Вика молча кивнула на слова подруги и, приложив палец к губам, тихо произнесла:

— Родители часто пытаются защитить нас от мира, но иногда забывают, что мир внутри нас куда опаснее. Этому миру стоило бы быть осторожнее и уважительнее с нами.

— Капец, ты дерзко сказала, — опешила Маша, глядя на подругу так, словно видит ее впервые.

Вика хотела что-то ответить на это, но ее взгляд замер на блестящей глади прибрежных вод. Она прищурилась, вглядываясь в горизонт, и резко указала туда рукой, мгновенно сменив тему разговора:

— Смотри-ка, вражеские корабли исчезли, словно их и не было.

— Что-то здесь нечисто. Корабли не могут просто так исчезнуть… Если только их не превратили в щепки, — Маша насторожилась, сердце ее забилось быстрее.

И в этот момент лес впереди них словно ожил: вековые деревья сначала закачались, а затем стали падать одно за другим, будто кто-то гигантскими руками выдирал их с корнем. Ветер донес до них звуки битвы оттуда: звон стали, яростные крики, треск ломающихся стволов.

— Ого! Кто же там такой устраивает подобный хаос? Деревья летают, как спички! — сестра Добрыни широко раскрыла глаза, надеясь, что этот неведомый силач на их стороне, а не наоборот.

— Понятия не имею, — Вика загадочно улыбнулась. — Может, какой-нибудь лесной дух решил повеселиться? Или это Добрыня решил, что лес — отличное место для перестановки.

— Ты что-то недоговариваешь. Знаешь больше, чем говоришь? — Маша бросила на нее пристальный, подозрительный взгляд.

— Я? Что я могу знать? Я всего лишь верная подруга, которая не лезет в чужие дела, — Вика хитро прищурилась, уголки ее губ изогнулись в лукавой улыбке.

— С тобой невозможно разговаривать серьезно, ты всегда превращаешь всё в загадку, — Маша нахмурилась, продолжая испытующе смотреть на подругу.

— Жизнь сама по себе загадка, — парировала Вика. — А мы лишь пытаемся её разгадать, иногда окольными путями. Давай лучше внимательно понаблюдаем за обстановкой, и, если повезет, удастся разглядеть что-то важное.

Они обе перекусывая бананами и переговариваясь, не спускали глаз с горизонта больше, стараясь понять, стоит ли волноваться или пока все не так плохо.

Так прошло около двадцати напряженных минут, наполненных эхом битвы и мыслями, роившимися в голове Маши, как беспокойные пчелы. Наконец, перед ними неожиданно возник сам Добрыня. Он уверенно подошел к ним, стряхивая с плеч пыль и мелкие веточки:

— Ну как вы тут, девчонки? Не скучали?

— А ты как думаешь? Сидели тут, ждали, пока там лес в щепки превращался, а тебя, как назло, не было рядом в тот момент, — Маша скрестила руки на груди, притворно недовольная, но в ее глазах блеснула радость.

— Да, лес жалуется, что кто-то ломает его без разрешения. Не знаете, кто бы это мог быть? — Вика усмехнулась, бросив на него лукавый взгляд.

— Понятия не имею. Может, ветер шалит? Или лес решил немного прогуляться, — Добрыня вытер пот со лба и добавил с серьезным видом: — Кстати, здесь становится небезопасно. Нам нужно уходить и помочь остальным. Враги то отступают, то наступают — могут предпринять что угодно. Лучше быть наготове.

Никто не стал с ним спорить. У Маши с Викой от нетерпения начиналась аллергия… Аллергия на отсутствие сражений.

* * *

Я проводил младшую сестру и Викторию к другой группе студентов, которые зализывали раны после недавнего столкновения с пиратами. Их лица были покрыты пылью и местами кровью, а в глазах читалась усталость. Я оставил девчонок там, ведь врагов поблизости не наблюдалось. В этот момент остров казался мирным в этой части, словно затишье перед бурей. Хотя, если учесть, как он теперь выглядит, больше он походил не на райский уголок, а на полигон для военных испытаний.

Однако, пока я устраивал девушек, почувствовал гравитацией, что к моей пещере движутся вооружённые люди. Им же хуже… Я помчался туда один, не задумываясь о последствиях, ведь для меня их не будет.

Когда я, после своей стремительной пробежки, достиг пещеры, они уже были внутри. Их голоса эхом разносились из глубины, словно сама пещера жаловалась на незваных гостей.

Я не колебался ни секунды: активировал свою способность управлять гравитацией и обрушил вход, погребая их под тоннами камней.

— Отличная работа! — похвалил я сам себя, чувствуя, как адреналин разливается по венам.

В такие моменты я понимал, что мои способности — не просто Дар, а нечто большее: возможно, компенсация за весь мой труд в юности. Ведь я сам превратил свой Дар в настоящий огранённый алмаз, и в этом нет сомнений.

Но не об этом речь: меня волновали противники, а их уже оставалось совсем мало, но те, кто остались, были сильны в магии. И не просто сильны, а первоклассные мастера. Не выпуская этого из головы, я вернулся обратно к студентам, и туда уже подтянулись другие группы. Кажется, остров собрал нас всех вместе для финального акта этой абсурдной пьесы.

По разговорам в этой сплочённой группе, где больше всех выкрикивала боевые лозунги моя сестра, я понял, что настрой у всех был решительный: они приняли решение добить наших противников окончательно. Я тоже внёс свою лепту в обсуждение:

— Предлагаю отправиться на пляж тем, кто готов к таким нешуточным сражениям, — сказал я, оглядев лица собравшихся. — На пляже мы и расквитаемся с пиратами: это будет подходящее место для решительного удара.

Некоторые выглядели немного испуганными, другие сослались на лёгкие ранения и предпочли остаться. Но кто-то честно признался, что не хочет ввязываться в это.

— Знаете, у меня аллергия на пули и клинки, — сказал наш юный журналист, пожимая плечами. Что ж, чувство самоиронии у него, похоже, есть.

Это было разумное решение с их стороны. В конце концов, не всем дано быть героями боевиков. В итоге, включая меня, на пляж отправилось двадцать самых молодых и сильных студентов.

Мы шли сквозь джунгли, где каждый шорох мог быть предвестником опасности. Пляж встретил нас яркими красками заката и шумом волн, которые словно пытались предупредить о надвигающейся буре. Ветер играл в кронах пальм, а солёный запах моря наполнял лёгкие, придавая сил для предстоящей битвы.

На пляже нас поджидало около тридцати врагов: их лица были суровы, а глаза блестели предвкушением битвы. Среди пиратов выделялся явный главарь — высокий мужчина с козлиной бородкой и стальными глазами. Его фигура напоминала скалу — непоколебимую и грозную.

— О-о-о, детишки