– Одобряю всецело и полностью, – заявил он, когда Коко принялась вновь вписываться в крутые повороты дороги, на этот раз по внешнему краю скал, что окончательно потрясло Лесли. Ей удавалось даже объезжать многочисленные выбоины на дороге, которых опасались большинство водителей, и потому выбирали другие пути. Этот стиль вождения Лесли счел эффектным, но немного рискованным.

– Что вы одобряете? – спросила Коко.

Собаки уже уснули, обессиленные после долгой прогулки по пляжу и погонь за лошадьми. Салли все пыталась согнать их в стадо, но упрямые животные не слушались. Пришлось довольствоваться преследованием птиц, причем неуклюжий Джек вечно отставал. Он так устал, что едва доплелся до машины и теперь раскатисто храпел. Звуки, доносящиеся сзади, вызывали чувство умиротворения.

– Одобряю ваш выбор местожительства, – пояснил Лесли. – Это на случай, если вам потребуется чье-то одобрение. Вообще-то я вам завидую.

Коко улыбнулась, обрадованная его словами.

– Спасибо. – Она уже поняла, что гость почувствовал красоту прибрежного поселка и преимущества жизни, которую она вела. Он вовсе не считал ее хиппи или чудачкой, а ее дом – сараем. Все увиденное он воспринял как дружеские объятия, как частицу самой Коко. Все вокруг как нельзя лучше подходило ей. Просто Коко ничем не походила на Джейн, а родные не желали с этим мириться. Все они были сделаны из одного теста, а Коко – совсем из другого, и это обстоятельство радовало Лесли.

В молчании они проехали через Милл-Вэлли и влились в воскресный поток машин на мосту «Золотые Ворота». Дальше Коко свернула к Пасифик-Хайтс и спросила, не хочет ли Лесли заехать куда-нибудь за ужином. Ему никуда не хотелось. Минувший день полностью насытил его, долгая прогулка по берегу помогла отвлечься, и Лесли даже вздремнул в автомобиле на обратном пути. Коко вела машину молча. Она не забывала, кто ее спутник, но воспринимала его известность уже гораздо спокойнее, не то что при первом появлении Лесли на кухне, и теперь оба они чувствовали себя друг с другом совершенно непринужденно. Коко замечала это и удивлялась. Лесли заговорил об этом еще на пляже – по его словам, такое с ним случалось редко, обычно в присутствии малознакомых людей он скован. А с Коко ему так легко, будто они давно знакомы. За два дня успели подружиться.

– Может, я лучше приготовлю омлет? Не сочтите за нескромность, но он у меня получается неплохо. А вашим вкладом будет аппетитный калифорнийский салат, – предложил Лесли.

Коко засмеялась.

– Кулинарка из меня никакая. Питаюсь в основном салатами да изредка рыбой.

– Это сразу видно, – тоном комплимента ответил он.

Коко и вправду казалась подтянутой, тоненькой и легкой. Даже в мешковатых футболках она выглядела стройной, впрочем, так же как и ее сестра, которая была десятью годами старше. Лесли следил за собой, но, чтобы оставаться в форме, ему приходилось ежедневно посещать тренажерный зал, а перед каждыми съемками еще и заниматься с инструктором. От этого зависел заработок, а терять его Лесли пока не собирался. Он выглядел моложе своих лет, за последнее десятилетие его фигура почти не изменилась, но сил и времени отнимала предостаточно. Особенно досаждало Лесли пристрастие к мороженому.

– Омлет будет очень кстати, – сказала Коко, когда старый фургон взбирался на холм по Дивисадеро. От вершины холма до дома на Бродвее было рукой подать, к приезду собаки так и не проснулись. – Всем на выход! – громко объявила Коко, чтобы разбудить их.

Лесли забрал из машины привезенные припасы, а Коко – большую плетеную сумку с запасом чистой одежды, почти такой же, как оставшаяся в доме Джейн. Коко всегда одевалась одинаково – в разноцветные или белые футболки и джинсы. Этой одеждой у нее был забит весь стенной шкаф, а после смерти Йена она и вовсе потеряла интерес к нарядам, тем более что никто не видел ее, никому не было дела до ее внешности. От одежды Коко требовала не много: выглядеть опрятно, согревать, не сковывать движений на прогулках. Ей жилось намного проще, чем Лесли: выходя из дома, он всякий раз должен был помнить, что он звезда, и выглядеть соответственно. Он вскользь упомянул, что теперь ему придется целиком менять гардероб, но не сейчас, со временем: пока его почти никто не видит, а выходить в свет он не намерен. Избавленный от необходимости думать об одежде, он вздохнул с облегчением, особенно когда вспоминал, что папарацци не найдут его. Никто не знает, что он в Сан-Франциско, кроме Коко, ее сестры и Лиз. А для остального мира Лесли Бакстер просто исчез. Он обрел свободу, которой дорожила и Коко. Свободу и покой. Ощутив вкус блаженства, которым наслаждалась она, Лесли по достоинству оценил его. Жить так, как Коко, было бы очень легко.

Пока она отключала сигнализацию, Лесли зажег свет по всему дому, Коко оставила сумку у лестницы, вдвоем они отнесли продукты на кухню, собаки следовали за ними по пятам в ожидании ужина. Покормив их, Коко накрыла на стол, разложила безупречно чистые французские салфетки Джейн и элегантное столовое серебро, а Лесли достал все необходимое для омлета. Спустя полчаса, успев сделать по его желанию салат с заправкой, как для «Цезаря», Коко зажгла свечи, и они в дружеском молчании съели простой ужин. Как и обещал Лесли, омлет оказался восхитителен.

– Какой прекрасный день! – произнес он со счастливой улыбкой.

За ужином они болтали о разных пустяках. День на берегу океана освежил обоих, завершением трапезы опять стало мороженое «Дав».

– Хотите посмотреть кино? – спросила Коко, когда посуда была вымыта. Лесли чуть нахмурился.

– Я бы лучше поплавал – вчера пробовал воду в бассейне, и оказалось, она совсем теплая. В Лос-Анджелесе я каждый день занимаюсь на тренажерах, но сегодня что-то разленился. – Он усмехнулся.

У Джейн имелся свой тренажерный зал, оборудованный по последнему слову техники, где она ежедневно занималась под руководством инструктора. Коко обходилась без тренировок так же, как и Лиз, которая вечно жаловалась на лишний десяток фунтов, но даже не пыталась избавиться от них. Джейн была перфекционисткой во всем, в том числе и в отношении к своей внешности.

– Мне хватает ежедневных прогулок с собаками, – заметила Коко.

– А я за день так насмотрелся на океан, что не прочь поплавать.

Коко взглянула на него и невольно улыбнулась: Лесли нередко напоминал ей Йена, и даже его британские гримасы были совсем как у Йена. Рядом с Лесли Коко чувствовала легкость с оттенком грусти.

– Надеюсь, в бассейне нет акул?

– Раньше никогда не попадались, – заверила его Коко, а Лесли предложил ей составить ему компанию. Обычно она не пользовалась бассейном сестры, но сейчас согласилась.

Они разошлись по спальням, чтобы через пять минут встретиться у бассейна, над которым Коко включила свет. Крытый бассейн (в Сан-Франциско нередко стояли промозглые холода) впечатлял своими размерами. Джейн занималась плаванием ежедневно, а Лиз – от случая к случаю.

В бассейне они провели почти час. Коко плавала из конца в конец бассейна, Лесли некоторое время наблюдал за ней, а затем, не желая отставать, последовал ее примеру. Он выдохся раньше и был вынужден признать, что Коко не просто моложе, но и в лучшей форме.