Хельги-ярл усмехнулся. Ну да, будут викинги вести себя осторожней, как же! Хорошо, голову такому советчику сразу не проломили, видно, уважали Ирландца, ну а тот-то что же, совсем забыл у себя в Лейнстере обычаи северных людей? Иначе б с чего такое советовал. Осторожнее… Тьфу!

— Я попросил Торольва, чтобы послал мальчишку к этому… Лосю, — бросив быстрый взгляд на ярла, нарочито безразлично произнес Конхобар, и Хельги одобрительно кивнул. Мальчик вернулся быстро — не так и далеко жил этот Онфим Лось, которого в доме Торольва многие знали. Как же, знаменитый кузнец, не раз и не два чинили у него оружие!

Молодой ярл задумался, обхватив голову руками, как уже не раз делал в прошлом. Думай, Хельги-ярл, думай! Шевели мозгами… И снова, как тогда, зазвучал в голове далекий, быстро приближающийся шум. Гром, вой и скрежет становились всё громче, всё ужасней, невыносимей. Нет, невыносимо больше, нет… Какой-то невероятной белизны дом возник вдруг перед закрытыми глазами молодого ярла, ослепительно белый, какие-то люди в светло-зеленых одеждах и круглых смешных колпаках столпились вокруг. Зачем? И что они держат в руках? Что-то нестерпимо блестящее. Оружие? Нет, вроде бы непохоже…

Видения кончились так же внезапно, как и начались. Очнувшись, Хельги почувствовал, как в голову его словно бы хлынули мысли. Всё то, что он видел сегодня — отдельные фразы, события, люди, — складывалось постепенно в стройную систему. Хельги-ярл еще не знал, когда придет догадка, но уже ждал ее прихода, как рыбак ждет клева крупной рыбы. Он даже начал рассуждать вслух, стремясь опереться на помощь Ирландца и Никифора.

— Племянница кузнеца — Велесово капище — в капище вообще нет девок… А где тогда девки? Ха! Да я ж их видел сегодня собственными глазами! Молодые девчонки-красавицы прятались от каких-то мужчин, видимо родственников. А потом они куда-то свернули… свернули… Куда ведет улица от дома Вячки-весянина?

— К реке, — уже о чем-то догадываясь, тихо ответил Ирландец.

— Так… А зачем Радимир, Снорри и этот Лось заходили на постоялый двор? С чего бы это они там так орали? Чего хотели от хозяина? Может, он когда-то напоил их кислым пивом, нет? И я думаю, что нет. Их туда привели, к корчме. И привел этот кузнец, Онфим Лось. А что искал Онфим Лось? Правильно, племянницу… как ее… Ладиславу. И Ладиславу не одну, а в числе других девок. Кто ж на ночь глядя поплывет за реку — а они ведь поплыли, иначе зачем брали лодку? Без подруг? А почему кузнец искал девок именно на постоялом дворе? Не думаю, чтобы молодые девчонки ходили на постоялый двор, там ведь народ ушлый — лишат невинности, кто потом замуж возьмет? Да и родичи девок давно б тогда этот постоялый двор спалили, ежели б его хозяин, Ермил Кобыла, чем-то таким промышлял, верно? Невыгодно это Ермилу, чревато. Значит — не он. А кто на постоялом дворе давно проживает? Узнать бы!

— И узнавать не надо. Хазарский купец Вергел с воинами, слугами и прочим скарбом, — ответил Никифор. — А ведь молодые красивые девушки — очень неплохой товар, очень, — произнес он уже тише.

— Нет, не думаю. — Хельги отрицательно покачал головой. — Вергел этот еще не раз сюда явится, зачем же ему воровством девиц заниматься? Опасно это и для чести его убыточно.

— А вот если не сам Вергел…

— Молодец, Ирландец! Именно! Не сам купец, а кто-то из его слуг, не из простых, а, скорее, помощник… Сколько у хазар кораблей? Пять судов? Однако есть где спрятать от зоркого хозяйского ока. А как подальше отплывут — уже легче, скажет, мол, давно купил.

