— поспешил убраться из Университета. Вернувшись в поместье, я провел в кузнице около двух часов, пока наш кузнец с помощниками и используя весь свой арсенал инструментов, снимал с меня шлем и кирасу. Они оказались настолько изувеченные что их надо было разгибать.

Невзирая на то, что буквально по мне стучали деревянными киянками и скрипели зажатой клещами сталью, я умудрился уснуть. И не проснулся, даже после того, как меня освободили от брони и отнесли в комнаты отца.

Я проспал всю ночь. Видать, накопилась усталость. Все это время наемники, уважаемые люди города и прочие опасные твари пытались ко мне прорваться по каким-то очень важным делам.

Сперат, с бледным как мел лицом (бок у него так и не прошел, а не спал он столько же, сколько и я) встречал их еще внизу и говорил:

— Сеньор Магн, всегда впадает в плохое настроение, если его разбудить против воли. Вы уверены, что ваше дело настолько срочное?

Казалось бы, такая незамысловатая фраза отправила и Фредерика с его людьми обратно за город, хотя он хотел остаться внутри стен. И отодвинула аудиенцию богатейших купцов города. И даже педантичный Вокула принесший мне подробный отчет о моих богатствах, и тот решил отложить наш разговор до завтра.

Это, разумеется, было просто вопиющий непрофессионализм Особенно с моей стороны. Как ни крути, я уснул на рабочем месте. Но и со стороны остальных делегации от купцов тоже имело смысл настоять. Это же важно ,выказать лояльность и добиться подтверждения своих прав.

И в тоже время, то что меня не стали будить, говорило одну очень важную вещь. Мое положение в городе, внезапно, стало достаточно прочным. Настолько, что любые дела могли подождать до завтра.

Я отбил город, уничтожил врагов, вернул все свое, занял место отца буквально придавив окружающих своим авторитетом. И все эти замечательные достижения отмечены не сложными церемониями, не аплодирующими стоя красиво одетыми людьми, и даже не застольем. А банальной возможностью выспаться.

В прошлой жизни мне для этого было достаточно просто дождаться выходных.

Глава 8. Проблемы богатых людей

Густой, сочный и сладкий аромат персиков плыл по саду. Запах был таким насыщенным, что я чувствовал легкое, приятное опьянение. А может, с этим мне помогало местное вино. Теплый воздух, все еще влажный после недавнего легкого дождя, был комфортный, как в дорогом пентхаусе с хорошо настроенными климатическими алгоритмами.

Я сидел в персиковом саду своего покойного дяди. Как ни крути, я ведь и его наследник, раз он не сподобился завести детей, поэтому расположенное по соседству поместье я намеревался рачительно прибрать к рукам и сделать частью своей территории. Сравнительно скромные постройки меня не заинтересовали. Их надо было сносить и перестраивать. Но пока я начал с того, что снес часть забора между земельными участками и построил беседку.

Беседка, с несвойственной местным пирамидальной крышей, больше напоминала что-то восточное. Настил из неровных, но очень тщательно подогнанных друг к другу досок и разбросанные по полу похожие на тюки кресла-подушки.

Да, это было моё нововведение для местной архитектуры и дизайна. И сама беседка, и кресла-подушки. Если уж ты стал попаданцем, то от прогрессорства не отвертеться, не так ли. Я решил начать с самого важного. Шашлыков и холодного пива. Как сделать холодильник, я пока ещё не до конца придумал. А вот место под шашлыки я уже организовал. Сегодня я впервые выбрался в персиковый сад, чтобы немного порелаксировать.

Климат тут волшебный, сидеть в каменных стенах, в духоте, было бы преступлением. А тут, на природе, находиться было одно удовольствие.

Сперат тренькал на своей лютне. Работал вместо радио. Его лютня немного пострадала от подземных вод, вздулся лак. И Сперат, внезапно, проявил свою слабость — он расплакался. К счастью, расклеился он как раз во время похорон, поэтому к проявлению его слабости отнеслись с пониманием. Я клятвенно пообещал Сперату, что мы починим его инструмент, если даже для этого мне придется пригласить в Караэн мастеров и открыть тут мастерскую музыкальных инструментов. Как будто взял побочный квест для спутника. Я серьезно намеревался выполнить это обещание, но для начала мне надо было как следует влезть в дела отца. Прям с ногами.

После похорон, которые тут тоже проходят на третий день, еще пару дней я посвятил официальным и неофициальным ритуалам вступления в наследство. Я представился духам предков в семейной часовне, мне представили городской совет, меня избрали главой Собрания Благородных Семей Караэна. Даже трудно сказать, что из этого было большей формальностью.

Ненавязчивая мелодия Сперата органично дополнялась тихим шорохом жесткой кожи, скользящей по металлу. Это сидевшая в уголке Гвена полировала трофейный меч. Предубеждение против демонического оружия никуда не делось — в руки его, кроме Гвены, никто не брал. А она носила это здоровенную, выше неё, оглоблю, даже не скрываясь. На правах моего пажа. Сперат был официально произведен в оруженосцы, так что у меня была вакансия.

Надо сказать, что хорошенькая мордочка Гвены вряд ли хоть кого-то обманула, но как я и говорил — вслух подозревать моего пажа в отсутствии яиц никто не решился.

Как выяснилось, брать демоническое оружие в руки остерегались не столько из красочных суеверий, сколько из унылой практики. Наложенные на демоническое оружие чары срабатывали против любого, кто возьмет оружие. И могли оставить неосторожного человека без руки, а то и вовсе убить. “Защита от чужака”, — объяснила Гвена, в ответ на мои вопросы. А когда я спросил, почему Сперат схватился за эту двуручную саблю и до сих пор может бренчать на лютне, Гвена ответила коротко: “Этот меч другой”. Суккубу я так нормально и не допросил — не могу сказать, что она прямо вот избегала разговоров со мной… Скорее меня постоянно отвлекали, дни были наполнены бессмысленными формальностями и формальными сознательностями, которые тянулись до позднего вечера и мне с Гвеной, зачастую, удавалось переброситься всего парой фраз за день.

Иронично, что люди рвутся к власти в первую очередь желая никому не подчиняться. Ожидая возможности для личной свободы. Но само обладание властью накладывает неожиданные ограничения. Удивительно, насколько же много свободы теряет человек, обретая власть. Я буквально перестал оставаться один. И, с удивлением, обнаружил, что уже не принадлежу себе, хоть и обладаю властью над другими. Вот например сегодня у меня впервые было полдня , не занятые встречами. Я, конечно, мог бы кого-то казнить, пользуясь этим