только что потеряла любимого мужа?

Устала слишком? Не любимый он был, и в душе ничего от утраты не колыхается? Принято считать,что людям нечистая совесть спать не дает. А у нее, выходит, чистая, и Гром, дебил, городит реальную ересь? Или нет ее, совести этой, вот и под меня сама, считай, запрыгнула и спит теперь крепко?

Да-да, давай, долбоящер, сейчас ещё покрути так и эдак в голове и придумай себе полное прощение за то, что полез. Невиноватый я, она сама пришла. Позорище!

Отбой, бля! Завтра разбираться станем.

ГЛАВА 11

Едва начав просыпаться, пошарила по кровати в поисках Нюськи и тут же испуганно распахнула глаза и села, осознавая где нахожусь. Плечи и грудь сразу омыло прохладным воздухом, и я чисто инстинктивно прикрылась ладонями, обводя ещё мутным взглядом помещение, ведь спать и,тем более, просыпаться совсем без одежды не привыкла. Я на диване в большой комнате, где из обстановки только ещё пара кресел, низкий столик, великанских для журнального размеров и явно ручной работы, и телевизор у противоположной стены. У дивана стул с моей мятой, но сейчас аккуратно сложенной, одеждой и клетчатой фланелевой рубашкой ңа спинке, на полу круглая скатка – похоже спальный мешок. Это что же, мы с дочкой Илью бедного со всех спальных мест выжили,и ему пришлось на полу ночевать? Стыдно.

И как это только выключило меня после оргазма, что раз – и темнота полная блаженства. Хотя чему тут удивляться? Почти весь последний год жила вся как под напряжением, потом Яқов загремел в больницу,и едва узнала об этом – он умер, повидаться не успели стараниями Татьяны, похороны и весь этот кошмар. Я не помню,когда и спала последнюю неделю. Боялась глаза сомкнуть и руку дочери выпустить, с ума сходила, гадая, что дальше с нами будет и кого о помощи попросить. А только в дом Ильи попали,только он обнял – и все, как отрезало.

Я поежилась, чуть прикрыв глаза и стиснув бедра от родившейся из легкой болезненности внутри сладкой волны, что пустилась в путешествие по моему телу, возвращая в момент эйфории и поднимая все волоски на теле дыбом. Даже отзвук воспоминания о том, что было ночью – это такой уровень удовольствия, что стон так и рвется.

Я спровоцировала Горинова на близость. Заметила его интерес и сама все обострила. Отчет себе в этом отдаю полностью. Стыда не испытываю совершенно. К последствиям в виде отката и боли при скором расставании готова. Готова ли?

– Инка, стоп! Дочкой займись! – приказала себе,и в этом момент с улицы донесся короткий пронзительный детский визг.

Не помня себя от вмиг примерещившихся ужасов, сорвалась с места, схватив рубашку со стула и побежала к дверям, одеваясь уже на ходу. Как была босая, выбежала на крыльцо и испуганно пошарила глазами в поисках Нюськи. Перед домoм ее не увидела, но зато услышала ее звонкий смех из-за угла.

– Вперед, Табак, принеси! – крикнула невидимая мне ещё дочь, из-за дома вылетела палка, а следом большими скачками пронесся вчерашний громадный пес.

Черная паника отхлынула, открывая реальную мирную картину происходящего.

– Сильнее кидать надо! – донесся незнакомый мальчишеский голос. - Аж до забора!

Табак подхватил палку с земли, развернулся, заметил меня, обозначил приветствие, растянув губы вокруг ноши,и, смешно хрюкнув, замотылял не только обрубком хвоста, но и заизвивался всем телом и сразу радостно унесся обратно.

– Серега, она же девочка,им сильнее не надo, - с легким упреком в тоне ответил незнакомцу так же невидимый Горинов. - У девочек мы есть для того, чтобы и сильнее,и дальше.

Он появился из-за угла, глядя уже сразу прямо на меня, а следом дети с псом,и я порадовалась, что крыльцо у него окружено глухими деревянными перилами,и никому моих голыx ног не видно. Точнее малышне не видно, а вот Илье его рост все прекрасно раcсмотреть позволил. Ноздри его крупного ломаного носа судорожно встрепенулись, губы стали напряженной побледневшей линией, глаза под хмуро сошедшимися бровями прищурились, обливая меня жарким визуальным прикосновением. Α я внезапно снова,точно как прошлой безумной ночью, ощутила ту же слабость в коленях, что поразила меня, только он обнял. И в низу живота так же стало тяжело и горячо.

– Мама! Α мы с Табаком играем! Мне дядя Илья рассказал как! Я его командам учу! – обрадовалась мне дочка, что с важным видом держала за широкий ошейник смирно шедшего с ней рядом Табака. Хотя правильнее будет наверняка сказать, что она за него держалась . Эдакой махине не тo, что потащить ее, как нечего делать, но верхом возить, словно пони. - Мам, а бабушка Валя разрешит нам себе тоже такую собачку завести?

К моему удивлению Нюська была полностью обряжена в чужую одеҗду, явно мальчуковую, причем, и размера на два больше. Джинсы,такая же, как и на мне теплая клетчатая рубашка и легкая курточка были не новыми, но чистыми, насколько это возможно после активной возни с собакой.

– Мы ее обязательно спросим, - хрипло ответила я.

– Серега,ты кролей покормил уже? - послышался женский крик из-за забора.

– Счаз, мам! – мальчишка – белобрысый, вихрастый, скуластый и крепко сбитый для своих, навскидку, лет восьми, скривился, откликнувшись .

– Ты, Серега, не кривись . Мать ваша одна с вами бьется,так что ты ей аж бегом помогать должен, - негромко сказал ему Илья, медленно, словно преодолевая себя, отведя от меня взгляд.

– Так я че… я всегда… – забормотал пристыженно пацан и тут же вскинулся. – А можно Нюська со мной кролей кормить пойдет?

– Ма, можно? - и без того радостно сверкавшие глазенки раскрасневшейся на воздухе дочки засияли огромным предвкушением приключения. - Пожалуйста-пожалуйста!

– А это далеко? - спросила и переступила с одной уже озябшей ступни на другую, наблюдая краем глаза, как на меня стремительно надвигается Илья, словно ледокол, намеренный сокрушить преграду.

– Здрасти! – проявил вежливость мальчишка, а Горинов затопал по деревянным ступеням, будто нарочно ноги в них вколачивал. - Не,тут за забором. Мы недолго. Честно! Я за Нюськой присмотрю!

– Ну… – сильная рука на ходу обвила мою талию,и мужчина каким-то ловким движением приподнял меня, вскидывая себе на бедро, как обычно делают с подросшими детьми, и