Скромные покои Многоликой оказались пусты. Одинокая свеча догорала напротив большого зеркала, свет постепенно таял в утренних лучах солнца. На полу блестел и переливался алмазной крошкой песок. Я неосознанно коснулся клавиш рояля и опустил крышку. Многоликая была затворницей и редко покидала свои комнаты. Может, ей захотелось подышать свежим воздухом? Или она знала, что я захочу с ней сделать после подобной выходки и решила не искушать Судьбу?

* * *

Из столовой снизу доносились соблазнительные ароматы выпечки и свежесваренного кофе. Я вспомнил, что за прошедшие сутки почти ничего не ел. Увы, перед завтраком, у меня оставалось еще одно незаконченное дело.

В резиденции навели порядок. Я на секунду остановился и задумался о том, что всех этих смертей можно было избежать. Ведь это было во власти Многоликой. Одно ее слово могло предотвратить нападение. Но она не сказала его, а напротив, была замешана в этом. Она виделась с ним, с тем заклинателем. Желание оторвать ей голову резко возросло. Почему я не сделал этого в нашу последнюю встречу, а как идиот, слушал ее басни?

По пути в столовую я заглянул в кабинет, где не спешили прибираться. Прохладный утренний воздух, проникал через разбитое окно и подействовал на меня успокаивающе. Книги были разбросаны по полу, но шкаф стоял на своем месте. Со стороны невозможно было определить, что за ним находится тайный проход. Я всегда знал о его существовании, но никогда не интересовался тем, что там хранится. Я подошел к противоположным стеллажам, которые остались не тронутыми. Пробежавшись взглядом по потертым корешкам, снял с полки нужный альбом.

* * *

Горячий кофе пришелся кстати. Большой обеденный зал, казалось, не затронуло все произошедшее. Стол, за которым могло вполне расположиться пятнадцать человек, был накрыт, как подобает. Но кроме меня никто не спешил на завтрак. Чему я был несказанно рад. Какое-то время, я просто листал альбом, рассматривал старые фотографии и, предаваясь воспоминаниям, не заметил, как кто-то подошел сзади.

— Я так волновалась! — Катерина обняла меня за плечи.

От неожиданности, я едва не пролил кофе на брюки.

— Кэт! Сколько раз я тебе говорил, не подкрадывайся ко мне так!

— Не будь букой, Гаррет.

Принцесса поцеловала меня в щеку и, придвинув стул, села рядом, с интересом заглядывая в альбом.

— Ты ни капли не изменился, — она указала на фотографию почти тридцатилетней давности. — А это дядя Лиам, да?

Лиам — младший брат Лайнела. Он был моим подопечным до Кэт. Принц погиб в автокатастрофе, которая произошла за четыре года до рождения принцессы. Долгие годы я винил себя в его гибели. Глупая смерть, которой можно было избежать, окажись я тогда рядом.

— Да, это он, — подтвердил я.

Страх из видения-сна, подобно гадюке извивался внутри и жалил. Будь проклята эта Многоликая! Где она, когда так нужна?

— Жаль, что мне не довелось его узнать, — в голосе подопечной звучало искреннее сожаление.

Я вздохнул и закрыл альбом, а Катерина неожиданно ахнула и взяла меня за руку.

— Что произошло?

— Кошмар приснился, — произнес я себе под нос, но Кэт меня не слушала.

Слабо, но я все же ощутил магию. Она почти мгновенно сплела заклятие «Лунной сети», и раны под браслетами стали затягиваться на глазах.

— Спасибо.

— Если бы я могла, я сняла бы с тебя эти железяки.

— Сдается мне, Рагнар думал об этом, оттого и перестраховался, — подметил я, доливая кофе в чашку и размешивая сахар. — Кстати, где он, я бы хотел с ним поговорить.

— Понятия не имею. Они с отцом уехали рано утром, — принцесса нахмурилась. — Я сама хотела поговорить с отцом, — она осеклась и неуверенно посмотрела на меня. — Праздник. Не думаю, что проводить его — хорошая идея.

— Или кто-то не желает встречаться с троюродным кузеном? — поддел я Кэт и хитро улыбнулся, а заклинательница лишь опустила взгляд.

— И это тоже, — не стала увиливать она. — Гаррет, это неправильно, как отец может думать о помолвке с ним!?

Я взял Катерину за руку.

— Послушай, мне это тоже не по душе. Но если помолвка спасет твою жизнь и сохранит единство ковена, то каким бы он ни был... — запнувшись, попытался быстро вспомнить имя родственника Кэт. Его семья входила в клан Рималли.

На фоне происходящих событий, я совершенно забыл обо всем.

— Шон, — напомнила моя подопечная. — Шон Крейн.

Речь о помолвке Катерины шла давно. На празднике в честь совершеннолетия принцессы Лайнел собирался объявить об этом.

Новоиспеченный жених не имел права встать у руля власти, но брак мог удержать ковен от распада после смерти короля. Пока не родится наследник, Совет Верат возглавит Рофтон. Только так можно сохранить шаткое равновесие. Если ковен будет един, на жизнь принцессы не посмеют посягнуть. Но как все обернется, никто не знал.

На мгновение мысли вновь вернулись к Многоликой. Я послал в ее адрес очередную порцию проклятий и вернул внимание к Кэт.

— То, каким бы ни был этот Шон, — повторил я. — Придется смириться.

Она сжала мою ладонь.

— Наверное, ты думаешь, что я жуткая эгоистка, — не поднимая головы, побормотала она, а я коснулся ее подбородка.

— Отнюдь, принцесса. Я бы тоже воспротивился.

— Как думаешь, я смогу его полюбить?

— Откуда же мне знать. Быть может со временем...

Катерина крепче стиснула мою руку.

— А ты любил кого-то после Амелии? — прошептала она и потупила взор. — Прости, мне не стоило спрашивать.

— Нет, все в порядке.

Меня давно не задевали подобные вопросы. Я прожил слишком долго, все мои чувства были погребены под прахом веков. Очень глубоко.

— Дело в том, что... — я задумался, как лучше донести до Кэт свои слова. — Зверь не способен любить. Он берет то, что пожелает, и это всегда заканчивается плохо.

Катерина хотела спросить что-то еще, но так и не успела. Позади послышались шаги.

— Мари! — принцесса поспешила к дверям. — Как я рада тебя видеть!

Резкий всплеск магии, заключенной в браслеты, острыми лезвиями полоснул по коже. Ложка со звоном упала на пол. Я выругался сквозь зубы, наклонился, чтобы поднять ее и повернулся.

— Я смотрю, мои вещи подошли.

— Спасибо, Катерина, — благодарно улыбнулась Марилли.

— Зови меня просто Кэт, — отмахнулась моя подопечная, и потянула девушку к столу.

Я замер и смотрел на Марилли, будто впервые. Ощущение наподобие того, что возникает, когда смотришь на яркий свет. Всего пару мгновений, но потом еще долго не можешь нормально видеть.