Однако все когда-то заканчивается, в том числе и неприятные вещи. Постепенно полет становился все более ровным, перегрузки ушли, двигатели уверенно тянули машину вперед. Через некоторое время засветился дисплей под потолком салона и показал карту — схематическое красное изображение самолетика медленно ползло над левым «крылом» Орла — центрального континента.

— Товарищи пассажиры, говорит командир корабля майор Казаченко. Приветствую вас, — раздался в салоне спокойный голос пилота. — Наш полет проходит нормально, основная фаза позади. Высота — шестнадцать километров, ориентировочное время до приземления — один час двенадцать минут. Мы вышли на связь с Высокими, полоса готова, нас уже ждут. Счастливого полета.

— Да, в этот раз почти как на курорт съездили — улыбнулся Илье Борис. — Даже прыгать не приходится.

— Не кажи гоп, — суеверно прервал его парень. — Подожди, пока земли коснемся.

— Да я ничего, просто рад, что трясти перестало…

Продолжения фразы Илья не услышал. Потому что в этот момент послышался резкий оглушительный удар, как будто тяжелой кувалдой со всей силы врезали по огромной пустой железной бочке, и самолет содрогнулся всем корпусом. Не успев ничего понять, Илья резким движением опустил забрало САДКа. И вовремя. Машину стало мотать из стороны в сторону, а потом послышался сильный треск и еще один удар, да такой силы, что парня удержали на месте лишь напрягшиеся до предела ремни. Илья ощутил во рту привкус крови.

Однако самолет сумел выровняться, и через полминуты Илья снова услышал голос пилота, в котором явно чувствовались еле сдерживаемые панические нотки.

— Ракетная атака. Вынужден был сбросить топливо и поврежденный челнок-носитель, чтобы не сгореть. С «Варяга» предупреждают о пуске еще двух ракет, по характеристикам — американские SARS-100. Через пару минут нас накроют. Всем приготовиться покинуть машину. Через десять секунд я разгерметизирую салон и открою шлюз. Быстрее, ребята…

«…мать!» — только и пронеслось в голове у Ильи. Он быстро перевел режим работы САДКа на автономный и наскоро окинул взглядом крепления подвесной парашютной системы и оружия. Все… С шипением воздух стал покидать салон, а дверь шлюза пошла в сторону. Паники не было, десантники действовали четко. Илья переждал, пока напор устремившегося из салона воздуха слегка ослабеет и давление немного выровняется с атмосферным, отстегнул фиксирующие ремни и порывисто встал с кресла, освобождая место для выхода Борису. Держась за верхний поручень, он двинулся по центральному проходу, преодолевая сопротивление остатков уходящего воздуха. Впереди уже было трое парней, вставших чуть раньше. Илья, стараясь не создавать помех и не мешкать, поспешил в шлюз за ними. Впрочем, сгруппироваться перед прыжком он толком не успел. Самолет резко накренился, и Илью вместе со стоявшим впереди десантником просто выбросило наружу в широко раскрытый люк.

Что можно сказать про прыжок с парашютом с высоты в шестнадцать километров? Для обычного парашютиста без специального оборудования шансов остаться в живых практически нет. В герметичном САДКе дела обстоят несколько лучше, но и тут все не так просто. Встречный поток ледяного воздуха и недостаток кислорода — это еще полбеды, система обогрева и кислородная маска десантного костюма с этой проблемой справятся. Однако многое зависит и от самого десантника — любое неосторожное движение может привести к потере контроля над телом и нарушению равновесия. Затем последует очень быстрое беспорядочное вращение, остановить которое, особенно если ты уже успел разогнаться в свободном падении до четырех-пяти сотен километров в час, весьма сложно. Да и не успеть — сознание покинет бренную телесную оболочку раньше. Раскрывать основной парашют слишком рано тоже плохо — атмосфера недостаточно плотная и однородная, купол на нее не рассчитан. Еще свою лепту вносит торможение успевшего разогнаться в свободном падении тела, попавшего в плотные слои атмосферы ниже десяти километров, — это неизбежные перегрузки. Правда, у Ильи помимо основного был высотный стабилизирующий ленточный парашют. Но все равно — расслабляться и любоваться красотами чужого мира во время падения было чревато крупными неприятностями.

