представлением.

Да уж… Это будет шоу!

За сколько он меня уложит? Десять секунд? Двадцать?

Отец никогда не проигрывает. А поколотить собственного сына – это для него дело принципа. Он часто показывает нам с Русом, какие мы хлюпики по сравнению с ним. Мы себя, конечно, таковыми не считаем. Рус занимался борьбой, и по-прежнему в отличной форме. А я вот типа боксёр! Тренер всегда меня хвалит, между прочим. В клубе я на первом месте по победам в спаррингах.

Но моего отца нельзя сравнить ни с одним из тех, с кем я обычно дерусь – это факт!

Чёрт… Каждая мышца в моём теле напрягается в ожидании боли…

Надеваю перчатки и недолго колочу грушу, чтобы хоть немного размяться. Отец орёт мне с ринга:

– Перед смертью не надышишься, Дамиан! Иди сюда, будь мужиком!

Хлюпик Альберт довольно хмыкает. Я не могу удержаться и окидываю его взглядом, полным неприязни. Стиснув кулаки, иду к рингу и забираюсь на него.

Мы с отцом ударяемся перчатками, и я даже отпрыгнуть не успеваю, как тут же выхватываю мощный удар в челюсть. Это моментально заводит, я начинаю злиться. И плевать на неудобные джинсовые шорты и противника, превосходящего меня и в силе, и в опыте! Закрываюсь от очередного удара и, поднырнув под руку отца, выбрасываю кулак и бью ему в скулу. У отца в этот момент вспыхивают глаза, в них читается и восторг, и злость, что я смог так сделать.

Расплываюсь в самодовольной улыбке и отскакиваю к канатам. Альберт за моей спиной восторженно заявляет:

– Хорошего зятя ты мне растишь, Юрич! Ты посмотри, какой боец, а!

Я буквально давлюсь собственной слюной и закашливаюсь. Метнув взгляд на Альберта, пропускаю удар от отца.

– Подожди ещё, пока недовырастил, – усмехается тот. – Через пару лет титул возьмёт, дом построит, дерево посадит, а там и поговорим.

Чего они там мелят? Какой, к чёрту, зять?!

– Это ты сейчас к чему? – спрашиваю я, переходя на другую сторону ринга.

Мы примеряемся и пока просто обмениваемся ударами, которые оба в состоянии легко отбить.

– Ева могла бы стать твоей женой через пару-тройку лет, – небрежно бросает отец.

Так, словно мы говорим не о моём будущем, а о чём-то незначительном. Типа того, что будем есть на ужин.

«Да, Дамиан, мы могли бы съесть вот эти стейки сегодня вечером».

– Наверное, я сам в состоянии выбрать себе жену, – бросаю, не задумываясь.

Отец оскаливается и наносит мощный удар. Снова в челюсть. В глазах на мгновение темнеет, пропадают все звуки. Я опираюсь на канаты и трясу головой.

– Ты прав, Дамиан! Наверное! Наверное, ты сам мог бы выбрать себе жену. Но это не так!

Всю жизнь я думал, что мой отец вправе вмешаться во всё, что связано с моей учёбой, хобби, в дальнейшем – с работой. Он может диктовать мне, какую одежду носить, настоять, например, на покупке определённой марки машины. Но он же не станет решать за меня настолько личное? В кого я должен влюбиться без памяти. Кого взять в жёны…

Отец вновь меня бьёт. Он выходит из себя. Ведь я позволил себе дерзить ему, да ещё и при свидетелях.

От очередного пропущенного удара меня начинает душить злость, и я вновь проделываю тот трюк с подныриванием под руку. Однако мой отец дважды не ошибается, и он, конечно, предугадывает мои действия. Сжав мои плечи, ловко перекидывает через себя. Я лечу на пол и больно ударяюсь спиной.

– Это же бокс! – выплёвываю в отчаянии. – В боксе так нельзя!

– Да ты мне надоел, – бросает отец, стягивая перчатки с рук.

Они падают мне на живот, а сам он покидает ринг.

– Ладно… Пойдём обсудим детали твоего бизнес-проекта, – говорит отец Альберту, после чего они покидают зал.

А я остаюсь лежать на полу ринга и разглядывать белоснежный потолок и лампочки на нём.

В спине вроде что-то хрустнуло, когда я шмякнулся, но это неточно. Да и ныть я на эту тему не собираюсь. Отцу это не нравится. Он же мужиков из нас воспитывает.

Воспитатель хренов…

Вот она моя жизнь во всей красе – прекрасная картинка внешне и уродливая реальность внутри.

Глава 15

Демьян

Сидя на диване в гостиной, я наблюдаю за матерью Эли. Сейчас она вытирает пыль со всех поверхностей, десять минут назад убиралась в спальнях на втором этаже, а за пару часов до этого вроде как приводила в порядок кабинет отца.

Да-да, я просто хожу за этой горничной по пятам, приглядываясь и пытаясь понять, как именно должен действовать, чтобы она осталась работать в нашем доме на постоянной основе.

Выиграть тот спор у Эли стало для меня делом принципа. Но я отчаялся надеяться на то, что смогу победить брата и спихнуть эту головную боль на него. А значит, мне самому придётся как-то выполнить условия пари с Золушкой. И тогда она перескажет мне книги. В то, что она увлечётся мной и проведёт со мной ночь, я совсем не верю. Вон как губы сжимала, когда поцеловал её…

Ей было противно, что ли? Вроде раньше никто не жаловался… Будь она хоть немного посговорчивее, ей бы наверняка понравилось.

Горничная перемещается в столовую и принимается вытирать обеденный стол, когда внезапно в гостиную влетают Марк и Ева. Я не успеваю испариться, как делал это весь день, едва близнецы маячили на горизонте.

Ева сразу начинает орать на брата:

– Да ты охренел, что ли?! Вот почему ты такой козёл?! Ты ведь всё это придумал? Скажи, что придумал!! Скажи!!

Она отчаянно топает ногами, а Марк, не желая с ней разговаривать, перемещается в столовую. Они оба мокрые, наверняка только что были в бассейне, и теперь заливают пол водой. Мама Эли едва заметно хмурит брови и приносит швабру и ведро. Я встаю, чтобы уйти, пока близнецы заняты друг другом. Уж не знаю, что они