– Необязательно. Жилище Бакаева стоит недалеко от дома Чаранди. Если Шепелю удастся вывести ребят на зеленые холмы часам к шести, то Дрозденко успеет застать дома Умара; а вот как тот поведет себя, предсказать действительно невозможно. Кардопольский уверен, что его зять сделает для него все что угодно, но так ли это? Неизвестно.

– Тогда, может, не будем рисковать и обойдемся без этого Бакаева? Ну, чем, по большому счету, он может нам помочь? Показать дорогу до усадьбы Чаранди? Это в состоянии сделать и Шепель, так как будет контролировать район. Обеспечить сохранность борта? А смысл? Уйти на нем в Афганистан ПВО Пакистана нам не дадут. «Ил-76» придется подставлять, группе – отходить в Афган в Тальдакское ущелье маршрутом Шепеля, обходя пограничный пост пакистанцев. Либо забирать группу на плато у границы «вертушкой» Родионова под прикрытием авиации США. Истребители-перехватчики ВВС стрелять по американским вертолетам не станут.

Феофанов задумчиво посмотрел на Тимохина.

– Что ж, если Кардопольскому не удастся связаться со своим зятем, то к операции Бакаева не привлекаем…

В кабинет начальника ГУБТ вошел помощник Феофанова старший прапорщик Ларинов:

– Извините, товарищ генерал, вас срочно просит на связь майор Серов.

– Хорошо, Вася, я понял! На какой он линии?

– На третьей.

– Кто такой этот Серов, Сергей Леонидович? – спросил Тимохин.

– Офицер Федеральной службы безопасности, командир группы, осуществляющей контроль за Кардопольским на полигоне Северный, – пояснил Феофанов. – Я включу громкоговорящую связь, чтобы и ты был в курсе разговора с бывшим генералом.

– Как скажете.

Начальник Управления подошел к столику, заставленному телефонами, и снял трубку одного из аппаратов.

– Феофанов на связи!

– Это майор Серов. С вами желает переговорить господин Кардопольский.

– Он рядом?

– Так точно!

– Передайте ему трубку! Да, Кардопольский?

– Гражданин генерал, я связался – естественно, под контролем ваших людей – с Темирзаем и доложил ему, что готов отправить груз уже послезавтра. Но Темирзай запретил это, объяснив запрет неготовностью аэродрома близ Дерхана принять наш самолет. Переброску груза он назначил на четверг, 9 сентября.

– Нас не устраивает подобный вариант, – сказал Феофанов.

– Но я ничего не могу сделать, генерал.

– А додуматься о том, что на полигон готовится прибыть комиссия Центра, не мог?

– Как я понял, у Темирзая проблемы с организацией воздушного коридора для приема российского транспортного самолета, и если я сообщил бы ему о предстоящей ревизии на полигоне, то он вообще отложил бы отправку груза на неопределенный срок.

– Черт бы побрал тебя с твоим Темирзаем!..

– Повторяю, я в данной ситуации ничем помочь не могу. Все, что было в моих силах, я сделал. Знали бы вы, что мне пришлось выслушать от Аладьева! Ведь он уже все подготовил к отправке груза в ранее обозначенные сроки, а тут… Но, в конце концов, не мы решаем, когда отправлять борт, и Аладьев обещал обеспечить подход вагонов вечером восьмого числа. С Рашидовым я обо всем договорился, но повлиять на Темирзая, извините, не в моих силах, и я предупреждал вас об этом.

– Ладно! Девятого так девятого. Подтверди Темирзаю отправку груза в назначенное им время.

– Слушаюсь!

– С Умаром связаться удалось?

– Нет. Пока нет… Но я вот что подумал. У разведки в Пакистане наверняка имеется обширная агентурная сеть.

– Ну и что?

– С Умаром от моего имени может связаться в Пакистане любой агент.

– А станет ли твой зять говорить с любым агентом?

– Тому достаточно передать просьбу связаться со мной. И вопрос его содействия вам будет решен.

– Я понял. У тебя все?

– Так точно!

– Передай трубку офицеру. Серов? Продолжайте усиленно контролировать Кардопольского. Он ни на секунду не должен выпадать из поля вашего зрения. Даже когда занимается любовью. Ясно?

– Так точно, товарищ генерал!

– Будут новости, звони. Все!

Феофанов бросил трубку на рычаги аппарата.

– Твою мать! Слышал, Тимохин?

– Конечно, слышал.

– И что скажешь?

– А что сказать? Необходимо сообщить Крофт, дабы она не была подвергнута пыткам, чтобы не упрямилась и начала давать показания Темирзаю. Какую именно информацию сливать, решать ей, но Крофт должна протянуть до девятого числа.

– Значит, установление контакта между ней и Шепелем теперь становится крайне необходимым?

– Получается, так… С Шепелем я сам переговорю. Миша найдет способ войти в контакт с Крофт.

– Даже если ее постоянно держат под охраной в подвале усадьбы Чаранди?

– Это вряд ли. Но посмотрим… Шепель, если надо, и в подвал проберется, минуя охрану.

– Ладно, с Шепелем – твои дела. Сейчас пообедаем и выезжаем в Воробьево.

– Работаем с «чистого листа»?

– Что ты имеешь в виду?

– Кардопольский не общался с командиром экипажа?

– Нет. Это могло спугнуть майора.

– Надеюсь, мы поедем в Воробьево не на вашем шикарном «Мерседесе», который соберет вокруг себя местных жителей?

– Сейчас, Саша, и на селе ничем никого особо не удивишь. Но поедем в Воробьево не на «Мерседесе», а на обычной «Волге».

– Лучше еще что-нибудь проще.

– Что именно?

– Я бы посоветовал обычную «Ниву».

– «Ниву»? Хорошо, поедем на «Ниве».

– И вдвоем.

– Согласен! За рулем ты.

– Ну, не вы же…

Феофанов вызвал Ларинова:

– Вася! Обед на две персоны, и подготовить «Ниву» к выезду.

– С водителем?

– Нет. Без водителя и без сопровождения, но с полным баком бензина.

…В 16–30 белая «Нива» остановилась у сельского магазина. Тимохин вышел из машины, прошел в местный мини-маркет, купил сигарет и бутылку минеральной воды. Вернулся. Заняв место водителя, спросил Феофанова:

– Дальше куда, Сергей Леонидович?

– Прямо до церкви, там вправо пойдет спуск к реке. У старой пристани остановишься.

– У пристани? – удивился Тимохин.

– Да. Наш майор, по сообщению наблюдателей, вышел порыбачить. И обустроился недалеко от пристани, в кустах. Самое место и для рыбной ловли, и для серьезного разговора.

Александр остановил «Ниву» у самой воды – точнее, у трапа, ведущего на пристань. По идее, здесь должно было быть много ребятишек – место для купания лучше не придумаешь, – но сегодня прохладно, не до водных процедур. Оттого на пристани никого не было, а обрыв скрывал «Ниву» от глаз сельчан. Офицеры прошли до кустарника, отступавшего от воды на метр песчаной полосы. Удочку увидели издали. Подошли к рыбаку с тыла. Тот сидел на складном стуле, рядом сумка со всевозможными снастями; слева кол, к нему привязан садок, наполовину погруженный в реку.