Я лежала спиной на веревочной звезде, моя голова свешивалась за край кольца, распущенные волосы свободно свисали. Я почувствовала, как Мастер разводит мои колени, веревка чуть сдвинулась и придавила шершавой поверхностью «зернышко». Я застонала и развела ноги шире. Кольцо при этом движении начало раскачиваться, но Мастер остановил его. Я почувствовала, как он поднимает мою левую ногу и привязывает ее за щиколотку к одной из веревок, на которых висело кольцо. Правую ногу он опустил вниз, оставив ее свободной. «Яшмовые ворота» из-за поднятой и зафиксированной ноги оказались открытыми, и это вызвало новый прилив возбуждения.

Когда я решилась на этот сеанс, то очень боялась именно момента связывания. После пребывания в рабстве малейшее ограничение свободы вызывало шок. Но пока все шло превосходно. Мастер непостижимым образом чувствовал тончайшие нюансы моего настроения и следовал им. Никакого давления, никакого навязывания своей воли не было с его стороны. Мне казалось, что чьи-то руки просто исполняют мои невысказанные и порою даже не осознанные желания.

Я почувствовала, как что-то прохладное коснулось моей связанной щиколотки, но смотреть не хотелось. Мастер явно привязал это к моей ноге, и оно слегка задевало кожу в нескольких местах.

«Это же длинная плеть вьюнка», – осенило меня, и я тихо засмеялась.

– Ты превращаешься в настоящее произведение искусства, – мягко произнес он. – Осталось добавить несколько штрихов.

Я увидела, как мимо моего лица проплывают стебли вьюнков, которые Мастер берет со стола. И скоро вьюнки мягко обвили мое тело, не хуже веревки. На мою грудь и живот легли, судя по запаху, соцветия герани. Мастер оставил меня.

Я лежала, слегка раскачиваясь и упиваясь странными ощущениями. Мое подвешенное в пространстве тело я четко чувствовала, благодаря шершавому обхвату веревок и нежному касанию вьюнков. Мои грудь и живот были словно одеты в плотные соцветия герани, и из-за этого ничем не прикрытые «яшмовые ворота», пересеченные только узкой веревкой, казались преувеличенно большими и выпирающими в пространство. И этот акцент на них невыносимо будоражил.

И вот я почувствовала, как горячие пальцы касаются «яшмовых ворот», и застыла в ожидании. Но Мастер только завел веревку вбок и этим полностью обнажил вход. Я уловила резкий запах герани, затем короткий и тонкий стебелек вошел в «яшмовые ворота», и прохладные нежные лепестки коснулись моих горячих набухших губок. Видимо, Мастер решил украсить их соцветием розовой герани.

Я внутренним зрением увидела, как это выглядит со стороны. К тому же тонкий стебелек герани, покоящийся внутри, невыносимо будоражил. И этого оказалось достаточно. Судорога побежала волной по животу, за ней еще одна и еще. Мастер придержал качнувшееся кольцо, потому что мое тело изогнулось в немыслимо остром оргазме. Потом судорога пробежала снова и снова. Словно что-то взорвалось внутри моего живота, и тяжесть, постоянно давившая изнутри, исчезла. Я вскрикнула и на миг потеряла сознание. Очнулась от быстрых касаний прохладных пальцев. Мастер перерезал веревку, держащую мою ногу за щиколотку, и, осторожно взяв меня на руки, снял с кольца. Я дышала тяжело, возбуждение от его объятия накатило с новой силой. Он глубоко заглянул в мои затуманенные глаза и бережно опустил на стол, прямо на смятые, остро пахнущие цветы. Я застонала и закрыла глаза. Веревка между моих ног отодвинулась, стебелек герани выскользнул. И я с невероятным наслаждением ощутила, как твердый и длинный «нефритовый стебель» занимает его место…

Из тетради лекций Сайюри:

«В Средние века существовало боевое искусство ходзёдзюцу – особая техника связывания противника. Кроме того, были распространены пытки с использованием веревки. В мирную эпоху Эдо приемы ходзёдзюцу применялись к заключенным. Но к концу XIX века во времена реставрации Мэйдзи эти навыки постепенно отмерли. При этом важно отметить, что никаких свидетельств о применении ходзёдзюцу в эротических целях не имеется.

Как и любая школа боевого искусства, ходзёдзюцу имело разные направления и стили. Каждый мастер разрабатывал свои особые отличительные методы вязания узлов, рисунок наложения витков на тело, положение конечностей при фиксации, по которым его можно было опознать, а также понять, кем является связанный: вельможей, воином, крестьянином или разбойником.

В Японии в настоящее время существуют две различные школы шибари. Последователи традиционной школы полагают, что основной целью является путь (как процесс и как стиль жизни) преодоления женщиной боли, дискомфорта, унижения и эротического возбуждения. При этом эротическое возбуждение не выделяется из множества ощущений. Последователи авангардной – выносят эротический эффект на первый план и рассматривают другие аспекты как вспомогательные.

Одним из первых, кто не стесняясь заявил о шибари миру, был художник по гравюрам (а одним из классических сюжетов гравюр укиё-э были изображения преступников) Сеию Ито. Он решил заменить в своих произведениях воров и убийц на связанных женщин. Этим он и занялся вскоре после Первой мировой войны. Правда, он своих моделей не рисовал, а фотографировал.

Стилистика Сеию Ито (связанная страдающая женщина) получила известность в первой половине 50-х, благодаря эротическим журналам Kitan Club и Uramado. В 1961 году Ито умер, примерно тогда же журнал Uramado был закрыт цензурой.

В 1965 году в Токио в помещении танцкласса сорокалетний Осада Эикити провел первое публичное шибари-шоу. Известно, что Осада родился в префектуре Тотиги, это недалеко от Токио, а учился в университете Хосеи в Токио. Учеником или последователем Сеию Ито он не был – неизвестно вообще, были ли у того ученики. Но именно Осаде мы обязаны тем, что искусство шибари вышло за пределы Японии. Он на протяжении многих лет показывал шибари со сцены частных клубов и стрип-театров. Отработав дней десять на одной площадке, перебирался на следующую.

Собственно, этими выступлениями Осада-сэнсэй и стяжал себе славу. Коронным номером Осады была одновременная работа с двумя моделями, которых он связывал с такой скоростью и изяществом, что движения его напоминали полет, чем, разумеется, не преминули воспользоваться составители рекламных буклетов, окрестившие Осаду «Мастером летающей веревки». А веревки были яркими, разноцветными: Осада отказался от традиционной пеньки в пользу более броских синтетических веревок. В промежутках между шоу Осада проводил съемки, писал в садомазохистских изданиях, проводил семинары.

Осада-сэнсэй ушел со сцены в 1989 году. Через два года его разбил инсульт, и он на несколько месяцев оказался прикован к постели. Для реабилитации он решил вернуться к любимому занятию. У него это получилось. Осада встал с постели, набрал необходимую физическую форму и даже вновь начал выступать на сцене. Правда, конечно, не с такой интенсивностью, как в лучшие годы».

У самой дороги

Чистый бежит ручей.

Тенистая ива.