Неотвеченных вызовов накопилось аж двадцать четыре, ивсего-то за три вечерних часа - немыслимая цифра даже при моей суматошнойжизни. Из этих двадцати четырех шестнадцать оказались от мамы, ну, с этим всепонятно, она праздновала в ресторане папину премьеру и интересовалась, когда жесынуля соизволит присоединиться к банкету. Три раза звонила Светка, они сБорисом тоже присутствовали на банкете в качестве друзей семьи. Наверное, онавидела, как беснуются мои родители, и пыталась как-то сгладить обстановку илихотя бы предупредить меня. Два звонка оказались от Кати Кибальчич, вероятно,она хотела от меня еще какого-то содействия в создании новостных бестселлеров.Оставшиеся три вызова поступили от разных знакомых. Слава богу, ни одногозвонка с моего участка, значит, в Багдаде все спокойно, никто никого не избил иникак не напакостил.

В положенное время я «выпал» из обиды, как из старойтрухлявой коробки, и отправился на службу, то есть сперва в отдел внутреннихдел, где ознакомился со сводкой происшествий, последними ориентировками исвежими руководящими указаниями, а потом в свой околоток, наслужебно-бюрократическом языке называемый участковым пунктом милиции.

Помещение у нас небольшое, в нем размещаются старшийучастковый, мой дружбан Валька Семенов, мы, рядовые участковые уполномоченные,наши помощники и инспектор по делам несовершеннолетних. По инструкцииполагается еще иметь место для представителей общественности, но инструкция поорганизации нашей деятельности какая-то странная, словно не россиянамиписанная, а инопланетянами, думающими, что для правоохранительных органов местовсегда найдется. Ни фига подобного, место никак не находится, да ипредставители общественности не особо рвутся нам помогать и рядом с намисидеть. Такой уровень офисного быта, в котором существует наш участковый пунктномер семь, в народе называется лаконично и метко: «чистенько, но бедненько».

Сегодня с шести до восьми вечера у меня прием населения, ноэто не означает, что до шести я могу бить баклуши. Функциональных обязанностейу меня столько, что перечислять замаешься, ну и понятное дело, что реально явыполняю лишь малую толику из них. А спрашивают-то за все! Два месяца назад намоей территории построили новый многоквартирный дом. Он, конечно, дорогой, ивселяться в него люди будут не в массовом порядке, а постепенно, по мерепродажи квартир, но ведь тридцать процентов этих квартир выделено муниципальнымвластям в виде оплаты за земельный участок, на котором этот дом построен, и вотэти тридцать процентов квартир предоставляются, как правило, очередникам изаселяются почти сразу. А моя задача в этой ситуации - завести и заполнитьпаспорт на жилой дом. То есть обойти все квартиры и занести в журнал чертовууйму сведений о жильцах вплоть до наличия собаки, ее породы, окраса, клички иособых примет. В новом доме я уже был месяц назад, пообщался с первыминовоселами, но тогда их было всего-то двенадцать семей, а теперь уже не тосорок восемь, не то сорок девять, короче, пора к ним идти, чтобы дело незапускать, а то потом вовек не разгребешь. Кроме того, надо регулярно проверятьчердаки, подвалы и пустующие квартиры, в новых домах это места особоповышенного риска, ведь жильцов, во-первых, мало, то есть не так велик шанспопасться кому-то на глаза, а во-вторых, люди пока еще друг с другом не знакомы(впрочем, соседи и впоследствии не больно-то знакомятся) и появление чужаканикого не насторожит. Мало ли, может, жилец, может, грузчик, помогающий спереездом, может, мастер из бригады ремонтников, в нынешние-то времена редко ктозаселяется сразу в то, что им построили, основная масса предварительно делаетремонт и доводит жилье «до ума» и соответствия собственным вкусам. Однимсловом, новый не полностью заселенный дом требует особого внимания, потому какв свободных и плохо контролируемых помещениях может собираться разныйнежелательный элемент и совершать всякие нехорошие поступки, вплоть дооткровенно криминальных. Опять же практика показывает, что под видомперевозимой мебели в такие дома могут ввозиться ящики с боеприпасами и оружиеми спокойненько храниться на чердаке или в подвале. А угрозу терроризма пока ещеникто не отменил.