— И слуга этот не первый день девок скупает, — выслушав ярла, добавил Ирландец. — Ведь кузнец это откуда-то узнал? Значит, слухи уже ходили. А поскольку его племянницу у хазар, по-видимому, не нашли…

— Тогда они переправятся за реку! — Хельги стукнул себя кулаком по коленке. — Ведь о том, что какой-то рыбак дает каким-то девицам лодку на ночь, узнали и Радимир, и Снорри, а теперь и мы знаем. А что знают двое — знает и свинья. Значит…

— Драккар!

— Нет. Он хорошо заметен. А я думаю, те, кто на том берегу, наверняка выставят караульщиков. Лодка. Небольшая. Лучше — три. Возьмем с собой еще воинов…

— Ты в них так уверен, ярл? Сам же сказал — что знают двое…

— Ты прав, Ирландец! Значит — только мы втроем… И не думаю, чтоб там было опасно. Вряд ли девицы выставляют охрану из вооруженных воинов. Надеюсь, у Торольва есть лодки?

Найден подкрался к поляне незаметно. Давно уж высмотрел с реки, как хоронятся за деревьями девчонки, как прячут в тростнике лодки, сам быстренько спрятал свою, да не рядом, а отплыл подальше, не поленился, потом лесом, лесом. Шел осторожно, да всё себя спрашивал — а та, черноокая, пришла ли? Вот и поляна. Озеро, серебряное от отражающегося в нем неба. Оранжевые языки пламени, стелющийся по воде дым. И девичьи песни!

Найден подобрался ближе. Молодые девчонки числом с десяток — в одних рубахах, с венками на головах — водили хоровод вокруг старой березы и пели:

Береза моя, березонька,

Береза моя белая,

Береза кудрявая!

Мы идем, идем к березе!

Мы идем, идем к березе!

Ты не радуйся, зелен дуб!

Ты не радуйся, зелен дуб!

Не к тебе идем мы гулять!

Не к тебе идем мы гулять!

Найден невольно пропел вполголоса последние строчки. Песня была веселая, радостная, как и звонкие девичьи голоса. Походив вокруг березы, девушки подошли к озеру и, разом скинув рубахи, со смехом попрыгали в воду. Полетели брызги, послышался веселый смех. Найден, не отрываясь, смотрел на черноокую. Пришла, пришла всё-таки… Как бы вот выйти, познакомиться? Нет, лучше на обратном пути. Парней-то, похоже, здесь вообще нет. Или остались у берега — охранщиками?

Накупавшись, девушки, как были, нагие, принялись прыгать через костер и петь песни про Яшу-Ящера, что живет в омутах волховских, в жертву ему раз в год белую кобылу приносят. А тут девчонки гадали. Брала каждая из костра головню и бежала подальше в лес, покуда головня не погаснет. А как погаснет, на том месте девушка внимательно осматривалась вокруг, и на что взгляд падал — то с собой и несла к озеру: лист упавший — так лист, ветку — так ветку. Иная и гриб боровик с собой тащила, и папоротник. Как уж они там дальше гадали, Найден не видел. Одна из девчонок — светловолосая — побежала с горящей головней в его сторону. Белая рубаха с вышитым воротом развевалась парусом между деревьями, цеплялся за сухие иголки. Найден стоял не дыша. И вдруг услышал, да нет, скорее, почувствовал легкий шорох прямо за своей спиной. Не успел оглянуться, как что-то темное метнулось мимо него. Человек! И не один — двое! Накинулись на несчастную девчонку, повалили наземь, в рот — кляп, связали — та и пикнуть не успела, только, изловчившись, ткнула головней наугад — один из лесных татей вскрикнул, видно, попала девка прямо в морду! Пострадавший налетчик пнул девчонку в бок и огляделся. Найден уже хотел было вступиться, выскочить, хоть и безоружный, закричать… да крик комом застрял в горле! Он узнал обоих. Кругломордого чернявого Истому и вислоусого варяга Альва. Тех, на чьих руках была кровь жертв в Перуновом капище. Они что, и сюда пришли? Пришли за ним, Найденом? Нет, похоже, за девушками! И на одной, видно, не остановятся. Вон, привязали ее к дереву, размотали аркан, переглянулись и осторожно пошли к озеру. Ах вы, гадюки ползучие! Весь страх улетучился из груди Найдена. Схватив с земли подходящую лесину, он с криком побежал вслед за татями.