− Во избежание чего, разрешите уточнить?

Определенно, эта его ухмылка весьма пагубно влияла на меня, заставляя совершать необдуманные действия. Иначе как можно было объяснить ту дерзость, которую я только что позволила себе.

− Во избежание травм личного состава магистров вверенного мне учебного заведения.

− А вас, стало быть, травмировать можно?

− Не хочу вас разочаровывать, адептка, но вам это вряд ли удастся.

− Уже удалось, − заметила я.

− Хотите повторить успех?

− Не стоит. Сомнительное достижение.

− А если бы оно стало значимым?

− Что вы имеете в виду?

− Победа надо мной в честном поединке.

− В честном? Это с учетом разных весовых категорий?

− Тем ценнее будет для вас победа. Если сможете ее заполучить, конечно же.

− Очень сомневаюсь. Тот прием, который я вынужденно применила, единственный в моем арсенале контактного боя.

− Я научу вас, ничего страшного.

− Зачем это вам? − мое удивление было неподдельным.

− Я все-таки ректор этого учебного заведения, и имею полное право не отвечать на вопросы адептки, не относящиеся к учебному процессу.

− Точно так же, как и я имею право не соглашаться на это… странное, − я чуть было не произнесла «сомнительное», но вовремя опомнилась, − предложение.

− Вообще-то, нет. Потому что по правилам магистериума, преподаватель может составлять для адепта индивидуальный план освоения его предмета, если видит, что с общей программой ему не справиться. А ваши навыки в физподготовке откровенно… убоги, и это констатация факта, а не желание вас обидеть.

− Хотите сказать, что ставите меня в безвыходную ситуацию?

− Ну, это уже вам решать адептка. Примите вызов или опять отправитесь жаловаться начальству?

Объяснять этому… андру, что тогда, в мэрии, я хотела совсем не «жаловаться начальству», как он изволил выразиться, а узнать принцип, по которому происходило распределение на тот или иной факультет, и, если это было бы возможно, то аргументированно выразить свою позицию о наиболее подходящем мне направлении подготовки. И это мое нежелание что-либо объяснять было связано с тем, что, чтобы я сейчас не сказала, это бы выглядело как оправдание. А оправдываться мне было не за что и не перед кем. Да и не к лицу вовсе.

Кроме того… андр этого, разумеется, не мог знать, но за годы, которые я проработала в университете в своем мире, я занимала не только преподавательскую, но еще и учебно-вспомогательную должность. И работа в должности вспомогательного персонала научила меня, что бороться с бюрократией можно только с помощью бюрократической инструкции. А потому, ректор, сам того не подозревая, своими руками дал мне козырь в этом нашем противостоянии.

− Хорошо, − сказала я, поднимая голову и смотря ректору прямо в лицо. Хотя, если честно, «прямо» было, все-таки, некоторым преувеличением, поскольку он был существенно выше меня, и мой взгляд даже с поднятой головой упирался ему куда-то в область подбородка. − Тогда, думаю, вы не будете возражать, если я попрошу показать мне этот самый индивидуальный учебный план.

− Договорились, − мужчина старался не показать этого, но я заметила, как он едва заметно, но все же поморщился. Видимо, представил перспективу составления этого самого плана. Интересно, он сам это будет делать, или поручит кому-то?

− Спасибо, − я мило улыбнулась в ответ.

− Тогда, я полагаю, я могу рассчитывать на ответную любезность с вашей стороны. Уверен, вы не будете возражать моему пожеланию, чтобы именно вы стали старостой вашей группы.

Вспомнив лица сокурсников, среди которых было немало юношей-андров, мне на несколько мгновений стало откровенно дурно. Тем не менее, мне ничего не оставалось, кроме как весьма оперативно взять себя в руки.

− Пожелание? Скорее, похоже на ультимативное требование.

− Адептка, знающая такие слова, просто обязана стать старостой. Особенно с учетом нашего контингента обучающихся.

− А вы не думали, арин ректор, что я могу не справиться с такой ответственной ролью? − моя дерзость, сегодня, кажется, желала перейти все мыслимые и немыслимые границы.

− Никогда больше не называйте меня арином, адептка Паэр, − в голосе ректора послышалась угроза.

− Как скажете, − вздрогнув от удивления, ответила я, но мой голос больше напоминал шепот.

− Можете обращаться ко мне «магистр». Я, как и остальные преподаватели, обладаю этим званием по праву.

Естественно, говорить о том, что он, в отличие о своих коллег, часть из которых тоже была андрами, был больше похож на воина степей, чем на академического работника, я не стала.

− Как скажете, магистр Орин, − покладисто согласилась я. − То, что в обычной жизни к андрам следовало обращаться, используя только первую часть их родового имени, я уже знала.

− Вот и прекрасно, адептка.

− В таком случае, могу я идти?

− Можете. И, что касается вашей новой обязанности, все вопросы вы можете задать адептке Наэлиэн Фианнин, старосте второго курса технического факультета. Она, уверен, сможет быстро ввести вас в курс дела.

Хорошо ему было говорить, подумала я, оказываясь, наконец-то за пределами ректорского кабинета. В группе Нали, как она уже успела мне рассказать, обучались в основном элины. На моем курсе же было очень много андров. И под «очень много» я имела в виду подавляющее большинство. Открыли бы уже для них отдельный спортивный факультет, честное слово! Но предлагать такое ректору было бы совершенно непозволительно с моей стороны. А потому мне пока не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Вот только как скромная тихая заучка будет старостой у группы андров? И это был просто отличный вопрос.

Следующим по расписанию был предмет под названием «История Оранской империи», на который я даже почти не опоздала. Ну как, почти. Ректор предусмотрительно вызвал меня к себе во время условного большого перерыва, и у меня практически хватило времени, чтобы дойти до учебного класса вовремя. Собственно, вошла в класс я за одну минуту до начала занятия, но преподаватель, вернее, преподавательница, уже была там. Поскольку занятие еще не началось, я спокойным шагом прошла к своему месту.

− По какой причине вы опаздываете, адептка? − голос магистра был излишне строг.

И вот что я должна была ответить на ее очевидно несправедливый упрек? Что я не опоздала, и занятие начинается в определенное время, а не тогда, когда преподавателю придет фантазия прийти в аудиторию? Возможно, в этом мире порядки были иными, чем в моем. Но из того, что я уже успела увидеть, основные принципы устройства магистериума были теми же, которые были заложены в основу работы университета, в котором я работала в своем мире. Да и преподаватели, с которыми я уже успела познакомиться, не выглядели такими самодурами, как эта… магистр. Но вот спорить с преподавателем и говорить ему в лицо, что он дурак, было бы крайне глупо с моей стороны. Правда, конечно, хороша, но холодная вежливость еще лучше, а в подобных случаях уж точно.