Мы прошерстили всё, на что нам указала Рэйчел на первых двух ярусах, а теперь ждём, когда нам предоставят доступ к каким-то очень древним манускриптам, которые обретаются в отдельной секции на другом ярусе. Я представляю, как там темно и тихо, свет исходит только от тонких свечей. А чернила на свитках выцвели так, что разобрать слова практически невозможно.

Но если честно, я не знаю, как там на самом деле. Ещё не знаю. Мэва как раз занята тем, чтобы нам дали доступ. Она очень нам помогает и, кажется, не меньше меня хочет отыскать мою семью.

Сегодня мы с Себастьяном, как обычно, ждём за нашим столом на третьем этаже, пока Мэва работает за своим на другом конце зала. При ней её тетрадь с заметками и целая кипа книг и документов, из которых она надеется узнать, что случилось с её семьёй. Каждую секунду, которую она не помогает нам, она проводит за тем столом.

– Вы готовы? – звук голоса Рэйчел вырывает меня из моих мыслей.

– А, да, – говорю я, спрыгнув со стула. – Я сейчас приведу Мэву.

Прежде чем Себастьян или Рэйчел успевают сказать хоть слово, я уже бегу вдоль длинных рядов полок – туда, где сидит Мэва. Приблизившись к ней, я замедляю шаг. Пугать людей нехорошо, и я хочу быть более осторожной и не выскакивать на них из-за стеллажей.

Когда я подхожу, Мэва сидит ко мне спиной, но она тут же оборачивается и улыбается. Она кладёт обратно в стопку небольшую тонкую книжку, которую только что изучала:

– Симона! Рэйчел уже вернулась?

– Да. Я пришла за вами.

– Тогда нужно поспешить. – Мэва протягивает мне руку. Я с радостью беру её и отвечаю на улыбку.

Когда мы все снова в сборе, Рэйчел ведёт нас в комнату, где хранятся древние свитки и карты, и, насвистывая, перебирает ключи, которые висят на кольце у неё на поясе.

– Я всего раз была здесь. Обычно мы не впускаем сюда новых посетителей. Похоже, глава Архивов вам благоволит. – Она находит нужный ключ – старый железный, изогнутая головка украшена затейливым узором – и отпирает тяжёлую деревянную дверь. Рэйчел придерживает створку, и Мэва ведёт нас внутрь.

В центре комнаты стоит тяжёлый дубовый стол, который выглядит так, будто вытесан из центральной части ствола древнего исполинского дерева. Мэва рассказывала нам, что в Аббачо есть подобные деревья, но я не помню, чтобы мне доводилось их видеть. А если и видела – должно быть, Себастьян забрал у меня эти воспоминания. Я провожу руками по столу, и меня пробирает дрожь.

По большей части круглый зал заставлен стеллажами со свитками всех форм и размеров и с плотно утрамбованными мешками документов; кое-где виднеются переплетённые книги в блестящих кожаных обложках. В воздухе разлит какой-то запах – вполне характерный для книг, как я узнала позже, – от которого у меня приятно чешется в носу. Разинув рот, я оглядываю весь зал, а Себастьян рядом тем временем что-то лопочет.

– Мы сможем хоть что-то отыскать здесь до того, как всё это рассыплется в пыль? – спрашивает он.

Рэйчел смеётся:

– Для этого здесь я. – Приложив палец к подбородку, она принимается кружить по залу. Я инстинктивно копирую её, какое-то время мои юбки и голова неистово кружатся. Мэва похлопывает меня по плечу. Рэйчел ведёт рукой по выцветшим буквенно-цифровым обозначениям, отпечатанным на каждой полке, пока не находит то, что нужно: – Ага! – Она берёт с полки пачку бумаг, по виду напоминающих карты, а также несколько древних свитков и раскладывает их на огромном дубовом столе. – Ну вот. Это наши самые старые карты и несколько самых первых записей со всех трёх территорий. Остальные документы на вон тех полках справа.

Я окидываю взглядом все эти груды документов – и мои надежды моментально меркнут:

– Но с чего нам начать?

Рэйчел хлопает меня по плечу и отводит назад мои белые волосы:

– Не волнуйся. Я останусь и помогу. Благодаря вам троим у меня появилось самое интересное занятие с тех самых пор, как я работаю здесь.

«Они думают, что задали мне тягомотную задачу – но как же они ошибаются!» – думает она, и я смеюсь.

Сначала Рэйчел широко распахивает глаза, но тут же смеётся сама:

– Прости, я на секунду забыла, что ты умеешь читать мысли.

Я пристыжённо качаю головой:

– Нет, это вы меня простите. Я не хотела выпускать свою магию на волю. – Я чешу голову. – С тех пор как леди Эшлинг лишилась сил, мне трудно держать её под контролем. Я не уверена до конца, но мне кажется, что когда-то я лучше управляла своим даром. Но ничего, кроме смутных воспоминаний, это не подтверждает.

Себастьян мрачнеет и отводит взгляд.

«Прости, – мысленно говорю я ему. – Ты не виноват. Это всё она. Только она».

Он едва заметно улыбается мне, но его улыбка вряд ли искренна.

– Ну что ж, начнём? – говорит Рэйчел. Она кладёт перед каждым по стопке документов и карт, которые нам предстоит просмотреть.

Себастьян таращится на всё это, но молчит. Однако мысли его далеки от радужных. «Это займёт целую вечность», – уверен он.

Я пожимаю плечами: «Время – всё, что у меня есть».

Когда Себастьян садится перед своей кипой документов, его мысли обращаются к Джемме, и я быстро жалею о своих словах.

«Как ужасно, что Джеммы здесь нет. Я так надеялся, что к этому времени она придёт сюда, – сокрушается Себастьян. – Что с ней могло случиться? Мы не должны были бросать её».

«Уверена, она скоро будет здесь. И мы ничем не могли ей помочь. Если бы остались – контролёр бы просто забрал нас с собой».

Мы оба содрогаемся: слишком хорошо знаем, что это значит.

Я начинаю с карт, которые Рэйчел положила передо мной. Они старые и сморщенные по краям, и когда я их разворачиваю, слегка крошатся у меня в руках. Я мало что помню из той поры, когда жила у леди Эшлинг, но умение читать карты осталось при мне. Лорд Тейт какое-то время учил меня, но потом, поняв, что я ничего не запоминаю, бросил. Но кое-что отложилось у меня в памяти. Тогда я просто была настолько дезориентирована и напичкана заклятиями, что не могла воспринимать ничего, кроме прямых приказов.

Но я знаю, что значит рисунок компаса на карте, и знаю, как обозначены ручьи, реки, деревья и деревни. Первая карта – карта Париллы, на ней подробно изображены земли, которые я прошла ранее. Полагаю, это было в то время, когда солдаты леди Эшлинг преследовали ткачиху теней Эммелину после того, как она сбежала из дома. Деревня Рен нигде не обозначена, хотя карта довольно старая.

Я придвигаю к себе вторую карту и стараюсь сосредоточиться, но мой ум начинает слоняться вокруг, и вскоре ноги следуют за ним. Я кружу по комнате, водя пальцем по изношенным корешкам. В одном этом зале столько информации, не говоря уж о целом здании, и я не могу избавиться от ощущения, что мозг может взорваться прежде, чем вберёт её в себя.