— И ты с должным пониманием примешь мой отказ, если это будет необходимо? — настаивала Саванна.

— Да, — с тяжелым сердцем согласился Леандрос.

* * *

Путь от виллы Калосоризма до дома родителей Диона был проделан в кратчайшие сроки и при полной тишине. Леандрос, казалось, смирился с тем, что все его попытки завести разговор с Саванной будут тщетны. Она вела себя так, словно он вез ее не на ужин в кругу семьи, а на показательный судебный процесс, где ей предстояло быть главным обвиняемым.

Она была в новом, очень простом, но довольно элегантном наряде. Белая, прозрачная, свободная блузка была надета поверх ярко-красного короткого платья без рукавов, а весь комплект завершали огненно-алые туфли-лодочки на высоких и тонких каблуках. Волосы были распущены и просто зачесаны назад. Тихо покачиваясь, русые пряди ласково щекотали ей шею. И эта свободная от строгих классических форм и довольно сексуальная прическа не могла не волновать Леандроса. Пальцы его сводило от неистового желания проверить их на ощупь.

— Мы уже подъезжаем.

Саванна кивнула головой, не отрывая взгляда от пейзажа за окном.

— Я помню дорогу.

— Поэтому ты так волнуешься сегодня?

Она наконец-то одарила его взглядом. Глаза ее были пусты и ни о чем не говорили. Она снова пыталась скрыть все свои эмоции за маской бесстрастности.

— Это не волнение, а весьма неприятные предчувствия.

— Никто не причинит тебе зла. И я никому не позволю травмировать детей. Клянусь.

Она облизала накрашенные яркой красной помадой губы.

— Благодарю тебя.

Наконец-то она приняла его слова как должное, а не затеяла очередной спор. От радости ему хотелось расцеловать эти соблазнительные, пухлые губы, чтобы скрепить печатью пока еще зыбкое, но начинающее устанавливаться между ними понимание. Он даже наклонился к ней, но именно в этот момент лимузин остановился, и водитель вышел из машины, чтобы отправиться за Еленой и Сандросом.

Саванна побледнела так, что губы превратились в ослепительное, яркое пятно на фоне ее белого, как полотно, лица.

— Положись на меня, — прошептал Леандрос, чувствуя себя ужасно неловко, получив дополнительное доказательство чрезмерной ранимости и полной беззащитности Саванны, которая еще недавно производила впечатление сильной и уверенной в себе женщины.

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и, перед тем как снова открыть их, медленно выдохнула.

— Я верю тебе, и это пугает меня еще больше, чем предстоящая встреча с бывшей свекровью и свекром.

В сопровождении водителя к машине подходили Сандрос и Елена.

— С ними еще и Иона! — набросилась Саванна на Леандроса с очередными обвинениями.

Ее постоянные подозрения и раздражительность, настороженное отношение к каждому члену семьи Кириакис, и в особенности к нему, стали сказываться на его нервах, и, когда он заговорил, тон его был не слишком любезным:

— Я ее не приглашал. Но она твоя золовка, к тому же намного младше тебя. У вас семилетняя разница в возрасте, вряд ли она может представлять собой опасность.

Лицо Саванны снова стало непроницаемым.

— Теперь это уже не имеет никакого значения.

Черт побери! Почему он чувствовал себя последним подлецом? Он не сделал ничего дурного, а на деле получалось, что он ее снова подвел. Леандрос еще раз мысленно прошелся по списку непредвиденных, но могущих возникнуть коллизий. Он становился чересчур предупредительным. Саванне нужно срочно избавляться от своих опасений, ей надо свыкнуться с мыслью, что у нее есть семья, которая в дальнейшем не позволит ею пренебрегать.

— Я рад, что ты это поняла.

Саванна ничего не сказала в ответ. Дверца лимузина отворилась, и она быстро передвинулась в самый дальний угол сиденья. Первой в машину села Елена. Обняв и расцеловав Леандроса, она опустилась рядом с ним, в противоположном от Саванны углу.

За ней следом шла Иона, радостно улыбаясь.

— Добрый вечер, кузен. Меня позвала мама. Надеюсь, ты не возражаешь?

Леандрос поцеловал ее.

— Ничуть.

Она быстро вскочила в машину и разместилась на соседнем с Леандросом месте.

— Ты просто прелесть.

Он рассмеялся. И пока они обменивались любезностями с Ионой, он не заметил, как Саванна, затаив дыхание и вытянувшись в струнку, подставляла по очереди свои щеки для традиционного греческого приветствия Сандросу, расположившемуся в лимузине рядом с ней. Лицо ее безуспешно имитировало некое подобие улыбки.

Он видел, как она собирается с силами, как наклоняется вперед, чтобы в свою очередь расцеловать Сандроса, и, едва коснувшись его щеки, быстро забивается обратно в угол. Леандрос ясно понял две вещи: во-первых, ни Елена, ни Иона не потрудились даже поздороваться с Саванной, а во-вторых, ей не очень хотелось сидеть рядом с Сандросом.

Не обращая никакого внимания на Саванну, Елена и Иона принялись обсуждать современные веяния греческой моды. Иона ловко вставила замечание относительно грубоватого стиля в одежде, часто допускаемого американками, с чем Елена охотно согласилась. Они не знали, что Саванна понимает каждое сказанное по-гречески слово.

Сандрос молчал и казался слегка встревоженным.

— Поскольку целью сегодняшней встречи стало как бы второе знакомство Саванны с нашей семьей, то было бы лучше охватить беседой и нашу гостью, — обратился к Елене Леандрос.

— Да, конечно, — ответила та тоном, совершенно лишенным энтузиазма.

Иона запыхтела, как паровоз. Сандрос пристально посмотрел на свою дочь и похлопал Елену по руке.

— И по-английски, пожалуйста.

— Это совсем не обязательно. Саванна в совершенстве владеет греческим и даже учит говорить на нем своих детей. Старшая дочь не только говорит, но и осваивает правила чтения, — сказал Леандрос.

— Это Саванна тебе об этом сказала? — спросила Иона с издевкой. — Никогда не могла подумать, что ты такой доверчивый. Ее старшей дочери не больше пяти лет. Ребенок в этом возрасте еще не способен читать даже детскую литературу на иностранных языках.

Краем глаза он увидел, как Саванну передернуло от отвращения, и понял, что из-за юношеской несдержанности Ионы Елена и Сандрос имеют шанс лишиться возможности увидеть собственных внуков.

— Ты глубоко заблуждаешься, Ио. Смею тебя заверить, что обе девочки бойко говорят по-гречески, а Ева бегло читает и с честью доказала мне это, когда я укладывал ее сегодня спать.

Иона повернулась к Саванне лицом, впервые за время поездки удостоив ее своим вниманием.

— Как мило с твоей стороны. Но не трагично ли было не делиться своими дарованиями с собственным мужем?

Разочарование Леандроса росло с каждой минутой.