– Как это – без обязательств? – возмутился синеглазый. – Я несу за тебя ответственность, слежу за тем, чтобы ты была здорова, сыта, обута, одета.

– Угу, опять домашний питомец? – насупилась я.

– Глупость какая, – фыркнул Рома, и я сузила глаза. Он спешно поцеловал меня, лишая боевого пыла, вот подлец! – С домашним питомцем не занимаются любовью. Его можно доверить обслуживающему персоналу, родным и друзьям. А ты моя женщина, и заботиться о тебе моя обязанность. И я никому ее не передоверю.

– Какой шустрый, – пробурчала я, скрывая то, что мне было приятно слышать его слова. – Ну а дальше? Что будет, когда ты встретишь или тебе подберут твою идеальную пару? Куда денусь я? Перейду в разряд приживалки?

Представила, что синеглазый приводит в наш с ним дом какую-нибудь очередную заносчивую стервозину… да к черту, вообще приводит! Чего-то даже психанула. Рома, чутко уловивший перемены в моем настроении, широко улыбнулся.

– Чего лыбишься, как эскадронный конь? – сердито спросила я, упираясь ему в грудь руками и отодвигая от себя.

– Я уже отправил запрет на подбор, – ответил он.

– Что так? – Я перестала его отталкивать, тем более Рома так ни на миллиметр и не сдвинулся, несмотря на все мои усилия.

– А мне это больше не надо. – На его губах заиграла загадочная улыбка. – Я уже все нашел.

Я потерла подбородок, поскрипела мозгами и поняла.

– Инна, ты опять на меня плохо смотришь. – Вот теперь он сам отодвинулся. – Что не так?

– Ах ты ж кобелище блохастый. – Я резко села и нацелила на него палец. – Решил, значит, себе такой нехилый мальчишник устроить перед свадьбой, да? Сейчас с примой порезвишься, а потом под теплое крылышко госпожи Кокнар?

– Какой госпожи? – опешил синеглазый.

– Классику знать надо! – рявкнула я. – Дома, значит, баба ждет, а он пока решил напоследок покувыркаться. Спутница, – ядовито произнесла я. – Конечно, спутница. Эскорт, млин. Близко ко мне не подходи!

– Какая баба? Какой эскорт? Инна, ты о чем? – вконец опешил мерзавец.

– А вот не надо мне тут невинную морду делать. – Я все более расходилась. – Нашел он, поглядите на него, а Инна, значит, так, потусить-развлечься. И кто она? – Ешкин-лукошкин, я даже сама обалдела от ревнивых ноток в своем голосе.

– Ты, – выпалил Рома.

– Я! – торжествующе выпалила я и осеклась. – Я? Почему я? В смысле – я? Как это я? А чего это я?

– Ты. Потому что ты. В прямом смысле. Так это ты. А того это ты, – подробно ответил синеглазый на все мои вопросы и снова улыбнулся. – Пока ты была в регенераторе, он составил твою генную карту. Я полюбопытствовал – полное совпадение.

– Э-э-э… А-а… хы, – изрекла я и замолчала, осмысливая слова Романа. – Ах ты ж Терминатор недобитый…

– Что не так?! – взвыл Рома.

– Гены значит. – Я уперла руки в бока. – Значит, ты со мной из-за чертовых генов…

– Журавлева! – зарычал тайлар Грейн, и я поперхнулась очередной порцией яда. – Ты земное чудовище! Но просто дико мне нравишься, – закончил в мертвой тишине спайлера Роман и вновь уронил меня на сиденье, затыкая рот крышесносным поцелуем. – Но если продолжишь издеваться над моими нервами, мне придется ночевать в регенераторе, исправляя урон, который ты мне наносишь за день. – Он улыбнулся и провел пальцем по моей щеке, обвел губы по контуру…

– Площадь Раздора, тайлар Грейн, – влез в такой момент приятный женский голос.

Рома вздохнул и сел. Я проводила его ошарашенным взглядом. Это мне сейчас сделали предложение? Первое в моей жизни, между прочим! Обалдеть… И вроде бы надо что-то ответить, но я все еще хлопала глазами, отыскивая, к чему еще прикопаться, даже несколько раз открывала рот, чтобы выдать очередную гадость для осознания собственной крутости, но так и не придумала и сдалась. Вместо этого вернулась к списку своих вопросов.

– Ром, почему я тайлари? – поинтересовалась, вылезая из спайлера.

– Потому что ты моя спутница. – Он обернулся ко мне и улыбнулся.

– Невеста, короче. – Я решила исходить из привычной мне терминологии.

– Что такое – невеста? – тут же заинтересовался Роман.

Вот ведь гуманоид, все не как у людей. Решив отложить на потом выяснение этого вопроса, я выбралась наружу и огляделась. Если здесь и была когда-то площадь, то на сегодняшний день осталось лишь название.

– Почему площадь Раздора? – поинтересовалась я, разглядывая оживленную улицу, по обе стороны которой сверкали, переливались, кричали тысячами огней и голограмм магазины.

Рома обошел спайлер и пристроился рядом, положив мне руку на талию. И где только нашел под складками комбинезона? Мастерство не пропьешь, так-то…

– Крайгон когда-то был единым государством, как Аттария, – сказал мой личный инопланетянин, увлекая в сторону кричащих реклам. – На праздновании их национального праздника произошла ссора, как раз на этой площади. Наследный принц поругался со своим братом. Невинная на первый взгляд ссора переросла в массовое сражение, а затем и в переворот, разделивший Крайгон на два государства. Мы сейчас находимся на территории Республики. Имперская часть более закрытая, на нее можно попасть только по предварительному соглашению. Мы приземлились для дозаправки и пополнения провианта. Ну и чтобы дать людям возможность отдохнуть и немного развлечься.

– Ясно, – кивнула я, рассматривая ближайшую вывеску, на которой были нарисованы сплошные черточки, запятые и кляксы.

После перевела взгляд на другую сторону улицы, где огромный парящий экран показывал женщину в облегающем костюме, сидевшем на ней, как вторая кожа, только яркий изумрудный цвет да короткий шлейф, спадавший мягкими драпировками с плеч, указывали, что она все-таки одета. Я фыркнула и посмотрела дальше. Постепенно проникаясь духом торгового квартала, я чувствовала, как все сильней берет разгон пропитанное скидками, отравленное акциями и ослепленное яркими рекламами сердце махрового шопоголика.

– Что ты хочешь? – с лукавой улыбкой спросил Рома.

Я ответила коротко, но емко:

– Все!

– Отличный выбор, – рассмеялся синеглазик, и мы нырнули сквозь тетку в зеленом, сразу попав в непривычный моему глазу магазин женской одежды.

Это был большой зал, где вместо тряпья по стенам висели визуалоги. Это такие экраны, которые выдавали объемное изображение товара. Тот, к которому мы подошли с Ромой, был напичкан платьями. Мой мужчина показал мне, как этим визуалогом пользоваться, и меня засосало. Я перебирала по цветам, по моделям, капая на пол слюной от щенячьего восторга.

– Черт, Ром, зацени, у этого модельера явно больная фантазия, – упивалась я, рассматривая полную асимметрию ядовито-оранжевого балахона. – Охренеть, в этом даже на помойку стремно выйти. А это что за страсти-мордасти? Зачем тут четыре рукава? Для разнообразия, что ли? Надоело совать руки в верхние, суй в нижние? Ёкарный бабай, у кого ноги растут вместо рук? Или портниха была пьяной?