— До завтрашнего утра, — вставила Эйлен.

— До завтрашнего утра, — согласился Кросан. Он вздохнул, и на миг радость исчезла с его лица. — Твоя мать гордилась бы тобой, Нарадин.

Наследник Крови не знал матери, она умерла при его родах, но тоже посерьезнел.

— И ты, — сказал он.

Кросан пожал плечами:

— Я сделал только то, что от меня требовалось. — Улыбка опять вернулась на его лицо. — Ничто не доставляет мне больше радости, чем сознание, что я стал дедом. Я-то волен представлять себе, что мне больше нечего делать, а вот о вас обоих я этого сказать не могу.

Эйлен приподняла брови.

А Кросан продолжал:

— Я хочу еще внучку. И даже больше того. Я хочу, чтобы меня, в моем старческом маразме, мучила целая орава горластых ребятишек. Я требую их толчеи, и чтобы они таскали меня за бороду, проказили на моих слабеющих глазах и своим смехом мешали мне отдыхать. Вот где было бы безмерное счастье.

Эйлен рассмеялась. На лице Нарадина появился комический ужас.

— Надеюсь, ты дашь нам хоть какое-то время, чтобы прийти в себя после первого? — заворчал он.

За это он получил крепкий тычок от жены.

— От чего это ты хочешь прийти в себя, — строго спросила она. — Насколько мне помнится, усилий потребовалось по большей части моих.

— Хватит, хватит. Не спорьте, — вмешался Кросан.

Он опять оглядел все вокруг и удовлетворенно вздохнул.

— Я еще не закончил со строительством, — сказал он. — Я должен преподнести вам и вашему сыну подарок. Дом, подходящий для будущего тана, где вы сможете проводить лето. Нет, это не блажь старика. Мы построим грандиозный дом в Грайве, достаточно близко, чтобы я мог приехать и остаться, когда годы тяжелым бременем лягут на плечи, и мне понадобится отдых от Андурана, хотя бы на несколько дней. Мы разведем сады, и ваши дети будут в них играть, построим конюшни для ваших лошадей и псарни для гончих.

— Счастливая мысль, — сказал Нарадин. — Спасибо.

Эйлен обняла тана и еще раз поцеловала. Довольный Кросан улыбнулся и погладил ее по пышной головке.

— Ты не оставишь меня ненадолго с моим сыном, Эйлен? Может, ты пока займешь чем-нибудь гостей, задержишь их снаружи еще на несколько минут? Во всяком случае, я уверен, что твоя компания понравится им больше моей.

Как только жена Наследника Крови вышла из зала, опять раздались радостные крики толпы.

— Они любят ее почти также, как ты и я, — заметил Кросан.

— Не так же, как я, — возразил Нарадин. — Во всяком случае, они приветствовали бы и наряженную ослицу; год был хороший, они готовы радоваться и веселиться.

Кросан кивнул:

— Лучший год за последнее время. Хотя и сейчас есть еще тень, которой я не смог избежать. Мне хотелось бы, чтобы Тейм Нарран был здесь и разделил все это с нами. Без такого человека, как он, праздник не в праздник. Не нужно было посылать его на юг.

— А что делать? Вряд ли ты смог бы отказать Верховному Тану и не отправить отряд на такое дело: мы могли спорить о пошлинах, о наборе рекрутов или о воинских поселениях на наших землях, но призыв под знамена — совсем другое дело. А Тейм никогда не позволил бы тебе отправить своих людей без него. Ты его знаешь.

— Даже лучше, чем он сам себя знает. Ему больше не нравятся игры с мечом, и только по преданности он этого не признает. Тяжело ему придется в этом кровопролитии с Даргеннан-Хейгом.

— Еще одна зарубка против Гривена ок Хейга, — сказал Нарадин.

Кросан провел рукой по подлокотнику огромного кресла и взглянул на сына:

— Ты сказал. Еще одна среди многих. Не забудь о них. Не люблю говорить о таких вещах в праздничный день, но ты должен знать: я опасаюсь, что Гривен еще не покончил с нами. Из намеков Казначея я понял, что наш Верховный Тан хочет потребовать большей дани, чтобы покрыть расходы на подавление Игрина.

— Значит, крови наших воинов ему мало, — проворчал Нарадин.

