– Что с Ивой? – спокойно спросил парень.

– Что ж, – Рейн сложил руки в замок на столе. – Я рад, что ты, прежде всего, думаешь о ней. Ива дошла до того, что ей негде жить и нечего есть.

Теперь-то парень побледнел.

– Прошу вас, мистер… Простите как к вам обращаться?

– Господин Фогель, – сухо ответил он.

– Господин Фогель, – лёд в глазах Алекса на мгновенье растаял. – Она ни в чем не виновата. Она хотела мне помочь, хотя я ей запретил. Все претензии, пожалуйста, предъявите мне. Прошу вас! Она ничего не сделала.

Ни один мускул на лице Рейна не дрогнул от сожаления.

– Я отвечу за все! – ещё жарче просил Алекс. – Она ничем вам не навредила, клянусь! Пожалуйста, не поступайте с ней так!

Рейн хитро прищурился:

– Она твоя девушка?

– Нет, – честно ответил Алекс. – Она – мой единственный друг. Послушайте, я знаю, она ведёт себя заносчиво и агрессивно… Она только с виду такая, а на самом деле – преданный и ранимый человек. И очень нуждается в защите.

Рейн был тронут таким искренним оправданием Ивы. Обычно, человек такого незавидного положения, как у Алекса начинает тут же чернить своих подельников и оправдывать себя. Но парень искренне боролся за нее.

– Все зависит от твоей честности, Алексей, – после паузы молчания сказал Рейн. – Расскажи мне все, и я смогу ей помочь.

– Я не могу, – Алекс опустил глаза. – Пусть она сама все расскажет. Если это сделаю я… Над Ивой учинят расправу.

– То есть тебе мало того, что с ней случилось? – в глазах Фогеля промелькнуло презрение. – Вы, ребятки, мозги вообще включаете? Ты, конкретно, чего ждёшь?! Сбросил все на свою «преданную и ранимую подружку» и даже не пытаешься ей помочь! Действительно! Подумаешь, не велика проблема: твою подружку вчера избили, она теряет сознание от голода, и, если бы я вчера не пошел ее отлавливать, она бы провела ночь на улице!

– Боже, – выдохнул Алекс и опустил голову. Затем, немного помолчав, он спросил. – Где она сейчас?

– На данный момент, она в безопасности, – Рейн бросил взгляд на свои часы. – Ты знаешь сколько стоит один час моей консультации? Рассказывай, не отнимай у меня время. Или счёт предъявить твоей подружке? Она же, как я понял, решает проблемы за вас двоих?

Алекс покраснел от стыда. Все это время он думал, что уберегает Иву своим молчанием, а на деле – чуть не сгубило жизнь единственного дорогого ему человека.

– Не тяни, – поторопил парня Рейн. – Пока она под моей защитой, поэтому никто ее не тронет. Но я могу передумать.

Алекс виновато кивнул и начал свой рассказ.

Я проснулась около восьми и не могла понять, где нахожусь. В тусклом свете, еле пробивающимся сквозь плотные портьеры, я спокойно оглядела комнату. Я лежала на огромной кровати с жёстким матрасом, от которого уже болело все тело до костей. Похоже для человека, который здесь спит, во главе угла стоит здоровая спина, нежели качественный ночной отдых.

Стены были обшиты темным деревом, а у изголовья кровати – декоративная панель в виде необработанного бетона. Мебель в комнате – предельно лаконичная и на пару тонов светлее стен. Дизайн явно свидетельствовал, что хозяин комнаты – мужчина. Я не посчитала это неожиданностью. Было бы странно, если б я осталась ночевать у женщины! Такого не бывало даже в школьные времена.

Скинув белоснежную простынь со своего тела, я присела на кровати размять шею. Моего платья нигде не было видно, и я решила заглянуть в гардероб. Он был практически пуст, за исключением пары офисных костюмов, футболок и домашних брюк. По их размеру я поняла, что мужчина крупный, высокий и сильный – Фогель.

Стащив с полки белую футболку, я поспешила прикрыть свою наготу, а затем выбралась из комнаты.

В квартире никого не оказалось, и меня накрыло злостью. Значит этот Фогель решил запереть меня как кролика в садке? А потом что? Будет приезжать когда ему вздумается и насиловать?! Ну уж нет! Он мне, конечно, вчера очень помог, но точно не в счёт будущих ночей. Так что чувствовать себя обязанной ему я не собираюсь. А свои нотации пусть засунет себе далеко и поглубже.

Я попыталась открыть входную дверь, но, естественно, она оказалась заперта. Сбежать через окно тоже не получится: квартира так высоко, что у меня закружилась голова, когда я выглянула в окно.

Отлично! Все против меня. Но дело не в этом. Даже если бы этаж позволил мне спрыгнуть, как бы я сбежала босиком в одной футболке?

А раз я не могу сейчас повлиять на ситуацию, то нужно постараться извлечь из нее выгоду. Поэтому я пошла в душ.

Через сорок минут, когда я расчесывалась в прихожей у огромного зеркала в массивной раме, явился Фогель.

Дорожки от мокрых волос намочили футболку, и взгляд Рейна с порога прилип к моей груди, которую откровенно обтянула белая ткань.

Я закатила глаза и демонстративно отвернулась, продолжая яростно расчёсываться. Почему я не надела футболку другого цвета?

Фогель подошёл ко мне совсем близко и с минуту пожирал глазами, а затем произнес:

– Тебе привет от Алекса.

Я выронила щётку из рук и медленно подняла на мужчину глаза.

Фогель самодовольно улыбнулся и погладил меня по щеке костяшками пальцев.

– Как мне нравится, когда ты боишься, – его тон был такой ласковый, даже нежный, будто он шептал мне комплимент на ушко.

Меня шокировали его слова, и я не могла отвести взгляд от его волевого лица. Все внутри меня остановилось и заледенело.

Рейн поднял с пола щётку и проведя рукой по моим волосам, спросил:

– Позволишь?

Мужчина не нуждался в моем позволении, поэтому зашёл за мою спину, и взяв влажную прядь в ладонь, принялся осторожно проводить по ним щеткой.

– Я же сказал, что узнаю все ответы в течение суток, – мужчина наслаждался процессом и моим страхом. – И теперь ты полностью в моих руках. Ты вся моя. Я сделаю с тобой все, что захочу.

Он методично расчесывал каждую прядь, слегка стягивая волосы.

– Один вопрос, Ива, – он собрал волосы в хвост и притянул меня к себе. Ладонью второй руки он обхватил мое горло и немного сжал. – Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть, – на автомате прошептала я, затуманенная паникой.

– Ещё раз ты мне соврешь… – он не договорил, но его слова сулили расправу. – Так, сколько?

– Двадцать один, – призналась я.

– Маленькая Ива. Пришло время заплатить по счетам, – его шепот пробрал меня до мурашек. Почему я не соврала ему в этот раз? Сказала бы что мне семнадцать, тогда бы он меня не тронул… Может быть.

В этот момент мой парализующий страх испарился, вытащив наружу лихорадочную панику.