роль и здесь, поскольку фильм уменьшил и так минимальное присутствие женщин в созданном Клэнси мире холодной войны. И в книге, и в фильме живая жена Райана и покойная жена Рамиуса «ожидают» на периферии нарратива – причем последняя влияет на ход событий исключительно в книге. Клэнси явно связывает на идеологическом уровне ее смерть с отступничеством Рамиуса: комбинация пьяного хирурга, защищенного партией, ненадежности советских лекарств и нехватки лекарств иностранных – все это заставляет Рамиуса прийти к мысли, «что государство должно заплатить» [Clancy 1984: 34]. В фильме же факт ее смерти, напротив, не несет такого смысла – даже из беседы Рамиуса с Бородиным становится понятно, что личное горе первого просто лишило его того, ради чего ему стоило бы продолжать жить в Советском Союзе. В фильме Рамиус говорит – сначала своим офицерам, а затем и Райану, – что именно эскалация холодной войны и создание «Красного Октября» мотивировали его сбежать вместе с подлодкой. С американской стороны Клэнси включил такие символические женские фигуры, как Нэнси – управляющую адмирала Грира, о которой Райан говорит: «Смыслит в разведке не больше, чем политические назначенцы в соседнем офисе» [Clancy 1984: 37], – и женщину-администратора в Пентагоне. В фильме же необъяснимым образом появляется стюардесса, которой Райан во время своего перелета из Лондона в Вашингтон вынужден объяснять понятие «турбулентность»[102]! Всего двумя годами позже в фильме «Несколько хороших парней» перед зрителями предстанет Деми Мур в роли морского коммандер-лейтенанта – так что, возможно, женщины не были достаточно убедительны на экране лишь в роли участниц холодной войны.

Вышедший прямо на распутье между вехами холодной войны и свежими направлениями нового десятилетия, фильм «Охота за “Красным Октябрем”» стал своего рода компендиумом тех репрезентативных стратегий, на которые Голливуд будет опираться в период гласности и позже. Выводя дезертиров в качестве хороших русских и продолжая превращать в стереотипы практически всех остальных, он полагался на тот движущий мотив «отца и сына», который отвечал ценностям рейгановской эпохи, но вскоре сошел на нет, уступив место вошедшим в моду в 1990-е годы бадди-фильмам [Jeffords 1994: 90], включая «Дело фирмы», снятое годом позже. Таким образом, во многом следуя принципам, сформировавшимся задолго до 1990-х годов, «Охота за “Красным Октябрем”» также установила и несколько новых ориентиров.

«Русский отдел» (1990 год, режиссер Фред Скеписи, MGM и Pathe)

Через девять месяцев после «Охоты за “Красным Октябрем”» еще один фильм с Шоном Коннери в главной роли подтвердил преимущества гласности не только своим сюжетом, но и самим фактом проведения съемок в Москве и Ленинграде (на тот момент для Запада это уже было возможным). Снятый всего через два года после описанных в романе-первоисточнике событий (в отличие от шестилетней разницы в случае «Октября»), «Русский отдел» поразил большинство критиков своей своевременностью. Хэл Хинсон из «The Washington Post» выразил всеобщее мнение о его актуальности, отметив, что «создание фильма о политической ситуации в такой изменчивой стране, как Советский Союз, может обернуться катастрофой, однако здесь реалии эпохи постгласности уже кажутся правдоподобными и злободневными» [Hinson 1990b]. Другие аспекты адаптации, однако, вызвали неоднозначные отзывы. Например, Роджер Эберт раскритиковал сценарий, который «настолько статичен и утомителен, что прямо гудит безжизненностью» [Ebert 1990], а Винсент Кэнби отмахнулся от фильма как от «путаного и туманного, гораздо менее глубокого и даже менее увлекательного, чем практически любой другой экранизированный роман Ле Карре…» [Canby 1990]. Напротив, Хинсон назвал фильм «исключительным», а сценарий – «элегантной адаптацией Тома Стоппарда» [Hinson 1990b]. Рецензия в «Time Out», один из редких примеров жалобы на то, что фильм «перенасыщен взаимоотношениями Востока и Запада», в то же время находила его «очень приятным, остроумно написанным, где-то красивым для созерцания, а где-то – в хорошем смысле – даже вылощенным» [SGr Nd][103].

Будучи англо-американской совместной продукцией, «Русский отдел» имеет больше общего с авторским кино, чем большинство других шпионских триллеров: сценаристом, адаптировавшим роман Джона Ле Карре 1988 года, был Том Стоппард, а режиссером – Фред Скеписи, работавший со своим соотечественником, кинооператором из Австралии Йеном Бейкером. И если кинозвезда «Русского отдела» (Мишель Пфайффер), сопродюсер Фреда Скеписи (Пол Маслански) и композитор (Джерри Голдсмит) и указывали на принадлежность фильма Голливуду, то сам британский характер повествования, равно как и симпатия главного героя к русским, окончательно порывали с националистической снисходительностью, типичной для фильмов, целиком созданных в Америке. Вдобавок доступность русских актеров для русских ролей позволила видоизменить обычную триангуляцию американских фильмов с британскими актерами, играющими советских злодеев. Однако, несмотря на то что «Русский отдел» далек от американского шовинизма «Охоты за “Красным Октябрем”» с ее полностью мужским миром подводных лодок, он тем не менее предлагает удивительно похожий по своей сути сценарный замысел в разительно отличающемся контексте: в его центре также находится благородный постсоветский человек, связывающийся с человеком западным для того, чтобы предать свою страну ради спасения мира от ядерной угрозы.

Москвичка Катя Орлова (Мишель Пфайффер) пересылает спивающемуся издателю и джазмену Скотту Блэру (Коннери) по прозвищу «Барли» предназначенные для публикации тетради, которые затем попадают в руки британских разведчиков. В Лиссабоне они допрашивают Барли на предмет его связей с Советским Союзом, и тот сообщает, что эти тетради, в которых задокументирована советская некомпетентность в области ядерного оружия, по всей видимости, пришли от «Данте» (Клаус Мария Брандауэр)[104] – диссидента, с которым он беседовал в новом пристанище писателя под Москвой. Опасаясь того, что рукопись Данте – это всего лишь хитрая советская дезинформация, британские шпионы уговаривают Барли вернуться в Россию, якобы по издательским делам, но в действительности для того, чтобы «получить от Данте товар». В Москве Барли вскоре влюбляется в Катю, а затем посещает Ленинград, где встречается с Данте, в котором британцы опознают военного ученого Якова Савельева. Данте упрекает Барли в том, что тот привлек к этому делу государственные структуры, вместо того чтобы поскорее опубликовать тетради. Пройдя внутренний допрос, агенты ЦРУ, включая Расселла Шеритона (Рой Шайдер) и Брэди (Джон Махони), подключаются к операции. Когда Данте в своем письме просит составить полный список вопросов, которые британские разведчики хотели бы ему задать, у одного только Неда (Джеймс Фокс) вновь возникают подозрения, что это ловушка, и он хочет прервать миссию. Тем временем Барли под прикрытием своих последних заданий осуществляет сделку с КГБ: разоблачающий список вопросов в обмен на безопасность Кати, ее детей и ее дяди. Некоторое время спустя Катя и ее семья воссоединяются с Барли в Лиссабоне.

Фильм в значительной степени посвящен исследованию гласности спустя