Пока скорость падения была еще не очень велика, Илья быстро сгруппировался в рекомендованную позу, стараясь не делать резких движений. Выпав из космоплана, он лишь мельком успел взглянуть на небо Альвалы, темно-синее, с каким-то зеленоватым, цвета морской волны оттенком, и тут же, как учили, слегка прогнувшись, животом вниз раскинул руки и ноги, уставившись на далекие серебристые облака под ним. Выждал несколько десятков секунд и дал команду на раскрытие ленточного парашюта. Рвануло сильно, слегка закрутило вокруг оси, но ничего — обошлось. Теперь оставалось только ждать, стараясь удержать принятую позу и надеясь на лучшее.

Первый слой облаков остался вверху на высоте около девяти километров, однако под ним обнаружился еще один, не менее плотный, не дававший офицеру разглядеть поверхность планеты. Когда до земли, по данным высотомера, оставалось не более пяти тысяч метров, Илья рискнул раскрыть основной купол. Снова сильный рывок, ленточная система отсоединилась и ушла куда-то вниз и в сторону, а Илья закачался в ремнях под широким белым куполом, приняв обычную вертикальную позу, ногами вниз. «Вроде получилось», — мелькнула радостная мысль.

Альвала показалась на глаза лишь в пятистах метрах от поверхности, когда третий, последний слой облаков остался вверху. Холмы, покрытые каким-то странным, вроде как осенним, желто-зеленым с рыжими оттенками лесом. Стараясь напрасно не тратить время, Илья интенсивно закрутил головой, разглядывая окрестности. Сердце быстро стучало от притока адреналина, мысли были короткими, отрывистыми: «Сплошная глушь. Хотя стоп, вроде справа на севере показалась дорога… Точно, что-то такое было. Эх, слишком быстро спускаюсь. Все, некогда, пора выбирать место приземления». Илья, углядев небольшую полянку, корректируя полет, чуть потянул стропы влево, приготовился. «Ага, есть!» — мелькнуло в голове. Поверхность планеты ударила по ногам неожиданно сильно, так что офицер, к своему удивлению, даже не сумел удержаться на ногах и спружинить в коленях. Упавшего Илью еще с метр протащило волоком по светло-желтой траве и накрыло сверху куполом. Приехали…

Было больно. Даже очень. Однако ноги сгибались, а пальцы шевелились. Наскоро ощупав болезненные места, Илья не обнаружил ни переломов, ни вывихов. Кости и связки оказались нетронутыми. Подвели мышцы, отвыкшие, несмотря на ежедневные многочасовые занятия на тренажерах, от нагрузки во время почти двухмесячного перелета. Теперь они мелко дрожали и работали через силу. Илья встал на трясущиеся ноги, сделал несколько пробных шагов. Ничего, идти все же можно. А к нормальной силе тяжести тело должно быстро привыкнуть. Будет очень уж болеть — примем стимулятор.

Илья отстегнул парашют, свернул его, чтобы тот не отсвечивал демаскирующим белым пятном с высоты, и засунул под какой-то широкий плотный куст со странными мелкими листиками диаметром не более полусантиметра, плотно облепившими хрупкие тонкие ветви. Слегка забросал для гарантии сверху пожухлой желтой травой и остался, в принципе, доволен своей работой — не отсвечивает и в глаза не бросается. Подогнал поудобнее рюкзак на спине, поправил лазерную винтовку и пошел вперед, на север, там, где была замеченная с высоты коричневая лента дороги. Других вариантов пока не было.