Почему- то сегодня я опять пришел в околоток первым. НуСеменов, старший участковый, -ладно, он с утра всегда подолгу толчется вотделе, рядом с руководством, оно и понятно, все-таки на нашем седьмом участкеон старший, то есть хоть маленькое, но начальство. А остальные где? Вотпрелесть нашей работы! Пришел в отдел, на глаза показался - и гуляй, если будутискать - скажешь, что на территории. А что? Многие пользуются. Но может быть, язря качу бочку на коллег, машина-то есть только у меня одного, а остальные изотдела до околотка добираются муниципальным транспортом. Открыв дверьучасткового пункта, я снял сигнализацию и направился к кабинету, по дорогескользя глазами по стендам, увешанным наглядной агитацией. Вернее, тем, чтопризвано быть таковой, но ею не являлось. По инструкции, на стендах должныразмещаться Конституция Российской Федерации, Закон «О милиции», разныефедеральные законы, указы и распоряжения Президента, постановления ираспоряжения Правительства, законы и иные нормативные правовые акты города иместного самоуправления и всякое-разное другое, такое же бесполезное с точкизрения обеспечения порядка на участке. Кого тут можно агитировать и за что? Засоветскую власть? Вы можете себе представить такую картинку: пришел ко мне воколоток плохой человек, посидел в очереди на прием, от нечего делать почиталКонституцию или выписки из Уголовного кодекса и вдруг понял, как неправильно онживет и больше так жить нельзя? Не можете? Вот и я не могу. Глупость все этонесусветная, но инструкция есть, и ее следует соблюдать. Я бы, честно говоря,не стал, но начальство мне (почему-то именно мне, как будто я один тут работаю)всю плешь проело, и я решил, что не буду ссориться с другом Валькой Семеновым,а лучше оборудую стенды как положено, потому что поводов для упреков я и безтого даю более чем достаточно. А стенды с агитацией - ну что, в конце концов,потратить один раз полдня, сделать и спать спокойно. Хотя, если говорить ещечестнее, война с родителями, через которую я прошел, сделала меня совершеннонечувствительным к нареканиям, выволочкам и выговорам, даже и публичным. Я всеравно делал, делаю и буду делать только то, что считаю нужным, и так, каксчитаю правильным.

В кабинете я достал из сейфа паспорт на новый дом, отложил всторонку и вытащил паспорт на административный участок. Вот уж где у меняполный завал, так это здесь! Я к нему не прикасался больше месяца, хотясведения, которые туда нужно было заносить, записывал исправно, но на разныеклочки, листки из блокнотов и подвернувшиеся под руку карточки. Да и то не всесведения, а лишь часть, иными словами, то, что лично для меня имело значение:похищенный с нашей территории автотранспорт и совершённые на моем участкепреступления, а также поселившиеся здесь лица из так называемой «группы риска»,то есть ранее судимые, освобожденные из мест лишения свободы, наркоманы,проститутки, психические больные и многие другие. Объекты и организации, расположенныена административном участке, я игнорировал, сведениями о них пренебрегал исоответствующую часть паспорта заполнял из рук вон плохо. Все равно идти поквартирам в такое время бессмысленно, если люди работают, то их нет дома, аесли не работают, то спят или завтракают. Осмотр дома и проверку нежилыхпомещений можно начать часов в двенадцать, а с двух приступить к первому этапупоквартирного обхода, когда дети возвращаются из школы. Вообще-то нормальныеучастковые днем по квартирам не ходят, и это понятно, им нужны взрослые жильцыв полном составе, а это чаще всего случается ближе к вечеру. Но я хожу и днем,потому как не менее взрослых жильцов меня интересуют дети и подростки, а с нимилучше разговаривать без присутствия родителей, это уж вы мне поверьте. Толкукуда больше.