нервное напряжение. Она незаметно вытерла о юбку вспотевшие ладони и решила, что в следующий раз непременно задаст свои вопросы не мисс Купер, а мисс Бриджес, да еще и хорошенько на нее поднажмет. Уж мисс Бриджес-то наверняка хоть что-то знает?

Глава седьмая

Клара вдруг обнаружила, что ей даже хочется, чтобы кто-то из детей неважно себя почувствовал и остался дома, и тогда ей не обязательно будет присутствовать на традиционном осеннем собрании у Алекса в школе. Целых два часа провести в битком набитом школьном зале, продуваемом всеми сквозняками, да еще и за совместной молитвой – а это всегда вызывало у Клары воспоминания о собственных родителях, – далеко не самый продуктивный способ использовать утреннее время. А у нее столько дел: нужно почистить и порезать овощи, написать деловые письма, да и грязного белья гора до небес. Казалось бы, прибавилось всего двое детей, а нагрузка почему-то возросла несоразмерно. Всю последнюю неделю Клара тщетно пыталась дозвониться до мисс Бриджес. Видимо, эта дама оказалась куда более склонной к паранойе, чем Клара могла себе представить, и явно избегала разговоров с ней.

Зато в кои-то веки – вот бы так было всегда! – дети весело и с удовольствием слопали овсянку и дружно отправились в школу, ни на что не жалуясь. Даже Пег, даже Ивлин, даже Джойс!

Алекса, Бернарда и Клару отвез в школу отец Бернарда, мистер Брейтуэйт. У него был «Форд Англия», такой же, как у мисс Бриджес, но переднее пассажирское кресло в его автомобиле было буквально завалено всякой всячиной – обертками, деловыми бумагами, использованными носовыми платками. Аккуратностью мистер Брейтуэйт явно не отличался. Клара, например, обнаружила, что ее ноги покоятся на книге Жан-Жака Руссо «Об общественном договоре», да и перед тем, как нормально усесться, она была вынуждена спихнуть с сиденья на пол целую груду газет. Отец Бернарда читал толстые газеты; такие же предпочитал и Джулиан.

Интересно, думала Клара, а где мать Бернарда? Она ее ни разу не видела. Интересно, что мать Бернарда думает, во-первых, насчет чудовищной захламленности салона их автомобиля, а во-вторых, о том, что рядом с ее мужем на пассажирском сиденье устроилась она, Клара, и под ногами у нее книга о политических философах XVII века Гоббсе и Локке.

По дороге в школу мистер Брейтуэйт бомбардировал Бернарда и Алекса вопросами, связанными, так сказать, с общим уровнем развития, и мальчики от напряжения подскакивали на заднем сиденье, как щенки, но щенки, привыкшие к подобным интеллектуальным упражнениям, а потому с легкостью перечисляли, например, американские штаты или премьер-министров девятнадцатого столетия.

– Присоединяйтесь к нам! – пригласил Клару мистер Брейтуэйт. – Не стесняйтесь! – И она не решилась сказать, что уже давно «присоединилась», только пока не смогла толком ответить ни на один из вопросов. Она слабо разбиралась в химических формулах, зато неплохо знала основные сражения Второй мировой войны – это было излюбленной темой Джулиана. А еще она даже с закрытыми глазами могла ответить на любой вопрос в рубрике «Здравый смысл» из журналов «Чего достойна женщина» и «Как правильно вести домашнее хозяйство».

Никаких сквозняков в этом школьном зале не было. Оказалось, что стены там обиты деревянными панелями и практически воздухонепроницаемы; вскоре у Клары возникло ощущение, что она угодила в консервную банку с сардинами. На одной из панелей красовался длинный список выпускников этой школы, погибших в Первую мировую войну; рядом был еще более длинный список тех, кто не вернулся со Второй мировой. Весьма болезненное напоминание для многих. Школьный стул для отца Бернарда был явно маловат, и его крупное тело сползало с сиденья то в одну, то в другую сторону, так что Клара втайне даже немного гордилась тем, как компактно умещается на этом детском стульчике. Для начала каждому из учеников полагалось подойти к сцене и передать свой подарок – поделку или еще что-то, – приготовленный «для бедных, нуждающихся и отверженных». Клара, стараясь не думать об иронии происходящего, решила сосредоточиться на самих мальчиках – на их весьма различных повадках и манерах. Алекс, например, с самым серьезным видом передал банку с золотым сиропом. О необходимости подобного «пожертвования» он сообщил Кларе только утром, и она просто голову сломала, пытаясь отыскать в шкафах и кладовых хоть какую-нибудь неоткрытую банку.

Директор школы внешне был похож на некое высохшее ископаемое, но, увы, куда менее интересное, чем настоящие окаменелости. Пока он вещал о том, как важно и нужно творить добро, Клара совершенно отключилась, размышляя о своих воспитанниках, старых и новых, а также о бедолаге Джо, которому негде жить и которого ее заботам, разумеется, никто не поручал, и, конечно, об Айворе, заботиться о котором ей было и вовсе ни к чему.

После выступления директора последовало вручение наград и призов лучшим ученикам школы. Бернард был награжден за успехи в географии. Услышав это, мистер Брейтуэйт добродушно усмехнулся и шепнул Кларе: «Да этот мальчик обычно не может найти дорогу от двери дома до дверцы нашей машины!»

Алекс завоевал главный приз по математике, а также был назван одним из лучших по истории и латыни. Кларе очень хотелось встать и хоть немного ему поаплодировать, но, к сожалению, здесь это явно было не принято. А ведь Алекс принадлежал к числу тех детей, чья жизнь с самого начала заранее определена и разграфлена, как шахматная доска. «Разграфлена? Но ведь это же просто эвфемизм, скрывающий нечто ужасное», – подумала Клара. Однако сейчас Алекс вполне заслуженно получил именно то, что и должен был получить. И это оказалось так приятно! Вернувшись на место, Алекс сразу перестал быть таким важным и серьезным и, обернувшись, даже помахал Кларе рукой. Ее дорогой мальчик-с-оттопыренными-ушами уверенно шел вперед, и Клара не сомневалась, что его, конечно же, ждет Великое Будущее.

Эта школа вообще сильно отличалась от той, которую посещали Питер, Морин, Билли и Барри. Во время исполнения All Things Bright and Beautiful[8] – ну кто бы подумал, что это можно сыграть на трубе? – отец Бернарда угостил Клару мятным леденцом, и она вдруг задумалась: а что другие родители думают насчет них? Наверное, считают, что она – мачеха Бернарда, а его отец – обыкновенный «денежный мешок». Она украдкой глянула на мистера Брейтуэйта; он сидел, зажав крупные руки между коленями, и, заметив ее взгляд, нервно ей улыбнулся. Волосы у него слегка растрепались и падали на глаза. Нет, на «денежный мешок» он совсем не похож, решила Клара.

Когда им удалось наконец покинуть поражающее своим великолепием здание школы, Клара, заранее приготовившись к очередной порции вопросов «на общую эрудицию», была весьма удивлена, когда отец Бернарда несколько неуклюже предложил: «А