Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Замёрзла?
— Нет, — зачем вру, сама себе палки в колёса вставляю.
Дальше ведём себя как два идиота, изображаем не пойми кого, прекрасно понятно чего хочется больше всего на свете в этот момент. Схвати меня и я сдамся сразу же, но он не действует, ждёт капитуляции. Сонька будет беспокоиться, телефон оставила в машине, не позвонила. Ну и пусть, хочу быть вдвоём, наедине.
— У тебя телефон с собой? — всё-таки совесть не позволит трепать нервы сёстры.
— Да, а что?
— Позвонить надо.
Улыбнулся и достаёт мобильный из кармана. Беру еле касаясь пальцев, прошибает разряд. Быстро дышу, знаю он чувствует тоже самое. Соньке надо позвонить! Одёргиваю себя. Набираю сестру по памяти, дрожащими пальцами.
— Ты дома?
— Нет.
— Почему?
— Ещё рано! Дин, ты где? Да
— Гуляю, когда буду не знаю.
— Ты с кем? Опять с ним?!
— Сонь, давай, — скидываю звонок и отдаю телефон.
Спрятав руки за спину не забирает.
— Свой номер дать не хочешь?
— А надо?
— Издеваешься? — Лицо становится серьёзным.
— Нет, — улыбаюсь, остановившись напротив него.
Подходит ближе, забываю как дышать, но не касается меня, дразнит. На высоком каблуке достаю до переносицы, поэтому смотрим почти глаза в глаза. Сердце бьётся быстро-быстро, в предвкушении близости с любимым. Так рядом и так далеко, готова взвыть.
— Дразнишься?
— Нет, — не получается сдержать улыбки, глупой и лживой.
— Хочешь меня помучить?
— Да, — откровенно флиртую.
Моя игривая интонация кричит об этом. Провоцирую его, к таким ужасно желанным действиям. Сделай же что-нибудь или я сойду с ума!
— Может хватит?
— Маловато будет.
— Сейчас доиграешься… — голос с хрипотцой.
Уверена, чувствует тоже что и я. Внутри дрожу, хочу его… В памяти всплывают поцелуи с другой и я дергаюсь как от удара, отступаю пугливо, иду дальше, в голове картинки продолжения поцелуев. Это как удар под дых. Внутренности скручивает в тугой узел, разум уплывает в туман.
— Ну что случилось? — обеспокоенно догоняет.
— Ничего.
— Убивают твои перепады настроения.
— Меня тоже много что убивает! — не скрываю эмоций.
— Не тебя одну.
Понимаю прекрасно о чём говорит и вспыхивает желание ударить. Я прощала и не раз за два года, а он не простит мне одной ошибки. Мужчина же, собственник. А я? Иду быстрым шагом, насколько это возможно с моей обувью. Бегу, бегу скрываясь от самой себя, бегу по его трусливому пути. Я так не хочу, очень хочу быть любимой, быть его единственной.
— Дина!
Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Он будет помнить это всегда. И будет тыкать носом как котенка. Почему задела именно эта измена, остаётся загадкой, может потому, что она стала роковой. Всему есть предел.
— Не уходи, — два смысла слов, но я слышу один, самый правильный и желанный.
— Не уйду, — обещаю с трепетом в душе. Он любит, я всегда знала. Всегда!
Заруцкий берёт за кончики холодных пальцев, притягивает к себе, касаюсь его груди, ощущаю дыхание.
— Холодные.
— Без тебя холодно…
Касается несмело дрожащих губ и замирает, глубоко вдыхая мой запах, сжимает ледяные ладони. Прикосновение эхом отдаётся внизу живота, разбегается тепло. Целую сама, устремившись навстречу. Сдалась! Ненавижу себя!
— Я так соскучился… — говорит тихо.
Не отвечаю, у меня нет слов, просто люблю, жадно, страстно, кусая любимые губы, обнимая за шею. Его руки по собственнически прижимают к себе, обхватив за ягодицы. Совершенно плевать, что мы посреди улицы. Оторвавшись от сладости рта, смотрю в любимые, зелёные глаза, вижу страсть и отвечаю взаимностью.
— Дин, поехали ко мне.
— Нет, — отступаю, веду за руку за собой.
Он упирается, я тяну.
— Замучаешь меня до смерти, — хнычет капризно.
— Хочу замучить тебя до смерти, — и за любить тоже, добавляю, но только про себя, хватит уже откровенностей.
— Только, если так же будешь целовать, то я согласен.
Буду, научили… Пугаюсь мысли выпустив его руку из своих пальцев. Другое лицо перед глазами и серые, холодные глаза. Встряхиваю головой прогоняя.
— Да что с тобой? — берёт за руку и ведёт по ночной, пустой аллее. — Тороплю тебя?
Молча шагаю и прогоняю страх поселившийся внутри. Сжимаю его ладонь, он отвечает тем же. Неужели ему всё равно, что я спала с другим и он готов быть со мной после этого. Ну я же могла. Когда любишь прощаешь.
Гуляли, болтали ни о чём, что-то друг другу рассказывали. Не могли наговориться, на улыбаться, насмотреться. В итоге долго возвращались до машины, половину пути он меня даже нёс. Надоели жалобы на обувь и усталость. По пути до моего дома, держались за руки каждый раз, как выдавалась возможность. В момент прощания сдержанно целует, я не хочу так, ждала другого.
Перед нами стоит авто Феди, выбравшись наружу, показываю Соньке кулак, захожу домой не тая счастливой улыбки. Теперь пристанет неугомонная. А мне плевать, что скажет. Я люблю его!
В зеркале ванной комнаты на меня смотрит совсем девчонка, с полусмытым макияжем, горящими глазами и не сползающей с лица улыбкой. Сколько эмоций сегодня пережила, потеряла и нашла. Он мой, а я только его. Глупо звучит вслух и имеет глубокий смысл про себя. Иду спать и засыпаю в состоянии счастья обняв подушку, от меня пахнет парфюмом любимого человека, вдыхаю отголоски аромата и скучаю, уже не хватает. Не надышалась, насмотреться не успела, мало до безумия.
Глава 7
В спешке сушу феном волосы, одновременно чищу зубы. Сегодня немного отбиваюсь от привычного графика, приходится торопиться. В дверь ломится Сонька, да так, будто за ней черти гонятся или у нас в доме пожар. Возмущение плещет через край, открываю с воплем:
— Да, что тебе надо?! Я ещё не закончила! — всегда встаю раньше, чтобы не создавать очередь.
К сожалению ванная в нашем доме одна, и вот редкий случай припозднилась. Ну поспала чуть дольше, смотря розовые сны с участием Заруцкого, что же теперь, дверь выносить надо.
— Не мне, а ему! — суёт свой телефон, сама ещё в пижаме, видимо звонок разбудил.
Беру протянутый аппарат и смотрю на него не понимая.
— Тебя. Что уставилась!? Быстрее!
Захлопываю дверь, оценив степень бешенства сёстры по рычащему
