Историк Марко Аттила Хор, который из-за расхождения во взглядах уволился из Общества Генри Джексона в 2012 году, писал, что эта организация публикует «полемические и поверхностные статьи начинающих журналистов и обозревателей, угождая узкому кругу читателей – самым ярым еврофобам из числа британских тори, закоренелым республиканцам и сторонникам израильской партии „Ликуд“». Согласно Хору, в Обществе Генри Джексона произошло второе рождение Вайса уже «как эксперта по России, которую он нигде, собственно, и не изучал и понимает в этом вопросе не больше, чем в Ближнем Востоке». В этой организации он выполнял функции директора по коммуникациям, пока наконец в 2013 году не основал журнал Interpreter при поддержке Института современной России. И чтобы еще раз утвердиться в русле американского мейнстрима, с 1 июня он стал также главным редактором новостного сайта The Daily Beast.

И если у Вайса скромная манера контрастирует с его глубокой приверженностью к неоконсервативной идеологии, то от Померанцева прямо-таки исходит одиозная небрежность. Британский верноподданный российской выделки, этот взъерошенный телепродюсер умело использовал свою карьеру в закоулках российского медиаландшафта с не самой, скажем так, почтенной репутацией как основание, для того чтобы прикинуться сегодня этакой пророчицей Кассандрой и кинуть западному сообществу боевой клич об угрозе российской государственной пропаганды.

В своей последней книге «Ничто не правда и все возможно» Померанцев, неустанный труженик фронта саморекламы, поведал о своем путешествии в логово российского медийного зверя. В начале 2015 года на презентации книги в лондонском Институте Legatum – исследовательской организации, тесно связанной с Институтом современной России, в первом приближении обозначились слава и уважение, которыми пользуется Питер Померанцев. Директор форума Transitions Forum при Институте Legatum, публицист и автор колонки в газете Washington Post американка Энн Аппельбаум назвала его книгу «необычайным достижением».

А еще выяснилось, что Померанцев, кроме всего прочего, еще и опытный лоббист. В книге он рассказывает о своем визите в британский парламент в 2013 году с целью объяснить там кому надо, «почему Европе необходим свой закон Магнитского». В изначальной версии американского законопроекта, пролоббированного британским хеджфондовым магнатом и инвестором Уильямом Браудером и принятого конгрессом США в 2012 году, вводился ряд запретов и ограничений для группы российских чиновников, ответственных за смерть в следственном изоляторе российского юриста и информатора Сергея Магнитского. Это событие само по себе удивительно, поскольку в 2003 году Браудер был горячим сторонником решения Владимира Путина отправить за решетку Ходорковского.

Как и Вайс, Померанцев стал без конца появляться в американских СМИ. В декабре прошлого года на странице политических комментариев The New York Times появилась его статья, из которой читатели узнали, что в основе кремлевской стратегии информационной пропаганды лежит «мысль о том, что объективной правды в принципе не существует». А через пару месяцев он стал героем раболепной биографии, опубликованной в Times, в которой были приведены его слова, что эта книга «о том, как амбициозный молодой журналист из российской медиастраны возможностей заключил сделку с дьяволом». Похоже, однако, что одной фаустовской сделкой он не ограничился, – и сотрудничество с главным редактором финансируемого Ходорковским интернет-журнала это подтверждает.

Из-за многолетней отсидки Ходорковский воспринимается сегодня в некоторых кругах как святой мученик в миру. Но давайте не будем забывать, что свое состояние этот нефтяной магнат сколотил с помощью захватывающей по своим масштабам коррупции, а местами даже и насилия. В 2000 году журнал Foreign Affairs назвал его и других российских олигархов «опасной шайкой плутократов», которые «ставят под угрозу переход России к демократии и свободной рыночной экономике», ну и, понятное дело, угрожают «кровным интересам США».

Согласно недавно опубликованной в The New Yorker биографической справке, когда Ходорковский решил вложиться в одно рижское новостное агентство, его сотрудники запротестовали. «Он – ядовитый инвестор», – прокомментировал близкий к проекту источник. В статье также добавлялось, что «его взгляды на природу журналистики практически не изменились с 90-х годов прошлого века, когда репортеры запросто покупались и продавались и запросто могли накропать нужную статейку на заказ – за достойное вознаграждение, разумеется».

Программа Ходорковского – по смене режима в России – как в зеркале, отражена в работе Института современной России, журнала Interpreter и, конечно, докладе «Угроза нереальности».

Вайс и Померанцев со своим докладом присоединились к внушительной когорте западных журналистов, играющих на страхах общества относительно намерений, возможностей и могущества тех государств, от которых, в общественном сознании, исходит угроза Соединенным Штатам. Историк Ричард Хофштадтер в своей фундаментальной статье о маккартизме под названием «Параноидальный стиль в американской политике» пишет, что в представлении подобных оппортунистов «противник часто наделяется какими-то необыкновенными источниками могущества – в его руках контроль над прессой, неограниченные финансы, новая секретная технология воздействия на сознание (промывание мозгов)». Трудно найти более подходящее описание для того, как Померанцев с Вайсом представляют себе Путина и медийные возможности российского правительства.

В докладе утверждается, что путинская Россия, «возможно, представляет собой большую опасность, чем коммунистическая сверхдержава». По словам Вайса, эффективная борьба с вирусом российской пропаганды должна сочетать в себе «мудрость Оруэлла… и находчивость Дона Дрейпера» (персонаж сериала Mad Men – прим. пер.). Напрашивается вывод, что Вайс с Померанцевым решили лично явить пример подобного подхода, поскольку их доклад и свод «скромных рекомендаций» отдают именно антиутопией Оруэлла.

Авторы доклада призывают к созданию «международно признанной системы рейтинга дезинформации», которая дала бы журналистам и блогерам «аналитический инструментарий для классификации различных форм коммуникации». Сделав дежурную оговорку о том, что «прямой цензуры следует избегать» (как именно, в докладе не уточняется), Вайс с Померанцевым тем не менее выступают, по сути, за введение черных списков для СМИ. «Конечно, активная дискуссия и противоборство мнений должны поощряться, – пишут авторы доклада, – однако информационные организации, которые сознательно вводят аудиторию в заблуждение, следует исключать из журналистского сообщества».

Что считать «сознательным введением в заблуждение», авторы тоже не уточняют, однако догадаться несложно. Из журналистского сообщества, по их мнению, наверняка следует исключить СМИ, не разделяющие энтузиазма авторов относительно борьбы с режимом Асада в Сирии или конфликта с Россией из-за Украины. Тот же Вайс неоднократно обвинял Россию в гибели малайзийского Boeing в июле 2014 года. Однако станет ли кто-то «исключать из журналистского сообщества» такие издания, как The Atlantic или Spiegel, за то, что те обнародовали доклад германской разведки, в котором отрицается российское происхождение злополучного «Бука»? Станет ли кто-то вносить в черный список журналистов вроде Роберта Перри, поставившего под сомнение ту версию случившегося, которую продвигает западный новостной мейнстрим? Станет ли кто-то лишать права выступать в СМИ научных экспертов вроде Пола Робинсона из университета Оттавы, посмевшего оспаривать заявления украинского посла в США о том, что «на Украине идет не гражданский конфликт, а война, развязанная Россией».