Он едва смотрит на меня, но бурчит приветствие Норту, который занимает место во главе стола справа от меня. Никто не говорит, и я угрюмо сижу там, злясь на на них за взлом телефона и на тот факт, что теперь это моя жизнь. Норт кладет на тарелку всего понемногу, а затем, не говоря ни слова, пододвигает ее ко мне.

Контролирующий мудак.

Я не хочу есть это просто из принципа, но в тот момент, когда удивительный запах достигает моих ноздрей, мой желудок урчит, и я сдаюсь, набрасываясь на еду.

За столом царит тишина, слышны только тихие звуки наших столовых приборов, мягко скребущих по тарелкам. Еда потрясающая, но я не могу наслаждаться ею из-за всей этой напряженности в зале. Я вроде как хочу просто вдохнуть запах, а затем попросить вернуться в пустую оболочку комнаты, которую я теперь называю домом, но после всего, что произошло сегодня, я не уверена, что это вариант.

— Как твои занятия, Фэллоуз?

Я бросаю взгляд на Норта, но он по-прежнему не смотрит на меня. Я гоняю морковку по тарелке, удивляясь, какого хрена он вообще притворяется, что ему не все равно.

— С ними все в порядке. Я уже наверстала упущенное. У меня появилось несколько друзей.

Его глаза прищуриваются, глядя на Гейба.

— Кто?

У меня отвисает челюсть. Что ж, думаю, я должна быть рада, что мои подозрения подтвердились. Он крутился вокруг меня, чтобы шпионить для Норта. Чертовски идеально.

— Сейдж Бенсон. Она Пламя, она кажется достаточно милой. Не поощряет никаких приключений, — бормочет Гейб, выглядя несчастным, даже несмотря на то, что съедает достаточно еды, чтобы прокормить меня на целую неделю.

Голова Норта наклоняется, когда он хмуро смотрит на него.

— Бенсон? Дочь Связанной Марии? Разве она не одна из Связанных Райли?

Гейб снова кивает, вздыхает и смотрит на меня.

— Да, она и Джованна. Она также чертовски ненавидит Джованну, поэтому пытается сосредоточиться на учебе. Олеандр и Сейдж провели дополнительные часы в библиотеке.

Я кладу нож и вилку на стол. Я ни за что не собираюсь сидеть здесь и слушать этот долбаный отчет.

Норт сразу это замечает.

— Тебе не нравится, Фэллоуз? Я дам знать шеф-повару на следующей неделе.

— На следующей неделе? Я больше не вернусь.

Гейб напрягается, его движения становятся более резкими, но он не прекращает есть. Я не уверена, что что-то могло бы остановить его в этот момент.

Норт наблюдает за ним, а затем поворачивается ко мне с острым взглядом. — В обозримом будущем ты будешь приходить сюда каждую пятницу. Мне потребовалось несколько недель, чтобы придумать день, который подошёл бы для всех нас, но теперь, когда я это сделал, это станет обычным явлением.

Я усмехаюсь.

— Я вижу, что все, кажется, воспринимают это всерьез. Могу я теперь уйти? Мой комендантский час начинается через десять минут, и я не хочу опаздывать.

Гейб морщится и делает большой глоток пива. Конечно, он получает алкоголь, а я — долбаную воду. Чего бы я сейчас не отдала за водку с содовой, или пиво, или еще что-нибудь в этом роде. Все, что угодно, лишь бы снять напряжение, потому что я чувствую, что в воздухе витает бред, как будто все будет только хуже.

— Твой комендантский час не является проблемой во время наших ужинов. Мой шеф-повар приложил много усилий, чтобы приготовить нам всем ужин, Фэллоуз. Самое меньшее, что ты могла бы сделать, это съесть его.

Моя губа кривится, и я собираюсь оторвать ему новую задницу, когда дверь открывается и входит Грифон. Он полностью игнорирует меня и садится дальше за стол, где ему не придется смотреть на меня.

Я закатываю глаза — может ли кто-нибудь из них хотя бы притвориться вежливым, — и тут Нокс, спотыкаясь, входит в дверь с одной из своих многочисленных маленьких поклонниц под мышкой, хихикая, как ребенок.

Моя идиотская, предательская связь обостряется в моей груди.

Мне, блять, все равно, что делает этот мудак, но, очевидно, моим узам нет.

— О, это не моя маленькая ядовитая Связанная. Ты здесь для того, чтобы испортить нам всем ужин? Как насчет того, чтобы ты сделала то, что у тебя получается лучше всего, и убежала, оставив нас всех спокойно ужинать?

Две минуты назад я отчаянно хотела сказать уйти из-за этого стола, а теперь я собираюсь съесть все, что есть на моей тарелке, даже если я, черт возьми, подавлюсь этим.

К черту Нокса Дрейвена.

Поклонница хихикает, садясь на свой стул. Норт полностью игнорирует ее присутствие, но говорит своему брату:

— Ты опоздал. Если ты не сможете прийти на ужин, пожалуйста, сообщи мне заранее. Я могу перенести встречу.

Нокс пожимает плечами, и маленькая хихикающая сучка плюхается на стул рядом с Грифоном, наклоняясь к нему, чтобы взять тарелку.

Моей связи это не нравится. Ни капельки.

Грифон поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом, и я задерживаю его взгляд на секунду, полностью завороженная яростью в моей груди, прежде чем он отводит взгляд и прерывает момент.

Он не отталкивает ее.

Я сжимаю свой нож так сильно, что у меня трясутся кулаки. Я думаю обо всем, что хочу сказать прямо сейчас, обо всех горьких истинах, которые я могла бы сказать этим высокомерным, неблагодарным, мудакам Связанным, а затем проглатываю их обратно.

Высший путь определенно не для меня, и прогулка по нему может просто убить меня.

Глава 7

Мне удается пережить ужин, не проткнув ни одного из своих Связанных, ни хихикающую сучку, которую привёл с собой Нокс, что само по себе является чудом, потому что после того, как мы заканчиваем с основным блюдом, орда домашней прислуги Норта готовит изысканные десерты.

Все выглядит потрясающе, и мне абсолютно необходимо что-нибудь шоколадное, но из принципа я снова пытаюсь отказаться.

Норт наполняет мне еще одну тарелку до краев.

Я не знаю, пытается ли он доказать свое превосходство надо мной или он пытается что-то сказать обо всех дополнительных изгибах, которые у меня есть, по сравнению с великолепными, стройными женщинами, которые ему нравятся. Ладно, я чертовски много обобщаю здесь, потому что я видела только одну пассию Норта, и невозможно определить вкус мужчины по одной девушке, но в нем есть что-то такое, что кричит мне: «требовательный, напористый миллиардер со вкусом к моделям».

Я ем всего понемногу.

Шоколадный торт — это религиозный опыт, и мне приходится подавлять стон восторга, потому что я ни за что