class="p1">«Да что он себе позволяет! Он знает, кто я такая, общаясь в подобном тоне? О, наверное, Кемаль успел пояснить своему цепному псу, что воруют не бедную сироту. Только варварам, похоже, все равно, будь я самой королевой Елизаветой!»

— Лузер! — выругалась я ему вслед по-английски, но оказалось, что в поселении есть и те, кто не считает землю плоской. И даже знает иностранные языки.

Двое мужчин, упражняющихся на ножах вдалеке, сначала остановились, а потом рассмеялись. Расценив, что Кемаль может устроить мне весёлый вечер за такое, я развернулась и сбежала в шатер.

Ну ситуация, врагу не пожелаешь! Попала, как сказал пес Аль Мактумов, на свадебный наряд? Хоть бы не пришло в голову проводить тут церемонию.

Подумала — и улыбнулась. Какая церемония у варваров? Кемаль сам уже поехал головой, если думает, что это будет иметь вес в столице.

Я злилась. И причиной моей злости была не дерзость Саида, не оплошность с платьем и не предупреждение, больше похожее на угрозу.

Как бы ни хотелось в этом себе признаваться — я была в бешенстве оттого, что Кемаль так поспешно сбежал прочь, не сказав при этом, куда направляется!

Ревновала ли я? В тот момент — нет. Ну где, скажите, среди песков пустыни он найдёт женщину, подобную мне? Всех красивых девушек давно превратили в рабынь и продали. Да и не замечала я, чтобы Кемаль к кому-то проявлял интерес…

От скуки хотелось лезть на стену. И я не придумала ничего лучше, как обыскать шатер. Думала, не найду здесь ничего, да и так и казалось поначалу. Только небольшие папки с устарелой проектной документацией лежали в одном из ларей.

Проект шахты. Делать мне все равно было нечего. Отыскав также карандаш, я провела расчёты.

Кто это составлял? Ну, явно не Кемаль и даже не шейх Асир. Тот силен только в шахматах. Если местные «математики», — то вообще бы рыли до сих пор лопатками. А то и вручную.

Я отставила расчёты в виде формул на полях документа. Какое мне дело, что скоро вся эта конструкция рухнет в песок? Пусть как можно скорее. И Кемаля под собой похоронит.

— Сайида? — в дверях показалась фигурка Амины. — Господин шейх велел приготовить ванну. И то, ты пожелаешь…

Она не смотрела на меня. Я закрыла папку и спрятала документы обратно. Найдет — ума не хватит понять, что это за арабески. А это сложные интегралы, если что.

— Господин вернулся?

— Нет, сайида. Он распорядился перед своим визитом в оазис. Но я пекла лепешки, а потом натирала полы в шатре хозяина, потому не могла прийти раньше. Прошу, не выдавай меня… я всю жизнь буду у тебя в долгу за то, что ты вступилась за меня и за Дубая.

— Вы не должны были страдать за мой проступок, — я кивнула на кровать рядом с собой. — Садись. Ты здесь в безопасности. Завари кофе и выпей со мной.

Амина как раз открыла лицо, и я заметила, что в её глазах до сих пор страх.

— Если мой господин узнает, он…

— Но шейх велел тебе выполнять мои указания, а он выше Мерхана. Не бойся. Хочешь, я увезу тебя с собой, когда все закончится?

— Сайида, — охнула Амина. — Ты выкупишь меня? Прошу, сделай это. Я с удовольствием буду служить тебе до конца своей жизни.

— Я сделаю все, что в моих силах. И не называй меня госпожой. Моё имя — Газаль. Амина — имя, что мать дала тебе при рождении?

В светлых глазах девушки промелькнула грусть.

— Нет. Меня зовут Мария.

— Как так вышло?

— Мой отец был польским учёным. Изучал диалекты, языки… Вот как мы оказались в том поселении. Я была еще совсем маленькой и почти не помню родителей. Их убили в одном из набегов. Добрая Этия удочерила меня. А потом пришли охотники за живым товаром…

История меня потрясла. Я ждала, пока Мария-Амина заварит кофе. Налить себе она не решилась, пока я не попыталась сама это сделать. Подобного она допустить не могла.

— Расскажи мне, — я тепло улыбнулась, — в какой оазис поехал шейх? Что там находится? Еще одно поселение?

— Нет, — Амина опасливо покосилась на вход. — Там останавливается его названная сестра, когда приезжает сюда. Мадина. Она воин, как и мужчины, но шейх Аль Мактум не зовёт её в поселение. Не всем по нраву.

— У Кемаля есть сестра? Вот уж новость!

Нет, ревность даже не коснулась меня, когда я впервые услышала о Мадине. Меня заполнили другие чувства, а именно — надежда и предвкушение.

Если я смогу поговорить с этой Мадиной, о которой даже Амина говорит с тщательно скрываемым, но восхищением, она наверняка мне поможет вернуться. Если женщина в таком месте смогла сохранить свободу и даже возвыситься над туарегами — мы явно найдем общий язык.

— Пей кофе, — Амина смотрела на меня, как на безумную. Такой реакции я понять не могла, но задумываться не стала. — И расскажи мне побольше об этой смелой Мадине…

День начал клониться к закату, а я так и не смогла собрать свои мысли в кучу, привести к общему знаменателю и вывести в аксиому.

Кемаль не вернулся. Если первую половину дня моё одиночество здорово скрасила Амина, рассказывая о нравах пустыни, о названной сестре Кемаля и своей нелёгкой жизни, то совсем скоро ей велели вновь приниматься за работу. Я, конечно, попыталась вступиться. Саид лишь головой покачал: не положено так. Конечно же, я была всего лишь рабыней шейха в глазах бедуинов. Но про себя решила точно — я не оставлю Марию, совсем не рожденную для такой жизни, здесь. Вплоть до того, что уподоблюсь падшим женщинам, которых в эмирате называли «эскортом», и которые готовы были стелиться ковром у ног Висама за смартфон дорогого бренда или бриллианты.

Хотелось верить, что Кемаль мне не откажет, если я попрошу купить её в качестве рабыни для себя.

Мне было, о чем подумать. Куда сильнее отсутствия похитителя, едва не загнавшего меня в стокгольмский синдром, был усиливающийся интерес вокруг персоны Мадины.

Зря шейх и его окружение думает, что рабы и прислуга не в курсе всего, что происходит вокруг. Амине было известно много. Может, что-то из этого было домыслами…

Я с удивлением посмотрела на свои ладони, в которые впилась ногтями с французским маникюром, казавшимся чужеродным среди абсолютных песков. Конечно, домыслы! Брат и сестра не могут быть близки перед Аллахом, как мужчина и женщина. Я даже сделала Амине замечание по этому поводу: собирая сплетни, включай собственную голову.