— Очевидно, да. Я мог бы долго отказывать ему, если он действительно потребует дополнительной дани, но хотел посоветоваться с тобой. Я больше не могу принимать такие решения в одиночку. Не так уж много лет пройдет, как охрана безопасности нашей Крови ляжет на твои плечи.

— Ты знаешь, как обстоит дело с Ленором? — спросил Нарадин. — Ведь если Гривен думает притеснять нас и дальше, значит, у него на уме то же и для Крови Килкри.

— Именно, — согласился Кросан. — Он не видит разницы между Ланнисами и Килкри, а я не вижу выхода. Я дал знать об этом Ленору; в любом случае нам опять пора встретиться.

Нарадин покачал головой:

— Неужели Гривен настолько слеп, что не видит, как опасно вбивать клинья между представителями Истинных Кровей? Или ему уже все равно, что мы охраняем его границы от Темного Пути?

— Вот! В том-то и дело, не так ли? Кровь Гир уже лет тридцать не шевелилась. Кажется, их больше всего интересуют распри меж собой, чем новые стычки с нами. Из всех братьев только Горин-Гир еще посылает разведчиков и налетчиков в Долину Камней. Я не перестаю напоминать Бихоману, что там то и дело вспыхивают перестрелки, но, боюсь, его хозяин, Гривен, не хуже нашего знает, что угроза с севера уже не та (по крайней мере в настоящее время), что была когда-то, и потому не стесняется играть в свои игры. Кроме того, с Килкри на нашей стороне мы могли бы уничтожить всю Кровь Горин-Гир; с Хейгом — другое дело. Если дело дойдет до открытой войны с ним, Гривен может рассчитывать, что Эйт и Тарал примкнут к нему против нас, а тогда мы продержались бы всего несколько месяцев, и то — в лучшем случае.

— Значит, несмотря на то, что мы давно могли бы бросить вызов Гривену ок Хейгу, нам лучше прикусить языки и постараться сделать все возможное, чтобы по крайней мере избежать открытого столкновения? — спросил Нарадин.

— Вот именно, — вздохнул Кросан. — Я обещал Гривену ок Хейгу свою верность, когда стал таном, как, очевидно, будешь присягать и ты, когда пройдет мое и наступит твое время. Гривен может не посчитаться с этим обещанием, но надеюсь, мы сможем продержаться, несмотря на все его провокации.

Тан потер руки и передернул плечами, словно сбрасывая неприятные мысли.

— Давай не будем задерживаться на делах дольше, чем необходимо, — сказал он. — Начинается праздник, и я хочу присоединиться ко всем.

Нарадин поднялся со своего места и взял отца за руки.

— Когда-нибудь твой внук полюбит тебя так же, как мы с Эйлен. И даже Верховный Тан не сможет у нас этого отнять.

Кросан хлопнул Нарадина по плечу.

— Что верно, то верно. А теперь пойдем к твоей любимой жене; она, наверное, волнуется.

* * *

Рот шел в комнаты Оризиана. Во время их пребывания в Андуране регулярные занятия прекратились, и теперь щитник настаивал на том, что их пора возобновить. В результате Оризиан оказался во внутреннем дворе, отражая и нанося в ответ полновесные мужские удары. Они пользовались деревянными тренировочными мечами, но удары от них тоже были весьма чувствительными. Когда Оризиан был помоложе, он очень стыдился таких упражнений — слишком уж часто они привлекали всяких зевак. Болезненный иногда процесс обучения давался ему с трудом, у него довольно долго не было особой ловкости в обращении с мечом. Теперь он уже был достаточно хорош в этом деле, и его действия больше не вызывали бурного веселья у зрителей. Во всяком случае, сегодня все заняты приготовлениями к Рождению Зимы и едва ли кто-нибудь обратил бы внимание на заметное несоответствие партнеров. Единственным исключением стал Килан, который проходил мимо и остановился, чтобы понаблюдать за происходящим. Его присутствие отвлекло Оризиана, и он немедленно пропустил отличный удар по пальцам. Килан тут же удалился, что-то ворча себе под нос и качая головой: Оризиан решил, что второй щитник, возможно, сокрушался по поводу безрукости своего будущего подопечного.