– Даже если она добровольно сольет всю известную ей информацию?

– Ей не поверят и будут пытать. Но даже если добровольно сданной информации талибам будет достаточно, чтобы поднять шум, то после использования Крофт в качестве изобличителя своих прежних хозяев ее подвергнут для видимости суду шариата и казнят в присутствии тележурналистов ведущих арабских компаний. А спутниковая сеть телевидения разнесет эту казнь по всему миру.

– Понятно. Поэтому американцы пошли на экстренное решение данного вопроса.

– Американцы? – удивленно спросил Ревунов.

– Да, американцы, входящие в состав «Марса».

– Почему не весь отряд?

– Как говорится, высокие стороны не пришли к взаимопониманию. Поэтому американским командованием решено провести акцию по освобождению Крофт без участия российского спецназа.

– Они будут действовать одни в Пакистане?

– Нет. Американцы убеждены, что их сержанта содержат в Афганистане. Нам они ни источник информации не сообщили – по понятным причинам, – ни места, где, по их разведданным, содержится Крофт.

Ревунов внимательно посмотрел на Тимохина, затем неожиданно улыбнулся:

– Я понял! Ну, что ж, американцы так американцы, в Афганистане так в Афганистане. Но… если вдруг к освобождению Крофт будет решено привлечь российский спецназ, то мой вам совет, полковник: поторопитесь. А всю информацию по району истинного содержания Крофт вы можете получить от того, кто продал Омару секретные испытательные образцы модернизированных ПЗРК «Игла».

– Не думаю, что нас привлекут к этой акции.

– А я, – продолжая улыбаться, сказал Ревунов, – почему-то уверен, что в Дерхан отправят именно российскую группу. Ведь прислали же вас проверить меня. Для чего? Но… это не мое дело. Еще чаю?

– Нет, Сергей, благодарю. Мне пора в посольство.

– Вас отвезет к нему мой человек. И смените сканер в своих часах, он сильно фонит при работе моего устройства.

Офицеры рассмеялись.

– Нет, Сергей, с тобой определенно нужно держать ухо востро.

– Совершенно не обязательно. Для своих я открыт.

– Я учту твой совет. Благодарю за интересный разговор.

– Не за что, полковник.

– Ты меня проводи, а то я могу заблудиться в лабиринтах твоего дома. Попаду еще в женскую половину, а ты, как истинный мусульманин, обидишься…

– Конечно, провожу!

Тимохин вернулся в российское посольство в Афганистане в 21–20, за сорок минут до наступления в Кабуле комендантского часа. И тут же из кабинета майора Павлова вызвал Феофанова:

– Сергей Леонидович? Добрый вечер! Я встретился с Ревуновым.

– Впечатление?

– Благоприятное. Остальное при встрече. Завтра могу вылететь обратным рейсом в Москву.

– С нетерпением жду. До свидания.

– До свидания, товарищ генерал-лейтенант.

6 сентября Тимохин, прилетев в Москву, прямо из аэропорта на присланной за ним машине Главного управления по борьбе с терроризмом направился в загородную резиденцию ГУБТ. Его уже ждал Феофанов.

Александр, войдя в кабинет начальника Управления, начал было положенный по уставу доклад, но генерал остановил его:

– Не надо, Саша! И так вижу, что прибыл. Ну, здравствуй. Присаживайся.

Тимохин занял привычное место за столом совещаний.

– Теперь рассказывай, что дала встреча с Ревуновым-Реви.

– Ну, во-первых, у меня сложилось впечатление, что Ревунов по-прежнему «чист». Он объяснил, как оказался причастным к похищению Крофт, более того, чем так заинтересовала талибов помощница покойного Харсона.

– И чем же?

Александр слово в слово передал свой разговор с агентом СВР. Феофанов внимательно выслушал.

– Да, как обладательница секретной информации по темным делам ЦРУ, Крофт, естественно, представляет для талибов высокую ценность. А твое сообщение о самостоятельных планах американцев по Крофт, значит, Ревунов воспринял скептически?

– Он понял, что я веду с ним игру.

– И в то же время намекнул, чтобы мы поторопились?

– Да. Абдулла Темирзай, используя своего личного палача, некоего Ахмеда, «прославившегося» крайней жестокостью, 7 сентября, во вторник, после 17–00 вполне может начать обработку Крофт.

– Следовательно, если мы хотим вытащить помощницу Харсона, то нам надо успеть сработать максимум до обеда вторника?

– Получается, так.

– К утру седьмого числа к Дерхану должна выйти подгруппа Шепеля. Думаю, наши ребята установят контроль над усадьбой Али Чаранди.

– Шепель-то выйдет, а вот сможет ли Дак сегодня отработать объект отвлекающего маневра? И полетят ли в Афган пилоты «Ил-76» Кардопольского?

– С пилотами проблем возникнуть не должно. Мы с тобой сегодня же навестим командира экипажа, майора Горбуна. Как известно, до восьмого числа летчики в отпуске, и Горбун находится в селе Воробьево, что в сорока километрах езды отсюда.

– У продажного майора в селе наверняка приличный коттедж?

– Нет. Коттедж у него в Крыму, недалеко от Ялты, а в Воробьеве проживают родители супруги. Конец отпуска чета Горбуновых решила провести у родителей. За их домом установлено наблюдение; наблюдатели подтвердили, что и майор, и его супруга в настоящее время находятся в селе.

– Интересно, а у меня будет время для отдыха перед операцией?

– Не обещаю… Теперь по американцам. Вчера я разговаривал по телефону с главным координатором проекта. Бригадный генерал Вайринк поддержал наши планы, и сегодня в 10 утра группа Дака была переброшена из Кувейта в Афганистан. Дак начнет действовать в 5-00 завтра, седьмого числа.

– А груз, что должен получить Кардопольский? Он вовремя подойдет на полигон?

– Уже подошел. Кардопольский доложил, что два вагона с вооружением прибудут на погрузочно-разгрузочную станцию в 4 утра шестого числа.

– Но пилоты должны вернуться из отпуска только восьмого числа. Как объяснить талибам, что груз будет переброшен на сутки раньше?

– Это проблема господина Кардопольского, и он обещал ее решить.

– С его доверенным лицом в охране аэродрома наши люди связывались?

– Нет. И кто мог связаться, если у нас в том районе никого нет?

– Помощь зятя Кардопольского в Дерхане нам не помешала бы…

– Я думаю поручить встречу с Умаром Бакаевым капитану Дрозденко из подгруппы Шепеля, если Кардопольскому не удастся связаться с ним по спутниковой связи. Пока бывший генерал не может установить связь.

– Но высылать на встречу с Бакаевым офицера подгруппы прикрытия неоправданно рискованно. Неизвестно, как поведет себя бывший боевик Хаттаба. Это раз. Второе – чтобы встретиться с ним, надо выйти к аэродрому.