– Спокойной ночи, мой мальчик, – прошептала она ему вслед.

Едва Джулия вошла в спальню, как снова почувствовала тошноту, и еле успела добежать до ванной. Ее вырвало, и она в изнеможении присела на край ванны. Сердце заколотилось от страха. Похоже, болезнь не оставляет ее. Несмотря на заверения врачей, в том числе и Гермеса, она нездорова, это ясно. Недаром же ее заставляют каждые три месяца проходить полное обследование, сдавать анализы, делать маммографию. Если бы медики сами верили в то, что говорят ей, они бы оставили ее в покое.

Стуча зубами от внезапно охватившего ее озноба, Джулия вернулась к себе и легла. Потушив свет, стараясь ни о чем не думать, она стала терпеливо ждать, когда придет сон.

Как и всегда, Джулия проснулась от привычных шумов: хлопнула входная дверь, скрипнули ставни, которые открывала Амбра, в ванной комнате Джорджо зашумела вода. Джулия прислушалась к его тяжелым, совсем как у Лео, шагам. После душа он не зашел к ней поздороваться, а спустился вниз, на кухню.

Решив, что пора вставать, Джулия резко спустила ноги. Она хотела увидеться с Джорджо до того, как он уйдет из дома. Она забыла о ночном приступе, и, когда тошнота внезапно вернулась, комната поплыла у нее перед глазами. Джулия бросилась со всех ног в ванную, и ее снова вырвало.

Глядя в зеркало на свое бледное лицо, на темные круги под глазами, она снова почувствовала страх. Страх перед болезнью, которая никуда из нее не уходила, а лишь затаилась на время, поджидая своего часа.

Когда зазвонил телефон, Джулия бросилась к нему с отчаянной надеждой. Конечно, это Гермес, он же обещал позвонить утром.

– Гермес, мне плохо! – крикнула она в трубку.

– Что с тобой? – испугался Гермес.

Джулия рассказала ему все и с тревогой спросила:

– Скажи честно, это опасно?

– Скорее всего ничего страшного. Похоже на интоксикацию или на стресс. Последнее время ты так волнуешься за Джорджо, вот у тебя и сдали нервы. Успокойся и езжай в клинику к Пьерони. Я сейчас ему позвоню.

Гермес говорил ласковые слова, старался ее успокоить, но ему это не удалось.

Через полчаса Джулия уже была в кабинете профессора Пьерони, где ее встретила медсестра.

– Профессор будет минут через сорок, синьора де Бласко, а пока он просил, чтобы мы с вами занялись анализами.

– Проклятие, опять анализы! – рассердилась Джулия. – Сколько можно?

– Без анализов невозможно поставить диагноз, – терпеливо сказала медсестра. – Надо проверить кровь и мочу. Профессор Корсини предполагает, что вы чем-то отравились.

Действительно, почему она сама об этом не подумала? Грибы! Ведь вчера у Рибольди подавали на ужин ризотто с грибами.

Она вся извелась в приемной профессора, пока ее принял наконец Пьерони.

– Рад вас видеть, дорогая Джулия! – широко улыбаясь, сказал он.

– Как мои дела? – дрожащим голосом спросила Джулия. – Вы что-то определили?

– С вашими анализами все в порядке, хотя выглядите вы неважно.

– Что же со мной такое, профессор? – В глазах Джулии застыл страх, она с трудом сдерживала слезы.

– Ничего, абсолютно ничего. Вы здоровая женщина и скоро будете матерью.

– Буду… кем?! – Джулия решила, что ослышалась.

– Вы беременны, Джулия, для вас это новость?

Ванна под золото была в форме морской раковины. Марта лежала в ароматной воде, вспененной струями гидромассажа. Подняв голову, она посмотрела через стеклянный потолок на черное, усеянное звездами небо.

Ее теперь часто посещали мысли о смерти. Что там, за чертой, по другую сторону? Если бы это знать, можно было бы уйти не раздумывая, но тайна пугала, и Марта прекрасно понимала, что ей никогда не хватит мужества добровольно расстаться с жизнью.

За свои сорок семь лет она пережила много взлетов и крушений. В том мире, который окружал ее, царил циничный расчет; там не было места ни верной любви, ни дружбе, ни спокойной, достойной уважения старости.

Вилла, где сейчас проживала Марта, находилась в Антибе и принадлежала Джеймсу Кенделлу, модному специалисту в области пластической хирургии. Приглашенный им знаменитый французский архитектор обставил ее с таким размахом, какой могли позволить себе только фараоны. Сохранившиеся на стенах ванной комнаты фрески восемнадцатого века сочетались здесь с голубым мрамором, инкрустированным лазуритом и бирюзой; краны в форме крылатых драконов слепили глаза золотым блеском. Вся эта роскошь, поразившая когда-то воображение Марты, теперь приелась и не вызывала ничего, кроме скуки. Несмотря на взбалмошность, первая жена Гермеса Корсини не была дурой и с годами стала безошибочно отличать подделки от подлинников.

Она протянула руку и налила себе немного шампанского из стоящей на краю ванны бутылки. Сделав глоток, с отвращением поморщилась. Шампанское было теплым, выдохшимся, неприятным на вкус. Марта подумала, что это даже хорошо – удивительно, как только печень ее еще цела после всего выпитого ею алкоголя.

Поднявшись во весь рост в золотой раковине, Марта вышла из пенящейся воды, точно Афродита, и, накинув халат, устало ступая по мягкому ковру, подошла к большому овальному зеркалу. Сев напротив него в кресло, она подумала, что и сама стала как выдохшееся шампанское.

Марта была дочерью медицинского светила Аттилио Монтини, который, после того, как она уехала за границу, оставил хирургию и жил теперь безвыездно на одной из своих загородных вилл. Ее бывший муж, Гермес Корсини, кажется, навсегда вычеркнул ее из своей жизни. Впрочем, это неудивительно: после грандиозного скандала, сопровождавшего их развод, воспоминания о жене вряд ли доставляют ему большое удовольствие. Даже дочь Теа – и та ее игнорирует.

Что же касается Джеймса Кенделла, с которым они уже несколько месяцев жили вместе, – более бесцветной личности и представить себе было невозможно. Даже его миллиарды, заработанные на богатых клиентках, не могли компенсировать чувства невыносимой скуки, возникающей у Марты каждый раз, как только он открывал рот.

Сегодня звезды и темное небо навевали почему-то много воспоминаний и невеселых мыслей. Марта подумала, что Джеймс уже должен был приехать из Парижа и, наверное, поджидает ее на борту «Наутилуса», своей великолепной яхты. Он, конечно, недоумевает, почему ее нет, ведь уже полночь, а завтра с утра они отправляются в круиз по Средиземному морю.

Ничего страшного, она скажет, что была в Монте-Карло, играла в рулетку. Джеймс поверит. Он настолько самонадеян, что ему и в голову никогда не придет мысль о коварстве, обмане и, тем более, измене.

Телефон в ванной тоже был в форме раковины. Марта собралась позвонить Джеймсу и наврать что-нибудь невероятное, хотя и вполне правдоподобное, но после некоторых колебаний передумала. Лжи в ее жизни и так было предостаточно, пора остановиться.