. Внутри первого круга шел второй, меньшего диаметра, за ним третий и четвертый, все составленные из одинаковых, неотличимых на вид терминалов. Всего таких концентрических колец было пятнадцать, а в самом центре наименьшее из них заключало внутри себя огромную светящуюся огнями колонну из черного пластика.

— Что это? — поразился Андрей.

— Это один из трех бесплатных общественных центров Сети Стеллара, — пояснила Даша, выискивая глазами свободный терминал. Заметив пустующее кресло в одном из средних кругов, она потянула Андрея за руку: — Пойдем, я хочу показать тебе кое–что.

Он не стал возражать, согласно последовав за ней.

Через несколько минут, следуя радиальной пешеходной дорожкой, они добрались до нужного им терминала. Все время, пока они пересекали огромное, но кажущееся тесным из–за обилия аппаратуры пространство, Андрей смотрел по сторонам, обращая внимание на сидящих за терминалами людей, и повсюду видел одно и то же, — бледные восковые лица, слабое подергивание пристегнутых к подлокотникам конечностей, паучье движение пальцев, перебирающих сочетания сенсоров, — это было какое–то непонятное ему, но явно извращенное царство полуживых кукол, намертво сросшихся с незримым, фантомным миром.