Итак, если вы спросите меня, составляли ли датчане с их многовековой историей открытого пренебрежения нашей территориальной целостностью угрозу для нашей национальной безопасности, я думаю, что могу со всей непредвзятостью ответить вам: да, составляли. И именно поэтому я сегодня вечером дал пропорнографическому правительству Копенгагена ясно понять, что я не намерен отвечать на новые угрозы нашей территориальной целостности, нашей чести или нашему идеализму слезливыми дипломатическими протестами. И для того, чтобы занимаемая мною позиция не оставляла места для каких бы то ни было сомнений, я приказал привести расквартированную в Германии Седьмую американскую армию в полную готовность с тем, чтобы она заняла боевые позиции вот здесь (тычет указкой), на пятьдесят пятой параллели, то есть на границе между Германией и Данией. И я заверяю вас, мои дорогие американцы, как заверил пропорнографическое правительство Копенгагена и как заверил бы родовой режим Красных в одиннадцатом веке, если б уже тогда был вашим Президентом, что я без малейшего колебания направлю сегодня наших доблестных американских солдат через границу и вглубь датской территории, если это потребуется для того, чтобы предотвратить сражения между нашими детьми и потомками Эрика Красного, которые грозят развернуться на улицах (несколько раз тычет указкой) Портленда, Бостона, Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора, Вашингтона, Норфолка, Уилмингтона, Чарльстона, Саванны, Джекоснвилла, Майами, Ки-Бискейна и, конечно, населенных пунктов запада.

Так вот, несмотря на то, что Шестой флот эффективно изолировал Данию от всего остального мира, несмотря на всю эффективность угрозы оккупации со стороны Седьмой американской армии, факт остается фактом — датский народ пока еще не увидел на своей земле ни одного вооруженного американского солдата. Вопреки всем нелепым слухам, которые безответственно сеют падкие до сенсаций паникеры из средств массовой информации, факт, повторяю, остается фактом — в настоящую минуту (сверяется с часами) внутри Дании наши войска отсутствуют — там нет ни боевых частей, ни даже военных советников датского антипорнографического Сопротивления, рассматриваемого многими в качестве законного датского правительства в изгнании.

Какие бы сообщения об американском вооруженном вторжении на территорию Дании вы ни слышали, они являются категорически лживыми и представляют собой намеренное искажение фактов.

Истина такова: осуществленная лишь несколько часов назад, в полночь по датскому времени, высадка нескольких тысяч храбрых американских морских пехотинцев на датскую территорию является не военным вторжением, но освобождением из-под датского ига исторического сооружения, в течение нескольких столетий остававшегося святыней для говорящих по-английски людей всего мира и, в частности, для американцев.

Речь идет об освобождении города Эльсинора, в котором находится крепость, известная туристам под названием «Замок Гамлета». После многих веков оккупации города датчанами, эксплуатировавшими эту крепость в качестве приманки для туристов, и город, и замок, обязанные своей славой исключительно Вильяму Шекспиру, величайшему писателю во всей истории Англии, занятого нынче ночью американскими солдатами, говорящими на языке бессмертного барда.

Давайте еще раз взглянем на карту. Вот здесь, на побережье, примерно в тридцати пяти милях от столичного Копенгагена, находится Эльсинор. Вследствие его близости к столице, он на протяжении двух веков считался хорошо охраняемым и неприступным. И тут мы должны отдать должное и нашей разведке, и нашим доблестным морским пехотинцам — в полночь американским войскам удалось высадиться на берег и под прикрытием темноты изгнать из замка иностранных захватчиков, не произведя при этом ни единого выстрела.

Я могу с чувством глубокого удовлетворения сообщить вам: дежурный охранник Эльсинора был настолько застигнут врасплох, что когда его подняли с кровати стуком в ворота замка, он вышел к ним в одной пижаме и широко открыл их, предоставив нашим доблестным морским пехотинцам возможность в считанные минуты разбить его наголову и овладеть плацдармом. Охранник, оказавшийся единственным иностранным захватчиком, в тот час присутствовавшим в замке, был вместе с его туристскими путеводителями взят под стражу, в настоящее время он находится в знаменитой башне замка и подвергается интенсивному допросу в соответствии с правилами, сформулированными в Женевской конвенции, которую с чувством глубокого удовлетворения подписала также и наша страна.

Сразу после освобождения Эльсинора я направил пропорнографическому правительству Копенгагена коммюнике, с абсолютной ясностью указав в нем, что наши действия ни в коей мере не направлены на подрыв национальной безопасности какой-либо страны, в том числе и Дании. Любое правительство, которое сочтет возможным использовать эти действия в качестве предлога для ухудшения отношений с Соединенными Штатами, поступит так под собственную ответственность, мы же, со своей стороны, сделаем соответствующие выводы.

Кстати, скажу в этой связи, что если датская армия предпримет попытки нападения на наших морских пехотинцев или прибегнет к каким бы то ни было средствам для вытеснения их из «Замка Гамлета», то представители всех слоев населения Америки — профессора и поэты, домохозяйки и дорожные рабочие — воспримут ее действия как прямое посягательство на наше национальное достояние. В этом случае у меня не останется иного выбора как, прибегнув к самому массированному из воздушных налетов, какие когда-либо видел европейский город, нанести ответный удар по расположенному в Копенгагене памятнику Гансу Христиану Андерсену.

Я сознаю, что в результате принятого мною решения освободить Эльсинор из-под ярма чужеземного владычества американскому народу придется услышать пораженческие разговоры, сомнения, высказываемые многими хорошо всем известными специалистами по манипулированию общественным сознанием. Но позвольте мне сказать этим пораженцам, этим сомневающимся: если бы Датское государство, ныне или в будущем, попыталось оккупировать Миссури Марка Твена или восхитительный Юг «Унесенных ветром», овладеть ими с той же жестокостью, с какой оно столько столетий владело «Замком Гамлета», я бросил бы морских пехотинцев на освобождение Ганнибала, Атланты, Ричмонда, Джексона и Сент-Луиса, испытав при этом колебания, не большие тех, которые могли бы сегодня воспрепятствовать освобождению Эльсинора. И я твердо уверен, что подавляющее большинство населения Америки поддержало бы меня в той ситуации, как поддерживает в этой.

По счастью, однако, у меня есть теперь основания для веры в то, что не только нашим детям, но и детям наших детей не придется больше кровью своей защищать исторические литературные памятники их родной земли от набегов, организуемых Датским министерством туризма, и все из-за того, что мы, их родители, не сумели выполнить наш долг перед ними в какой-то замшелой рыбачьей деревушке, лежащей за тридевять земель от нас.

Итак, следующая наша цель — Копенгаген. Перед ним две возможности. Либо датчане проявят по отношению к нам дипломатическую вежливость, о чем мы их и попросили, действуя строго в рамках международного права; либо они в ответ на наши просьбы будут по-прежнему демонстрировать непреклонность, воинственность и пренебрежение, ставшие изначальной причиной теперешнего противостояния.