— Ну так отправляйся в путь. Бери с собой ружье и топор. Смотри, не спускай ноги вниз, подожми их под себя. А если увидишь, что к тебе подплывает кайман, то не береги ни пуль, ни пороха, стреляй без всяких колебаний. Я, впрочем, уверен, что ты благополучно доберешься до берега.

— Воображаю, как я буду смешон верхом на черепахе! — сказал Гарсиа. — Вот уж не думал, что когда-нибудь придется мне ехать на черепахе!

— Скорее, Гарсиа. Мы оба голодны и страдаем от жажды. Я надеюсь, что мы сегодня вечером вознаградим себя за эти лишения.

— Зажарим черепаху?

— Конечно. В ее собственном панцире, — отвечал Альваро.

Они со всевозможными предосторожностями перевернули на ноги черепаху и толкнули ее по направлению к берегу. Бедняжка, стесненная оправой из тростника, торчащей со всех сторон, казалась испуганной и несколько раз пробовала подняться, чтобы сбросить все с себя, но увесистый удар дубиной заставлял ее идти вперед. Впрочем, едва только она завидела воду, как бросилась туда в надежде избавиться от тростниковой оправы и скрыться под водой. В этот момент юнга с проворством котенка вскочил на ее широкий панцирь и уселся на нем, скрестив ноги по-турецки. Почувствовав какую-то тяжесть на своей спине, черепаха снова начала вертеться, пробуя погрузиться в воду. Напрасные усилия! Надутые воздухом кишки удерживали ее на поверхности. Черепаха яростно била лапами, вытягивала шею и хвост и вертела ими во все стороны, как безумная.

— Вот чудесная мысль! — крикнул юнга, энергично работая палкой. — Сеньор Альваро, какой великолепный плот! Он плывет, точно подгоняемый ветром.

Альваро, стоя на берегу, хохотал до упаду, смотря на отчаянные усилия черепахи сбросить своего необычайного всадника. Португалец протянул ему топор и ружье и крикнул:

— Счастливого пути, приятель!

— Постараюсь вернуться как можно скорее, — отвечал Гарсиа. — Ну, двигайся, зверюга!

Черепаха, убедившись наконец в бесполезности своих усилий, быстро поплыла на середину озера. Временами, впрочем, она пыталась забраться в тростник или между широких листьев Виктории Регии, но Гарсиа без всякого милосердия колотил ее палкой и заставлял двигаться в желаемом направлении. Несчастная черепаха, обезумевшая от страха, плыла очень быстро. Даже хорошая лодка с двумя гребцами не могла бы двигаться быстрее.

— Плывет великолепно, — сказал Гарсиа, взглянув на берег, который оказался гораздо ближе от острова, чем он думал. — Если и дальше так будет, то менее чем через полчаса я буду у берега.

Он поджал под себя ноги, уселся поудобнее, положил заряженное ружье на колени, а топор рядом с собой и взглянул на остров. Альваро стоял на берегу, тоже с ружьем в руках, и смотрел на юнгу, видимо, довольный своей выдумкой.

«Я скоро вернусь за ним, — подумал Гарсиа. — Построить плот? нетрудно, когда есть под рукой материал и хороший топор».

Черепаха, пыхтя, продолжала плыть и больше уже не старалась укрыться среди листьев Виктории Регии или в тростниках, вероятно опасаясь навлечь на себя град ударов со стороны своего странного всадника.

Гарсиа проплыл уже больше мили, когда вдруг заметил, что его сопровождает пара кайманов.

Отвратительные животные почти совсем скрывались под водой, высовывая только кончик своего рыла. Они были скрыты водяными растениями, покрывавшими их спины, так что могли приблизиться совершенно незаметно. Но Гарсиа догадывался об их присутствии по струям, которые виднелись позади.

«Опасная свита, — подумал он, скорее недовольный, нежели испуганный этим обстоятельством. — Уж не хотят ли они съесть лапы у моей лошадки? К счастью, я здесь, чтобы защищать ее».

Он еще больше подобрал ноги и держал ружье наготове, намереваясь стрелять при первом признаке агрессивных действий со стороны кайманов.

Черепаха, как будто понявшая опасность, удвоила скорость. По временам она повертывала голову к своему всаднику, точно ища у него защиты.

Но кайманы, по-видимому, не торопились нападать. Они только сопровождали черепаху, раскрывая порой свою страшную пасть. Это упорное преследование начало беспокоить юнгу. Берег был еще далеко, более чем в полутора милях, а в этой части озера не было ни одного островка, где можно было бы искать спасение в случае, если бы кайманы напали на черепаху и откусили у нее лапы.

«Чем все это кончится? — с тревогой спрашивал себя юнга. — Как видно, эти негодяи не хотят оставить нас. Что, если они сбросят меня ударом хвоста?»

Он с ужасом увидел, что один из кайманов поплыл быстрее и, видимо, приготовился к нападению. Он находился шагах в пятнадцати от черепахи и уже раскрыл свою громадную пасть.

Но Гарсиа не растерялся. Он прицелился в раскрытую пасть чудовища и выстрелил.

Испугавшись выстрела, черепаха так подпрыгнула, что юнга чуть не упал в воду, но, к счастью, успел вовремя удержаться за тростник и схватил ружье, выпавшее у него из рук.

Кайман, получивший весь заряд в горло, сделал гигантский прыжок, но тотчас же свалился назад в воду. Он яростно бил хвостом и извивался во все стороны, и кровь ручьями лилась у него из горла, окрашивая воду. А его товарищ, очевидно напуганный выстрелом, быстро скрылся среди листьев Виктории Регии.

— Скорее! Скорее! — весело кричал Гарсиа, награждая ударом бедную черепаху.

Но она не нуждалась в таком воздействии. Обезумев от страха, несчастное животное, выбиваясь из сил, плыло к берегу и наконец выскочило на песок у подножия больших деревьев, растущих у самой воды.

Место, где высадился столь необычным образом Гарсиа, было покрыто густой растительностью, составлявшей, вероятно, окраину того громадного леса, который покрывал берег залива. Великолепные, стройные пальмы поднимались на высоту пятнадцать-двадцать метров, лианы и разные другие ползучие растения, бромелии и орхидеи — все это, перепутываясь вместе, образовало непроходимую завесу из зелени и цветов. Пестрые и блестящие попугаи сидели в ветвях деревьев, красиво выделяясь среди зелени. Но юнге было не до красот природы. Он вошел в лес, надеясь поскорее найти каких-нибудь плодов и воду для утоления жажды. Последнее оказалось довольно трудным, так как нигде не было видно источника, а между тем Гарсиа боялся отходить далеко от берега и, главное, он торопился поскорее построить плот.

Пройдя двести или триста метров, он остановился у огромного дерева, с очень большими ветвями и густой листвой, среди которой виднелись какие-то большие фрукты величиной с тыкву, с желтоватой бугристой кожей.

«Будем надеяться, что эти плоды съедобны», — сказал себе юнга и быстро вскарабкался по лиане на ветку дерева. Вдруг он услыхал какой-то странный шум, по-видимому доносившийся из чащи кустов, росших поблизости.

«Уж не индейцы ли это?» — подумал он с тревогой. Шум усилился. Он напоминал скрежет зубов, и хотя Гарсиа, несмотря на свои лета, обладал недюжинным мужеством, тем не менее, сердце у него забилось от страха. Впрочем, и всякий другой, даже взрослый человек, испытал бы то же самое на его месте, один, среди громадного леса, скрывавшего в своих недрах тысячи опасностей и населенного не только людоедами, но и хищными зверями, не менее кровожадными.