Наш дом собираются выставить на продажу. Отец еще не знает об этом, и я думаю, мы не можем заняться этим вопросом, пока мама не поговорит с ним. Эта заминка даст нам иллюзию, что у нас пока еще есть свой дом. Я имею в виду, что у нас есть ключи от входной двери и большая часть вещей все еще находится там, и мы постоянно заскакиваем туда, чтобы взять что-нибудь нужное, но теперь это больше похоже на склад. Когда мы заходим туда, становится грустно.

Здесь до сих пор не выветрился домашний запах, но так тихо! Мама скучает по саду. Она вложила в него столько труда. А ее любимое ореховое дерево, под которым она так любила сидеть… Все это очень грустно. Мне кажется, что детство закончилось…

Сегодня мы с Алвой зашли домой, чтобы взять кое-какие вещи. Теперь мы пытаемся привыкнуть к мысли, что дом Ричарда — это наш дом, но пока наш собственный дом все еще принадлежит нам и в нем осталось столько наших вещей, это так трудно сделать. Пижамы, зубные щетки и одежда — все это уже у Ричарда. По вечерам после школы мама заезжает на старое место и постепенно перевозит все необходимое, но я решила поскорее забрать оттуда Бэтси (мой контрабас), а Алва — снять постер любимой группы, и поэтому мы договорились встретиться утром.

Алва настояла, чтобы я тоже забрала свой постер — ее подарок, и пока она занималась им, я сняла со стены репродукцию Моне. При этом я почему-то почувствовала себя вором, который каким-то нелепым путем саму себя крадет вещи в своем же доме. Я даже подскочила, когда раздался звонок в дверь, потому что подумала, что это полиция по мою душу.

Но это оказалась всего-навсего Джоана.

— А я подумала, дай-ка загляну! — завизжала она от восторга, когда я открыла дверь. — О, как это ужасно, Эшли! Ваша мама всех перехитрила и вышла замуж тайком, так что никто даже ни о чем не догадался!

Я ничего не ответила ей, не хотелось говорить на эту тему. Просто смотрела на ее глуповатое нездорового цвета лицо и придурковатую шапку, из-под которой выбивались сухие волосы.

Но тут она протянула конверт и сунула его мне в руку.

— Я хотела купить вашей маме свадебный подарок, но не знаю, что именно ей нужно — тостер, часы или чайный сервиз, поэтому решила, что лучше поздравлю ее по-другому. Это маленькая благодарность за помощь, сколько раз она сидела с моими детьми. Не знаю, что бы я без нее делала.

После этих слов она поцеловала меня. Это был неприятный поцелуй, оставивший на моей щеке мокрый след, так что мне поскорее захотелось его вытереть. Рука автоматически потянулась к лицу, но я вовремя остановилась. Это было бы ужасно грубо, вытереть щеку прямо при ней. Хотя это была не единственная причина, почему я остановилась. Когда я коснулась щеки, то почувствовала, что она мокрая от слез. Я плакала, даже не знаю точно почему.

Я кивнула в знак благодарности и захлопнула дверь. В конверте лежал чек на тридцать пять долларов. Увидев его, я разревелась.

Сверху спустилась Алва с какими-то сетками в руках.

— Что это, Алва? — спросила я, вытирая лицо. — Что ты собираешься с этим делать?

— Помнишь? Это балдахины от комаров! Я вспомнила. Когда мы были совсем маленькими, мама повесила их над нашими кроватками, чтобы нас не покусали комары, а также для красоты. Мы тогда любили играть в принцесс, а эти воздушные покрывала чем-то напоминали сказочные шатры. Они смотрелись очень красиво. Когда мы подросли, в наших комнатах сделали ремонт, и балдахины уже давно не попадались мне на глаза. — Я нашла их случайно. Думаю, их надо обязательно перевезти в дом Ричарда.

Я подумала, что это ни к чему, что это глупо и сентиментально, да к тому же они пожелтели и обветшали, но я видела, как Алва загорелась этой идеей (я думаю, иногда она и сейчас не прочь поиграть в принцессу), поэтому помогла ей свернуть их.

Должно быть, у мамы возникли подобные сантименты, но получилось практично. Когда мы приехали в дом Ричарда, мама, Ричард и Синди сидели на кухне и пили чай, а стол был застелен нашей старой скатертью в клетку. Мы Купили ее во Франции, давным-давно, когда мы с Алвой были еще совсем маленькие, но скатерть имела вполне хороший вид. Как будто маленькая частичка моего детства оказалась сейчас в этом чужом доме. Я была очень растрогана, думаю, мама специально привезла ее сюда, чтобы нам легче было привыкать к новому жилищу. Мы сели, она налила нам чай и нарезала пирог из дрожжевого теста. Алва больше всего любит именно такие пироги. Мы вежливо беседовали с Ричардом и Синди, рассказали им, как ужасно было втаскивать контрабас в автобус. Они посмеялись над нашими приключениями. Мы были почти как одна семья, и думаю, это благодаря скатерти.

Дом довольно большой, но нам с Алвой отвели в нем самую маленькую комнату. Мама говорит, что скоро они достроят мансарду, и тогда наверху для нас появится новая комната. Я думаю, Синди ревниво относится к этой затее, потому что сама была бы не прочь занять мансарду, но тогда кому-то из нас пришлось бы переехать в ее комнату, а я уверена, что это бы ей не понравилось еще больше. Она любит из всего устроить скандал, не важно по какому поводу.

Зато у нас есть наша собственная ванная комната. В общую ванную по утрам не попасть, Я думаю, Синди специально подолгу занимает ее, чтобы мы опоздали. Особенно это причиняет неудобства маме, ей ванная нужна чаше, чем нам, но она терпит, все-таки она еще не чувствует себя здесь полноценной хозяйкой.

Скоро мой день рождения, мне исполняется семнадцать лет, и мама настаивает, чтобы я устроила шумную вечеринку. Я думаю, она всеми способами старается избежать последствий стресса, который мы испытали за последнее время, и думает, что веселый праздник поможет. Я не хочу ничего такого, но она из-за этого так сильно расстраивается, что мне придется сделать так как она хочет. Мысли о предстоящем празднике отвлекают ее от отвратительного поведения Синди. Эта девица ведет себя, как настоящая корова. Мы с Алвой, по крайней мере, стараемся наладить отношения, а она даже не собирается этого делать. Разговаривает сквозь зубы, всем своим видом показывая недоброжелательность и отчужденность. Алва все так же часто плачет по ночам. Дождется, как она думает, что я заснула, и начинает. Это слушать невыносимо. Даже мысли о ребенке не помогают.

Мой день рождения прошел потрясающе. Мама не зря хотела шумного праздника. У нас был фейерверк, живая музыка, потом была дискотека, и огромный букет, и торт-мороженое. Мне кажется, мама веселилась даже больше, чем я. Мы все организовали в доме Ричарда; дом действительно просторный, есть где разгуляться. Впервые мама почувствовала себя здесь хозяйкой, и это было для нее тоже важно. Я думаю, в каком-то смысле она отметила свое восхождение на пост главной в этом доме.

Я облегченно вздохнула, когда Синди сказала, что не хочет идти на вечеринку Не пригласить я ее не могла, ведь теперь мы живем все вместе. Она заявила, что поедет на выходные к своей тете и ей очень жаль, что она не сможет прийти. Еще она сказала, что у нее нет подходящего вечернего платья. Не представляю, почему она решила, что мы все собираемся облачиться в вечерние туалеты. Я сказала, что все оденутся кому как удобнее, но разумеется, не в старые джинсы и свитера, а она ответила, что такие мероприятия не в ее стиле.