Майкл переводил вопросительный взгляд с Таннера на его сестру.

— Да, пора и перекусить.

— Тогда встречаемся через полчаса.

— Ладно.

Таннеру не понравился взгляд, который Майкл бросил уходя. Но как ему объяснить, что Барбара не всегда была такой злюкой. Когда-то она лучилась весельем, и морщинки на ее лице были только от смеха. Теперь же у нее на переносице две глубокие складки.

— Здесь холодно. Может быть, зайдем в дом?

— Спасибо, но я спешу. Кроме того, на мне весьма дорогая вещь, а твоя собака совершенно не умеет себя вести. Прошлый раз она загадила мой новенький свитер.

— Сама виновата. Кто научил ее играть во фрисби? Теперь она всякий раз, когда видит тебя, жаждет пообщаться.

— Тебе следовало бы избавиться от нее. Ей нужен… — Напряжение между ними возросло, запульсировало в воздухе. — Ей нужно… побольше движения, активности. Вот и все.

— Как только мне удастся завести этот мотор, Молли может до одурения гоняться за мной по поселку.

— Удивительно! На что только теперь у тебя есть время! Раньше его почему-то никогда не находилось!

— Послушай, Барбара. Перестань, а? Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но, черт возьми, не сейчас, ладно?

— Сколько раз ты прокатил своего собственного сына на этом чертовом снегокате? Разок? Или даже два? — она одернула свое пушистое манто. — А сейчас посмотрите-ка на него. Появилось время гонять по поселку даже с собакой!

— У меня тогда еще не было снегоката, — глухо произнес Таннер. — Я купил его значительно позже.

— Ну да, когда ты уже обустроился. Когда твой бизнес начал процветать. Тогда у тебя наконец появилось время.

Таннер проигнорировал сарказм ее слов.

— Да, мое положение упрочилось. Все в этом мире меняется. И ты это знаешь не хуже меня.

— Так что теперь у тебя есть время, которое не жалко потратить на соседского мальчишку. Только когда Кристофер был жив… — Она беспомощно развела руками.

— Когда сын был жив, у нас не было снегоката, слышишь? Но каждую субботу перед Рождеством мы ходили в лес и выбирали себе елку. И везли ее домой на санках. Мы пили на кухне горячий шоколад и вырезали бумажных ангелочков, чтобы повесить их на елку.

— Таннер…

Но брат закрыл глаза, не слушая ее умоляющий голос.

— Этот сумасшедший ребенок поотрезал всем ангелам нимбы.

— Таннер…

— Знаешь, что он ответил, когда я сказал ему, что теперь они совсем непохожи на ангелов? Он сказал: «Не волнуйся, папа. Господь знает, кто они».

— Я вовсе не хотела, чтобы ты вспоминал все это. Я просто считала…

— Что ж, кто-то должен был заставить тебя понять, что не одна ты страдаешь из-за всего этого. Знаешь, что творилось в моей душе все эти три года? Я чуть с ума не сошел от своих мыслей. И эта фраза насчет ангелов так и крутилась в голове, как испорченная пластинка. Может быть, он уже тогда понимал, какая ему уготована судьба? А еще мне не дает покоя мысль, растет ли он там и гладит ли его Элен по голове, ерошит ли ему волосы, как это любил делать я…

— Перестань, Таннер. Я знаю, что ты любил их. Но… — Глаза Барбары увлажнились.

— Никогда не думала, что буду копаться в своих воспоминаниях? Ну, так ты ошибаешься. Иногда мне кажется, что они и помогли мне не сойти с ума.

— Что-то гнетет тебя, Таннер. И толкает на безумные поступки. Надеюсь, что ты справишься со всем этим и не погубишь себя.

Она пошла к выходу и резко остановилась, увидев кресло-качалку.

— А что оно здесь делает?

— Да вот, навел порядок в гараже, ну и заодно почистил кресло. Хочу отдать его другу. Если только ты…

— Все в порядке, надо так надо. Когда я заказывала его для вас, то рассчитывала, что оно пригодится.

Она протянула руку и погладила изогнутые ручки. Таннеру показалось, что Барбара словно прощается с креслом.

— Нам-то с Артом уже поздно надеяться на детей… Ладно, совместный ленч — неудачная идея. Выберу подарки сама. Потом скажу, что и для, кого подобрала.

Таннер еще утром расчистил дорожку, но падавший снег снова покрыл ее тонким слоем. Он смотрел вслед сестре, но она ни разу даже не поскользнулась. Ее гордо выпрямленная спина подействовала ему на нервы. Когда ее машина отъехала, он сдернул с гвоздя свой комбинезон и натянул его поверх одежды.

Открыв дверь в дом, он громко позвал Молли. Ему было просто необходимо вдохнуть свежесть снега и наполнить легкие ароматом сосен. В душе бурлила какая-то непонятная злость. Он уселся в мотосани и завел мотор.

* * *

Кэтрин помешивала горячий шоколад, когда хлопнула дверь.

— Это ты, Майк? Я только собиралась идти за тобой.

— Там опять появилась эта злющая сестрица. Вот уж настоящая колючка в заднице! Целый кактус!

— Майкл!

— Нам почти удалось завести мотор, а тут она…

— Майкл! Помолчи! Хочешь сандвич с тунцом?

— Не-а.

Кэтрин достала из холодильника консервную банку с куриной лапшой и показала ее сыну. Несмотря на то что он равнодушно пожал плечами, она принялась разогревать еду.

— Не так просто понять, что движет человеком. Есть и такие, как она. Но тебе ведь нравится Таннер, да? А она его родная сестра.

— Совершенно не понимаю, как это они получились такие разные. Глянешь на нее и цепенеешь. — Поймав предостерегающий взгляд матери, Майкл добавил: — Она и сама от этого не в восторге. Только ничего с собой поделать не может.

— Это нечестно, Майкл. Ты же ничегошеньки о ней не знаешь.

Майкл сморщил нос и никак не отреагировал на замечание матери. Он успел уже съесть почти весь суп, когда услышал рев мотора.

— Это Таннер, мама! Я так и знал, что он исправит мотор.

Вскочив со стула, он выглянул в окно. Кэтрин присоединилась к сыну, но успела заметить лишь взметнувшийся за снегокатом снежный вихрь, два тянущихся следа и золотистую шерсть мчавшейся следом Молли. Таннер несся с такой скоростью, что увидеть что-нибудь еще было просто невозможно. Разогнавшись, снегокат взлетел на горку и ринулся вниз с такой силой, что, прежде чем приземлиться, пролетел несколько метров в воздухе.

— О Господи! — выдохнула Кэтрин; — Он просто убьет себя однажды. Это же просто дьявол на колесах!

— На полозьях, мама, на полозьях. — Майкл быстро застегнул молнию своей куртки и натянул на голову шапочку. — Я должен увидеть это вблизи.

— Оставайся во дворе и не смей носа высовывать на улицу! Не хватало еще погибнуть под его полозьями. Он просто машинный маньяк, как я и думала!

Майкл поспешно натянул свои ботинки.