Данилов проследил за ее пальцем, указывающим на укромное место с краю стоянки у кустарника, с которого прекрасно просматривалась вся территория двора.

– Когда, говорите, они тут появились? – Сергей задумался: история выходила скверная.

– Вчера с утра. И стояла до вечера. Зять ко мне обедать ездит, работает рядом. И это место, – ее палец снова ткнул в сторону кустарника, – его! Он там всю жизнь машину ставит. А эти растопырились! Видал, хозяева! Хотела их разогнать, да зять не разрешил. Мать, говорит, ты на рожи их глянь! Рожи и правда о-го-го.

– И Филонов с ними дружит?

– Крутятся они всю дорогу возле ЖЭКа. Подвозили его на этой машине. И эти, и еще другие. В кабинет-то к нему идут как к себе домой. Сидим мы в коридоре, нет, им дела нету. Рожи бандитские! – Ее руки подрагивали, когда она поправляла кружево косынки на высокой прическе.

– Значит, появились они с утра?

– Да, часов с десяти.

– А уехали?

Женщина задумалась, нахмурив лицо. Но не вспомнила, достала телефон и принялась звонить сначала зятю, потом дочке. Они, оказывается, у нее не только обедали, но еще и ужинали после работы.

– А сразу после стрельбы и уехали, – аккуратно закрыла она крышечку мобильного. – Дочка говорит, что после того, как в подъезде отгрохотало, место зятя на стоянке и опустело. Только номеров-то мы не помним. Никто! – сказала как отрезала она. – Так-то, гражданин следователь… Тут еще разбираться и разбираться надо. Сашка-то не зря сегодня с утра все по нам шныряла. Не верит она, что дед убийца. Не верит…

Этого еще не хватало! Данилов вскочил со скамейки.

– Александра Воронцова решила самостоятельно разобраться во вчерашнем убийстве, я правильно понял? – Он встал, подбоченившись, перед женщинами. То ли на улице было душно, то ли от бешенства ему воздуха не хватало. – Она с утра ходила по квартирам и задавала вопросы, я правильно понял?!

Ответа не последовало. Все четверо молчали минут пять, озабоченно рассматривая разрисованный мелками асфальт под ногами. А потом у них вдруг стремительно появились всякого рода дела. Кто-то не доварил варенье из тыквы с курагой. Кому-то срочно потребовался именно этот рецепт. Кто-то так и не прокрутил мясо, а на ужин приедет дочка с зятем, тот очень котлетки ее уважает. Это женщина в кружевной косынке внезапно вспомнила о гастрономических пристрастиях своего зятя. Дама с огромными кольцами в ушах принялась тыкать пальцем в мобильник, и вид у нее при этом был чрезвычайно озабоченный.

– Черт знает что! – выругался Данилов им в спины, поочередно исчезавшие за железной подъездной дверью. – Ладно, не хотите по-хорошему, вызову повесткой…

Угроза не подействовала. Никто не вернулся. Он снова присел на скамейку, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке – утренний дождь сменился удушающе влажной жарой. Сейчас бы на море – тут же с сожалением вспомнил он загубленный отпуск. А вечером на рыбалку. А потом рыбку в котелок и… И набрал номер Игоря.

– Ну, что там у тебя?! – заорал он на Мишина, который ответил лишь с третьего раза.

– Ничего хорошего, товарищ подполковник, – тихо, почти шепотом, проговорил Игорек.

– То есть?!

– Не стрелял себе в голову Воронцов. Так получается.

– Ты чего мелешь?!

Данилов широко распахнутыми глазами уставился в задние фонари грузовой «Газели», вставшей поперек дороги для выгрузки. Как он, интересно, теперь поедет? До вечера будет торчать, пока дядя с лохматой головой в несвежей рубашке перетаскает в свой магазин коробки с товаром? Кажется, это он вчера привел внучку убийцы.

К слову, это вдруг взялось под сомнение. И кем? Игорьком Мишиным!

– Да я-то тут при чем, Сергей Игнатьевич? – испуганно принялся оправдываться Игорек. – Не нашли следов пороха на его руках наши патологоанатомы. Ни на левой, ни на правой!

– А на левой зачем искали, пистолет был в правой руке, – проворчал Данилов, вставая со скамейки и двигаясь в направлении к магазину – очень ему вдруг захотелось с дядей пособачиться.

– А доктор говорит, что по признакам старик был левшой. Все равно, конечно, требуется уточнить у родственников погибшего. Но… но следов пороха на руках не обнаружено, Сергей Игнатьевич. Как быть-то?

Данилов отключился. Он как раз подошел к машине, перегородившей проезд. И дядя с лохматой головой как раз вышел из магазина за очередной коробкой.

– День добрый, – с сурово сведенными бровями поздоровался Данилов. – Вам кто позволил преграждать проезд?

– Твою мать… – едва слышно выругался мужик и швырнул коробку с товаром обратно в кузов. – Никого же нет!

– Я есть!

Данилов сцепил зубы. Внутри все разрывало от злости. Бытовой конфликт, который ему надлежало деликатно замять для средств массовой информации из уважения к покойному, превращался в премерзкое преступление. Там могло быть десятка три подозреваемых. Включая друзей небезызвестного всем Филонова, а также и всех тех, кому было известно о конфликте Лопушиных и старика Воронцова. Кого арестовывать?!

Тут еще хозяин магазина со своей машиной!

– Извините, гражданин следователь, – миролюбиво улыбнулся лохматый мужик и полез в кабину со словами: – Я сейчас отгоню.

Данилов и не подумал вернуться к своей машине, оставленной возле пустующей теперь скамейки. Вцепившись в пряжку ремня обеими руками, он наблюдал, как «Газель» нагло перепрыгивает через бордюрный камень передними колесами, мнет кустарник передним бампером и останавливается, все равно не давая никакой возможности проехать его машине.

– И чего?! Как я поеду?! – заорал на него Данилов. – Чего, другого способа нет для выгрузки?!

– Нет. – Мужик встал перед ним с виновато опущенной лохматой головой. – Все уж продумал, никак не выходит. С какой стороны не подъеду, все равно я всем помеха.

– И вчера выгружался? – Данилов посмотрел на время: было половина пятого.

– Да.

– В это же время?

– Так точно, гражданин следователь.

– Никого подозрительного не видел?

– В каком смысле? – Несимпатичное лицо Ломова позеленело от волнения и вытянулось, сделавшись похожей на незрелую дыню. – В смысле, подозрительного?

– Ты ведь тут всех почти знаешь, так? В этом доме, – Данилов показал на дом старика Воронцова. – И в этом, – он кивком указал на Сашин дом.

– Нет, незнаю! – Его голова заметалась из стороны в сторону. – Кого я тут могу знать-то?! Мало с кем знаком.

– Но покупатели-то к тебе ходят всегда одни и те же. Так?

– Ну… Вроде того. Кто за чем.